Польза или доминирование? (Теория денег)

Взяв на себя задачу говорить просто о сложном, сегодня мы постараемся простым языком, с доступными даже среднему образованию примерами и моделями, объяснить сложнейшую природу денежного обращения нашим дорогим читателям. «Даже любовь не свела с ума столько людей, сколько мудрствования о деньгах» — писал английский политик Уильям Гладстон. Почему же природа денег сводит с ума? Неужели их оборот непостижим разуму? Отвечаем: дотоле он будет разуму непостижим, доколе не поймём мы, что деньги бывают трёх видов: горизонтальные, вертикальные и точечные.

И хотя все три вида совершенно не отличаются друг от друга внешними признаками, у них принципиально-разная ПРИРОДА происхождения. Горизонтальные деньги передаются производителями друг другу, как благодарность за пользу при обмене благами. Эта формула лежит в основе т.н. «рациональной экономики», у которой «рациональные деньги»: «польза в виде услуги – благодарность в виде денег».

Допустим, колбасник сделал для меня паштет. Я за это дал ему жетон моей потребительской благодарности – монету. Дальше я для колбасника испёк хлеб или сбил масло. Он вернул мне монету, жетон его благодарности. И так мы можем бесконечно её туда-сюда передавать, обеспечивая друг друга благами, принося друг другу пользу.

Про такие «высокие отношения» экономисты, оторванные от жизни, говорят: «деньги – универсальный эквивалент товара». Получая какое-либо благо, мы как бы передаём долговую расписку о праве взыскать с нас ответную благодарность. Колбасник за свой паштет получил право получить мой сыр. Монета является и паштетом и сыром, по выбору – потому её и зовут «эквивалентом товара».

В этой рациональной схеме денежного обращения, которую наивные экономисты почему-то считают единственной, деньги есть награда за пользу. Соответственно, количество денег на руках измеряется количеством принесённой пользы людям.

Эту схему очень хорошо понимала моя тётка, торговавшая в советское время тепличными огурцами. Она их растила, потом выменивала на деньги, и в итоге каждому сыну купила по «жигулю». Кто помнит 70-е – это было очень круто. Я, сознаюсь, тётку никогда не понимал! Зачем заниматься этой мелкотоварной байдой, тратя на неё жизнь — когда вокруг столько прекрасных занятий? Библиотеки, обсерватории, лаборатории, комсомольские стройки, творческие союзы и т.п.?

Но Бог ей (и мне) судья. Занимаясь примитивным, но прибыльным делом, тётка копила детям на «жигули», обменивая пользу на деньги. Почему я так в этом уверен? Если человек хотел огурец – он платил тётке копеечку. А не хотел – не платил. Тётка без всякого Маркса понимала, что если мало вырастит огурцов – то денег будет мало. Или если вырастит огурцы плохие, не товарного вида, некрасивые – денег тоже будет мало. Для того, чтобы тётка получила деньги, потребитель её продукции должен был ЗАХОТЕТЬ огурца.

+++

Естественно, денежный оборот не исчерпывается этой горизонтальной схемой «польза-благодарность».

Те учебники, в которых сказано, что деньги – эквивалент товара, закройте и уберите с глаз долой! Потому что авторы этих учебников не задались множеством простых и очевидных для пытливого ума вопросов:

-Если колбасник и сыровар передают друг другу одну и ту же монету за сыр и колбасу – откуда изначально взялась эта монета? Они её что, сами сделали? Оба? Или кто-то один? Сыровар или колбасник?

-Если деньги есть благодарность за пользу (эквивалент товара, оплата за полученные блага) – то откуда деньги у вора, разбойника, мошенника? Они-то за какую деятельность благодарность в виде денег получили?

-Одни блага бесплатны, другие за деньги. Получается, бесплатные не стоят благодарности? Воздух и вода в реке, образование и здравоохранение, фундаментальные открытия, которыми все бесплатно пользуются – не стоят никакой благодарности?

-Ребёнок до определённого возраста объективно пользы не приносит, живёт на деньги родителей или опекунов. А ну как ему понравится так жить, он привыкнет? Привыкнет получать деньги на халяву, без ответной пользы людям – и попытается эту схему перенести во взрослую жизнь? (Вопрос отнюдь не праздный для переживших «перестройку»!).

И много есть ещё едких вопросов к «рациональной теории» денежного оборота в обществе. Изучив всю совокупность «проклятых вопросов», мы понимаем, что деньги… это оборотни! Они иногда принимают на себя вид и роль эквивалента товара, что очевидно в торговле огурцами у моей тётки.

Но в корне и по сути своей таковым не являются!

+++

И мясник, и сыровар передают друг другу монету в качестве благодарности за предоставленные взаимно блага. Но монета имеет в их обществе инородное, внешнее происхождение. Если бы мясник и сыровар сделали бы собственную единицу расчётов, их бы судили, как фальшивомонетчиков! Деньги изготовляются властью, которая и вводит их в оборот, для колбасников и сыроваров, извне и сверху. Таким образом, деньги, не столько эквивалент товара, сколько эквивалент власти.

