Ликбез для Жириновского: хотите возродить кулачество — не вопрос — верните бандитов девяностых

На заседании Госсовета по вопросам аграрной политики председатель ЛДПР Владимир Жириновский предложил реабилитировать и возродить в России кулачество. По мнению Жириновского, кулачество олицетворяло собой идеал русского крестьянства, который «накормил армию, страну, выиграл все войны, одел всех, обул».

Весь этот поток сознания о том, что кулаки — это настоящие сельские кооператоры, которым памятники нужно ставить, слушали президент РФ Владимир Путин и главный системный коммунист страны Геннадий Зюганов. Путин зевал, Зюганов скучал. И никто не оборвал либерального демократа, который, скажем прямо, нёс на всю страну совершенную ахинею, не имеющую никакого отношения к реальности.

Для начала, кто такие кулаки. Слово это (как сказал Жириновский — «обидное») родилось вовсе не во времена ленинского НЭПа и сталинской коллективизации. Кулаками до Октябрьской революции 1917 года называли перекупщиков, сводчиков в хлеботорговле, на базарах и пристанях (на языке современного бизнеса — торговый посредник или маклер).

В словаре Владимира Даля кулак — это скупец, скряга, жидомор, кремень, крепыш; живет обманом, обсчетом, обмером. Русский публицист и ученый Александр Энгельгардт писал, что «настоящий кулак ни земли, ни хозяйства, ни труда не любит, этот любит только деньги… Всё у кулака держится не на хозяйстве, не на труде, а на капитале, на который он торгует, который раздаёт в долг под проценты. Его кумир деньги, о приумножении которых он только и думает. Капитал ему достался по наследству, добыт неизвестно какими, но какими-то нечистыми средствами».

Есть несколько мнений о происхождении слова «кулак» применительно к социальной группе людей. Некоторые считают, что это человек, который держит всё своё хозяйство в кулаке. Либо держит деньги (товар) крепко в кулаке, не вырвешь. Устами Жириновского сотоварищи в общественном сознании России создаётся миф, что кулаки — это самая трудолюбивая, предприимчивая, едва ли не героическая прослойка крестьянства, пострадавшая, как говорится, «ни за что».

Но есть противоположные суждения. По ним, кулаки — это люди, создававшие свои хозяйства путем обмана односельчан, угрозами, а иногда насилием. Потому что на самом деле все богатство и власть кулака строилась на том, что он сумел отнять у своих сограждан. Кулаками называли тех, кто использовал труд батраков, то есть наемный труд, и тех, кто занимался ростовщичеством на деревне.

То есть кулак — это человек, который дает деньги в рост, скупает земли своих односельчан, и постепенно обезземеливая их, используют в качестве наемной, почти бесплатной, рабочей силы. Наверное, нет лишний раз напоминать, чем ростовщик отличается от кредитора. Хотя в путинской России уже и некоторые кредиторы превратились в ростовщиков, которые разоряют предпринимателей и простых заёмщиков, а затем силой выбивают долги, отнимая их имущество. И не потому, что эти предприниматели и граждане ленивые (как любят говорить о батраках российские нью-либералы). А потому, что так устроено их понимание о справедливом мироустройстве. Потому что кулак в принципе не приемлет русских общинных традиций на селе. Где человек человеку друг, товарищ и брат.

В своих «Письмах из деревни» Энгельгардт пишет: «Людей они вокруг себя держали в кулаке, и соответственно кулаками долги выбивали». Кулак сам в подчинении «держать» деревню не мог, потому стали использоваться помощники — так называемые подкулачники — выходцы из крестьян, которых допустили к части «пирога» за то, что они будут выполнять карательные поручения к должникам. Именно крайне жесткая политика с выбиванием долгов и дала кулакам их название. Крестьян «ставили на счётчик», вызывали на «стрелки», отнимали или сжигали имущество, угрожали жёнам, детям и старикам.

Насилие, конечно же, приводило к сопротивлению, когда обнаглевшего и всё прибравшего к своим рукам односельчанина мужики объявляли мироедом и тихо прибивали его где-нибудь в овраге. В общем, всё то, что переживали города ельцинской России в лихие 90-е, село переживало намного раньше.

И если уж реабилитировать кулаков, то тогда необходимо признавать кормильцами и бандитов из бригад 90-х, которые нарабатывали первичный капитал своим патронам, занимающим сегодня вкусные места в государственных структурах РФ. «Кулак — законное детище процесса первоначального накопления» (Р.Гвоздев (Циммерман), 1899 год). Современным людям, которые жили в 90-е годы, наверное, не стоит напоминать, как обычно происходит «первоначальное накопление» капитала.

