Политические цели

Вне зависимости от того, объявит ли Турция войну Сирии или нет, война между ними уже фактически идет. Пока очевидна текущая политическая цель — «принуждение к миру» Асада. То есть — возвращение его сил на исходные позиции перед началом январского наступления. Линия, на которую турки намерены отодвинуть Асада — турецкие наблюдательные посты. Однако не исключено, что политическая задача может и измениться. Это зависит от степени разгрома сил Асада в ходе операции по принуждению. В случае, если он будет значительным, сирийские прокси Турции могут попытаться начать возвращать территорию Большого Идлиба и далее.

Второй целью Эрдогана, безусловно, является Алеппо. Он не отказывался и никогда не откажется от возвращения контроля над этим крупнейшим городом Сирии. Если Турция будет строить лояльную себе Северную Сирию, то Идлиб в качестве столицы выглядит не слишком презентабельно. Алеппо — это совсем другое дело. Однако Алеппо отдан Ирану в ходе сделки при проведении Турцией операции «Щит Евфрата». И Иран вряд ли откажется просто так от такого весьма важного города. Но если нынешняя операция Эрдогана (у нее, кстати, есть название — Щит весны (или Весенний щит) будет более успешной, чем это предполагается в минимальной конфигурации, то ситуация может измениться. Тогда возможно «переторговать» с Тегераном и контролем над Алеппо.

Для решения всех задач Эрдогану требуется нанести максимально возможный ущерб пророссийским прокси, чем он и занимается последние три дня. Противопоставить этому хоть что-то Россия не может ничего — в Сирии ее возможности крайне ограничены. Одно дело — безнаказанно убивать гражданское население, другое — всерьез воевать с армией Турции. На такое Путин явно не подписывался.

Парадокс войны в Идлибе заключается в том, что Идлиб для Турции — это Крым и Донбасс. Где живут точно такие же турки, и которых Эрдоган намерен не просто защитить, а гарантировать им будущее. Любой народ (или часть народа) имеет право на восстание против угнетающей его власти. Это право естественное и его невозможно формализовать. Оно есть и точка. Сирийские туркоманы, как и русские Донбасса (как, кстати, и украинцы, вышедшие на Майдан) — не исключение. Власть, которая не устраивает людей, но которая не намерена ни уходить, ни менять своего отношения к людям, всегда рискует быть свергнутой. Профессиональный риск любого диктатора.

По сути, Эрдоган делает то, что должен был сделать Путин на Востоке Украины в 14 году (причем у Путина условия были самые шикарные во всех смыслах). Эрдоган защищает восставших от центральной власти, для которых они террористы и сепаратисты. И защищает открыто и без дураков. Безусловно, преследуя и более обширные интересы, но во всяком случае, никакого сирийского Минска нет и не предвидится. И точно не будет. Другой вопрос, что Путин помимо того, что предал доверившихся ему, еще и сделал все предельно глупо, пойдя зачем-то на присоединение Крыма, когда элементарная логика требовала признания его независимости и обеспечение гарантий безопасности. ДНР и ЛНР Путин вообще ничего не стал гарантировать. Итог — нерешенность всех задач и отложенный статус всех противоречий. Любой, кто придет после Путина, получит в наследство колоссальную проблему, к которой непонятно, с какой стороны подступиться. А придется. Но после Путина в стране вообще не будет ни одного живого места, так что одним больше, одним меньше — в сущности, без разницы.

Эрдоган, в отличие от Путина — политик. А потому создает такую политическую ситуацию, которая должна быть зафиксирована и признана. Значительная часть этой работы уже выполнена. Создание независимой от Асада территории и ее признание — дело будущего, но сомнений в том, что именно этого добивается Эрдоган, нет и быть не может. Сейчас идет работа по созданию максимально выгодной конфигурации будущего раздела Сирии. Уже поэтому Эрдогану совершенно не нужна «вся Сирия» — большая часть сирийских туркоманов живет на севере страны, там же достаточно места и для сирийских суннитов, которые уйдут из зоны Асада. Война идет за то, чтобы обескровить возможности режима по захвату этой территории, сделать невозможным военное решение и вынудить Дамаск (а точнее, стоящие за ним Кремль и Тегеран) признать, что ликвидация Идлибской зоны ресурсно никогда не окупится.

В целом политические задачи Эрдогана вполне очевидны, и никаких «хитрых планов» строить не нужно. Всё прозрачно: Большой Идлиб плюс Алеппо плюс буферная территория за Евфратом — это та конфигурация, которую строит Эрдоган. И судя по консенсусу в турецком истеблишменте, это согласованная позиция несмотря на очевидные разногласия между исламистами и кемалистами в турецкой элите.

Сейчас на главной