Если бы деньги были эквивалентом благ, то доллар США, который печатают триллион за триллионом – давно бы уж обесценился. Ибо за ним давно уже не стоит товарной массы, хоть отдалённо сопоставимой с объёмами его стоимости. Например, невозможно обменять все доллары на золото, потому что нет на планете, в природе не существует столько золота! И если бы люди задумали менять все доллары на золото – то стоимость золота возросла бы более чем в 100 раз. Чтобы привести в соответствие долларовую массу и золотую…

Почему же доллар печатают триллионами, бесконтрольно и ничем не обеспечивая – а он не девальвируется? И наоборот, дорожает? Именно по той причине, которую мы озвучили: деньги – эквивалент власти. Если бы деньги были эквивалентом благ и услуг, предоставляемых за деньги, то денежная масса через обесценивание пустых денег (инфляция, рост цен) приводилась бы в соответствие с наличной товарной массой.

Но как эквивалент власти – деньги отражают только волю власти и больше ничего. И тогда инфляция, рост цен – отражение слабости власти, шаткости, неуверенности людей в устойчивости этой власти.

Чтобы вы поняли, как это работает, поясню простым примером. Вам предлагают купить кирпич за 1000 рублей. А кирпич самый обычный, и с точки зрения рациональной оценки вы понимаете, что такой кирпич никак не может стоить 1000 рублей. Но если купить кирпич предлагает банда на тёмной дороге, и вы один против целой шайки вымогателей, то вы соглашаетесь. Лучше вам отдать тысячу и получить взамен кирпич, чем отдать всё – и получить этим кирпичом по голове.

Является ли 1000 рублей денежным эквивалентом кирпича? Является ли кирпич товарным эквивалентом 1000 рублей? И да, и нет.

С точки зрения рациональной экономики – конечно, нет. С точки зрения криминологии – да. Но если вы чемпион по боксу, и решили подраться с вымогателями – это называется… Как? Правильно, ребята, инфляция! Неуверенная в себе, шаткая и слабая власть – не может навязать своей цены денежным знакам самой себя. Батька Махно писал на своих купюрах, что стоимость его «карбованцев» обеспечивается расстрелом. Если человек отказывается принимать деньги Махно в обмен на какие-то материальные блага – его пристрелят. Это сильная мотивация против инфляции! Там, куда рука Махно дотягивалась – она работала. Другое дело, там, где власть Махно кончалась – деньги Махно тут же «подвергались инфляции» вплоть до полного обесценивания.

Никакого принципиального отличия между деньгами Махно и долларом США нет. Судьба Каддафи, пытавшегося ввести для Африки обеспеченную золотом валюту «афро», призванную вытеснить доллар США в расчётах между чернокожими – яркое тому доказательство.

Кто и для чего покупает рубли?

Дело известное: тот, кто едет в Россию. Для того, чтобы там, в России, расплачиваться за товары и услуги.

А если человек не едет в Россию и не собирается покупать ничего российского – зачем ему рубли?

А теперь спросите себя: разве эта схема «рациональных денег» действует в отношении американского доллара?

Разве всякий, кто покупает доллары США – собирается ехать в США и покупать там что-то, сделанное в США?

Конечно же, нет. Покупатель долларов – присягает на верность глобальной власти ФРС США[1].

И тот, кто берёт доллары, и тот, кто платит долларами – признают тем самым (понимая это или нет – другой вопрос) свои ресурсы, дары природы и продукты переработки собственностью владельца долларов. То есть верховную власть ФРС США над собой.

Для того, чтобы открыть дверь «именем короля» — надо признавать власть короля. Для того, чтобы требовать поступка «именем закона» — надо признавать власть этого закона. Для того, чтобы покупать или продавать за доллары – надо признать власть доллара.

+++

Вот мы и подобрались к «вертикальным деньгам», внешне никак не отличающимся от «горизонтальных», рациональных. Вертикальные деньги – спускаются сверху в приказном порядке их признать. Рубль в кармане у сыровара – есть благодарность людей за его сыр. Рубль в кармане фаворита власти – не итог полезного труда, а итог произвола власти.

Но поскольку рубль меняется на сыр – то получается (из-за произвола верховных распределителей благ), что человек, не производящий никакого сыра, имеет в 1000 раз больше сыра, чем тот, кто этот сыр с утра до ночи делает.

В итоге деньги оказываются одновременно и источником всех благ, и источником лютого зла. Столкнувшись с этой одновременностью, синхронностью – люди теряются, по выражению Гладстона, «сходят с ума», пытаясь понять сущность денег.