Самый простой пример, который выбивает опоры под устоявшейся точкой зрения о кулаках-кормильцах. У вас есть дача или огород. Вы из года в год снимаете какой-то объём урожая. Иногда больше, иногда меньше. Этот урожай никогда не позволит вам стать богатым. Даже, если вы будете работать в два раза больше, чем ваш сосед. Для того чтобы разбогатеть, нужно что-то забрать у соседей. Землю, урожай, жилище.

Мифом является утверждение, что кулаки всё обрабатывали сами, за счет большего трудолюбия. При том развитии техники, точнее отсутствия таковой, невозможно обработать в 3–6 раза больше земли, не привлекая наемный труд, то есть разорённых батраков из числа своих более бедных и малоземельных односельчан. Реформы Столыпина делали ставку именно на кулаков и их ОПГ, на разрыв общинного хозяйствования, на обнищание большинства мужиков и их выселение на хутора.

После революции 1917 года вся земля была разделена между крестьянами поровну, по числу едоков или по числу рабочих рук в хозяйстве. Однако, уже через 10 лет вышло так, что у 3,4% кулацких хозяйств оказалось 11,4% всей земли. Или по 12,2 га на двор, в отличии от 1,4 га на двор у бедняков и 4,3 га у середняков. При том, что численность кулацкой семьи была меньше средней: 4,6 против средней, равной 5-ти членам семей. Кулаки стали новыми хозяевами советской деревни, эксплуатируя труд своих односельчан. Новыми помещиками. Этот процесс, в принципе, был объективным, причём не только в России, но и во многих странах Запада. Однако советскую власть, объявившую о ликвидации частной собственности на землю, об искоренении ростовщичества, такой подход не устраивал. Кулаки оказались вне закона.

Репрессивные меры власти против кулачества, которые частично ударили и по зажиточному крестьянству, были обусловлены рядом факторов. Среди них — международная изоляция, в которой находился СССР. После позорного Версальского договора всем было понятно, что Германия готовится к войне, поэтому разорённому несколькими войнами СССР нужно было срочно проводить индустриализацию основных отраслей экономики и переоснащение армии. А для этого нужны бесперебойные поставки продовольствия, а не придерживание его в закромах у кулаков для создания дефицита и формирования высоких цен.

Но настолько ли массовыми и болезненными для страны были репрессивные меры против кулаков? Перед Второй мировой войной СССР был, по сути аграрной страной. В границах СССР до сентября 1939 года сельское население составляло(по разным источникам) не менее двух третей от общей численности.

Даже уже после репрессий и войны, после смерти И.В.Сталина, когда в стране началась политика ликвидации неперспективных населённых пунктов (урбанизации) количество сёл в СССР достигало 700 тысяч. К чему эти цифры? К тому, что раскулачиванию подверглось около двух миллионов человек, это примерно полмиллиона семей. По самым примитивным подсчётам в среднем на одну деревню была репрессирована одна кулацкая семья.

Не обязательно, что эта семья была расстреляна, как любят витийствовать современные либералы. Тот же отец-основатель Российской Федерации Борис Ельцин — из семьи репрессированных. Отец Бориса получил три года лагерей, отбывал наказание на строительстве Волго-Донского канала, вышел на свободу в 1937 году. После амнистии вернулся в родное село, где стал работать строителем. И ничто не помешало сыну репрессированного сделать партийную карьеру.

Появившиеся после ельцинского погрома коллективных общинных хозяйств современные аналоги кулаков, фермеры, тоже чаще всего не обрабатывают свою землю сами, а пользуются исключительно наемным трудом, платя наемным работникам копейки. А иногда и не платя, а рассчитываясь натуральным продуктом по итогам уборочной кампании. Или просто наливая, спаивая мужиков.

Притчей во языцех стали так называемые земельные паи, которые либо скупаются за бесценок, либо «отжимаются» бесплатно новыми подкулачниками, обслуживающими интересы латифундистов и риэлторов. А иногда и того хуже — иностранцев, например, жителей Поднебесной. Но все в рамках закона. И всё в рамках понятий.

Несёт Жириновский околесицу про кулака-кормильца, а Путин зевает, вместо того, чтобы одёрнуть оратора. «Крестьянство формируется тысячу лет, а при Советской власти в период с 1929 до 1939 год оно было полностью уничтожено», — говорит Жириновский. Это с чего он взял? С какого потолка?

