Пандорино горе

История с хирургами из Нижнего Тагила, заявившими о готовности уволиться из больницы всем составом, показала, что чиновникам нечего ответить врачам, озабоченным упадком государственной медицины: решать проблемы отрасли будут люди, которые их создали. В такой ситуации протесты будут нарастать и становиться инструментами в корпоративных конфликтах. Недавнее противостояние врачей и администрации НМИЦ онкологии им. Н.Н. Блохина тому подтверждение.

Хирургическим путем

До времени протесты медицинских работников, в частности «итальянские забастовки» на станциях скорой помощи, оставались внутренней проблемой регионов. Все изменилось в августе, когда о намерении уволиться сообщили четыре хирурга Демидовской городской больницы в Нижнем Тагиле, затем — шестеро их коллег из местной ГБ № 1. Представители свердловского Минздрава назвали случившееся «внутренними разборками», но Кремль дал понять, что следит за ситуацией: «Это, главным образом, вопрос для серьезной реакции региональной власти», — сказал пресс-секретарь Президента РФ Дмитрий Песков. Получив такой сигнал, губернатор Свердловской области Евгений Куйвашев отозвал из отпуска министра здравоохранения Андрея Цветкова и провел экстренное совещание. Проверкой тагильских больниц занялась прокуратура, главврачей отстранили от должности, а хирургов убедили остаться.

Наблюдатели полагают, что этот случай открыл ящик Пандоры — сообщения о недовольстве медиков начали поступать из других городов и регионов. Формы протеста были разными. Фельдшер выездной бригады скорой помощи из Новой Ляли написал Владимиру Путину, что майские указы не выполнены, сотрудники акушерско-гинекологического отделения ЦГБ Качканара выложили в интернете коллективное видеообращение к Президенту России. В Губахе (Пермский край) врачи грозили голодовкой, из больницы в Александрове (Владимирская область) уволились 12 медсестер, в Пятигорске (Ставропольский край) — все травматологи.

Все эти события случились в августе, а в сентябре чиновники начали искать причины.

Неспящие в Тагиле

Врачи нижнетагильской ГБ № 1 собирались уволиться из-за неукомплектованного штата и ограниченных возможностей диагностических служб, не работающих по ночам. По словам зав. хирургическим отделением больницы Юрия Изотеева, дефицит ресурсов приводил к хроническим перегрузкам: в месяц каждому хирургу выпадало по 10 ночных дежурств, после которых они работали еще в дневные смены.

Перегрузки и кадровый дефицит медики объясняют низкими заработками. «Молодежь не устраивают ставки врачей в государственных ЛПУ, особенно на периферии», — говорит глава Медицинской палаты Свердловской области Феликс Бадаев.

В стремлении выполнить требования майских указов по зарплате врачей, ЛПУ искали резервы. В Свердловской области за месяц до тагильских событий под сокращение попали все медсестры акушерско-гинекологического отделения ЦГБ Качканара — их обязанности администрация собиралась переложить на акушерок. Приказ отменили, когда «пессимизируемые» записали видеообращение к главе государства. В свердловском Минздраве заявили, что попытка оптимизации была личной инициативой главврача.

Мутные деньги

Министр здравоохранения Вероника Скворцова тоже объяснила недовольство медработников перегибами на местах. По ее словам, еще несколько лет назад доля оклада в зарплате врачей не превышала 20%. «Все остальное был абсолютный люфт — мутные деньги, которые субъективно распределялись работодателем», — отметила она. В большинстве регионов оклад и сегодня не превышает 40—50% от общих выплат, хотя Минздрав рекомендует норматив 55—60%.

Беда в том, что повышения зарплаты, обещанного майскими указами, не состоялось, считает президент «Лиги защиты врачей» Семен Гальперин: «В ответ появились разные схемы: эффективные контракты, стимулирующие и компенсационные выплаты. При этом средства из фонда заработной платы перешли в руки главврачей. Фактически они стали неконтролируемо распоряжаться ими, распределяя деньги между своими приближенными».

Противостояние медработников и администрации больниц объясняется еще и тем, считают наблюдатели, что у главврачей есть дополнительные источники дохода, недоступные линейному персоналу: откаты от поставок медикаментов, медтехники, ремонтов и проч. «При этом рядовым сотрудникам деньги несет население — не всегда после лечения и в благодарность. За опцию «кэш на карман» докторов ругают, но им обидно лишаться левого заработка, который есть у начальства», — считает глава общественной организации «Здравоохранение» Максим Стародубцев.

По его мнению, в медицину пришли люди с постсоветской ментальностью, когда никто никому не обязан, но есть множество соблазнов и ощущение несправедливости/нерациональности в распределении доходов.

Попытка корпоративного шантажа

Минздрав обнародовал в середине сентября итоги проверки Свердловской области. Региональную кадровую политику в здравоохранении Москва признала неэффективной. Андрею Цветкову указали, что сверхнормативные нагрузки оперирующих хирургов недопустимы, а за переработки нужно платить в полной мере. Регион плохо обеспечен медицинскими кадрами, а главврачи больниц не знакомы с основами менеджмента.

Наблюдатели сошлись во мнении, что власть сделала выводы, и в ближайшее время демаршей медицинских работников не будет. Но они ошиблись: к концу месяца в НМИЦ онкологии им. Н.Н. Блохина вспыхнул конфликт, тлевший с середины лета. Претензии врачей касались низких зарплат, инфраструктурных проблем, затянувшегося строительства новых корпусов
и т.д.

Государственное и частное

Директор центра Иван Стилиди объясняет протесты недовольством новыми порядками в НИИ детской онкологии и гематологии. Прежде всего тем, что возглавившая его Светлана Варфоломеева указала сотрудникам на конфликт интересов государственного и частного. Речь идет о благотворительном фонде «Настенька», зарегистрированном в 2002 году на Каширском шоссе, 23 — это адрес НМИЦ онкологии им. Н.Н. Блохина. По данным сервиса «Контур. Фокус», один из учредителей фонда — Георгий Менткевич. Фонд частный, но работает как структура НИИ ДОиГ. В 2018 году через счета организации прошли 64,6 млн руб., в том числе, 587 тыс. руб. от предпринимательской деятельности.

Конкурирующий НМИЦ ДГОИ им. Дмитрия Рогачева тоже собирает деньги на благотворительность с помощью 12 фондов-партнеров и волонтерских организаций, указанных на его сайте. Необходимость в дополнительных средствах возникает, когда лечение пациента невозможно оплатить из бюджета. Например, если нужен клеточный материал из зарубежных банков. В то же время, судя по отчетам, фонд «Настенька» собирает деньги на операции и химиотерапию, которые должно оплачивать государство. Здесь и начинается конфликт интересов, считают в центре — чем меньше квот на лечение институт получает от Минздрава, тем больше средств можно привлечь с помощью фонда. «Но врач не должен заниматься сбором денег на лечение, которое сам же назначает», — заявил Иван Стилиди.

В отличие от ситуации в Нижнем Тагиле, где проверяющие признали требования хирургов справедливыми и указали местным руководителям на ошибки, попытку шантажа в Центре Блохина осудили и чиновники Минздрава, и представители общественных организаций.

Тем временем межрегиональный профсоюз работников здравоохранения «Действие» предупреждает, что волна протестов будет нарастать: акции могут начаться спонтанно в любое время. Прогноз, что врачи выйдут на улицы с революционными лозунгами, отрицают они сами, говоря: медицинское сообщество атомизировано и не готово рушить устои», но соглашаются, что терпение заканчивается.