Крестьянство в 30-е было трансформировано, коллективизация, если понимать ее как комплекс преобразований в жизни деревни, была модернизационным трендом ХХ века, одним из этапов аграрного перехода от традиционного сельского хозяйства к современному. А как не учесть факт улучшения условий жизни и труда, образования и быта сельского жителя? А куда делись прогрессивные технологии на селе, усовершенствование агротехники, с корнем вырванные во времена либерально-демократического разорения страны? Всё это в конечно итоге дало результат: в СССР в послевоенный период сложилась система суверенной продовольственной безопасности, которая микшировала возникавшую неблагоприятную продовольственную ситуацию.

Впрочем, говорят в народе: что у Путина на уме, то у Жириновского на языке. А на языке у Владимира Вольфовича и возвращение самодержавия, и переименование глав субъектов Федерации в «хозяев» (а граждан, вероятно, в холопов), и внедрение в армию проституции, и призывы супругов спать раздельно, и даже публичные смертные казни.

Тут или и вправду у Путина всё настолько печально, что без царя, хозяев, жандармов и виселиц власть не удержать, либо это тактика такая. Придворные говоруны несут чушь, пугают народ, вводят его в заблуждение и состояние психической дереализации, а «царь» от этого только в выигрыше. Коль бояре ненормальные, то «царь», выходит, умище!

Зато, видимо, и раздаёт Владимир Владимирович медали и звания за верную службу представителям ЛДПР и КПРФ иже с ними. Уж кто-кто, но Зюганову было бы чем ответить Жириновскому на упомянутом выше заседании Госсовета по вопросам аграрной политики. Но молчал.

P. S. Что с точки зрения возрождения и развития российского села предлагает Программа Сулакшина?

Первое, произойдёт восстановление управляемости развития страны — роли государственного управления, оптимальной доли государства в экономике и финансах. Будет оптимизирована доля государственной собственности во всей структуре собственности, которая будет существовать в стране. Ее величина составит около 55–60%. Будет оптимизирована доля государственного бюджета в ВВП страны.

Второе, государство вернет принцип управления, дифференцированного в пространстве характеристик объекта управления, методы «кнута» (фискальные и санкционные механизмы) и «пряника» (преференционные и субсидиарные механизмы). Станет реальностью синдицирование ресурсов в механизмах государственно-частного партнерства. Принцип «государство отвечает за все» будет сориентирован прежде всего на достижение публично поставленных государством целей развития страны как посредством использования управленческих и ресурсных возможностей самого государства, так и созданием мотиваций и стимулов для частного сектора экономики.

Третье, восстановится согласованное государственное планирование и управление в текущем, среднесрочном и стратегическом окне. Государство вернет себе классические управленческие нагрузки публичного и ответственного ценностного целеполагания, планирования развития по целям и планирования управленческого по целедостижению, правдивого мониторинга состояния страны, корректировки целей и самого управления. Государственное планирование развития станет согласованным в трех временных окнах: стратегическом, среднесрочном и текущем.

Четвёртое, будет осуществляться государственная политика территориального развития страны, в рамках которой будет восстановлено Министерство регионального развития. Восстановятся научные и проектные институты территориального развития (СОПС и другие).

Пятое, госбюджетная поддержка российского агропрома выйдет на новый — более высокий — уровень; в своей управленческой деятельности центральные органы власти будут уделять агропрому больше внимания. Сезонное циклическое кредитование будет осуществляться по ставкам не коммерческого финансового рынка, а по ставкам «социального кредитования» ГВИКФ, включая механизм дотирования.

Шестое, антинациональная практика частного экспорта непереработанного зерна преобразуется в создание и работу национальной инфраструктуры, в которой зерно станет исходным продуктом технологии производства мяса. Зерновое производство вновь будет согласовано с задачами суверенного животноводства. Инфраструктура села (дороги, энергетика, связь) вновь станет предметом инвестирования и ответственности государства. Стимулирующие и директивные меры будут направлены на формирование крупных сельскохозяйственных предприятий, а также культурных и жилищных условий проживания в селе.

Седьмое, будет введено строгое ограничение на единоличное владение объемами пахотной земли; экспансия института латифундистов будет прекращена. Диспаритет цены в начале и конце цепочки поставок сельхозпродукции (село-город, село-экспорт) будет выправлен мерами организации «некоммерческих» поставщиков, введением сквозного паспорта продукта, ограничением количества посредников и регулированием торговой надбавки.

Восьмое, государственное отношение к селу будет определено на уровне обеспечения национальной безопасности страны.

Программа Сулакшина — это взгляд в устойчивое, развитое и отвечающее требованиям времени будущее, а не в кулаческое прошлое.