А всё потому что деньги изготавливает власть (бесконтрольно – пока она остаётся властью над территорией) – но часть их потом приспосабливает для поощрения производителей благ. Поэтому есть трудовой рубль, полученный за дело, и рубль фаворита (или мошенника) – полученный просто так. А положи их рядом – сроду не разглядишь, какой из них чей! Они изготовлены стандартно, на одном печатном станке, одной серией, понимаете?

+++

Зачем власти делать собственные расписки о реквизиции средством платежей между подданными? Сильный, пользуясь своей силой, отобрал что-то у слабого – зачем он пишет расписку, передавая слабому право взыскать отобранное у «третьих лиц»?

Дело в том, что разумная власть не заинтересована в разорении хозяйства «под собой», на котором она, владея территорией, сидит. А потому произвол власти хотя бы отчасти направлен (по её собственному решению) на «поощрение ремёсел».

Хотя «вертикальные деньги» (изготовленные и навязанные властью) первичны – у разумных властей они вторично перетекают в «горизонтальные деньги» — средства расчёта между производителями уже не с властью, а между собой. И там, на уровне горизонтальных перемещений между равноправными контрагентами сделок, они становятся благодарностью за пользу.

Нужно отличать благодарность за пользу (эквивалентный обмен) от простого подчинения насилию или обману (неэквивалентный обмен).

Конечно, когда власть спускает деньги сверху – ни о какой благодарности за пользу речи не идёт, это чистой воды подчинение силе.

Известный своим волюнтаризмом негодяй Хрущев жалел 100 рублей месячной зарплаты для уборщицы в школе, но вбухивал миллиарды полновесных советских рублей в Египет. Не потому, конечно, что от уборщицы мало пользы, а от Египта много! Невозможно эти фокусы (равно как и перемещения долларов США по миру) объяснить через эквивалент благ! Это просто самодурство хозяина-барина, как захотел – так и сделал. Нравится ему Египет больше уборщицы – вот он и платит Египту больше, чем уборщице, и при чём тут «деньги – эквивалент товара»?

Правда (сводящая многих с ума) в том, что горизонтальные деньги, с одной стороны, есть (и это очевидно), а с другой стороны – денежный оборот ими не исчерпывается (и это тоже очевидно).

Проще всего это понять, если вообразить сказочную страну с единственным продуктом, с абсолютной моно-культурой.

Вообразите, что некая сказочная страна (похожая на маленькую африканскую) производит какао и только какао. И ничего, кроме какао. Соответственно, количество денег в этой стране равно количеству какао. Если для какао урожайный год, то деньги страны растут в цене. Если неурожай – то инфляция денежной массы.

В теории это работает – на практике нет.

А почему?

Да потому что в обороте ходят фальшивые купюры, но изготовленные не фальшивомонетчиками, а легальным, государственным монетным двором, имеющим всю полноту печатать деньги страны.

Было 10 мешков какао – напечатали 10 купюр «МК» (мешок какао). Потом подумали, и допечатали 11-ю. Ну кто там, в обороте, заметит?! Ну, подумаешь, 11 купюр на 10 мешков! Прокатило: деньги не обесценились, за 1 МК по прежнему дают на рынке мешок какао.

Печатникам это понравилось. Добавили 12, 13 купюры МК в оборот, не обеспеченные мешками какао…

Эта игра идёт давно, и привела в мире к чудовищной диспропорции между реальным сектором и финансовым оборотом. По расчётам экономистов, при нынешнем уровне цен на 1 обеспеченный доллар приходится уже 10 фальшивых, ничем не обеспеченных. Денег в мире в 10 раз больше, чем товаров. По известным экономике законам такие деньги должны обесцениться в 10 раз, чтобы вернуть баланс обмена.

Но они не обесцениваются. Потому что они не столько эквивалент товара, сколько диктат власти, настаивающей, чтобы их принимали по навязанной ею стоимости: «а не то я, … всех сгною!» — как пел Высоцкий про змея Горыныча…

Фальшивомонетчиков-кустарей ловит власть. А саму власть ловить некому – если только она не вассал более сильной внешней власти[2]. И потому количество фальшивых денег в обороте, вливаемых волей власти, вертикально – всё больше и больше. В первую очередь, долларов США, но и валют-фаворитов тоже.

Предположим, что головка сыра стоит рубль (чисто условно). И что же получается?

Одному, чтобы заслужить рубль – нужно сделать головку сыра. Или произвести трудом нечто эквивалентное по пользе головке сыра.

Другой себе печатает рубль – и получает головку сыра бесплатно, не в обмен на пользу обществу, а просто так.

Третий (фаворит) – сам денег печатать не имеет права, но может их получить от щедрот хозяина. Выклянчить, выцыганить, выпросить и т.п.

В итоге получается: головку сыра он имеет – а никакого вклада в общественное производство не внёс.

В приведённом (чисто-условном) примере – является ли рубль эквивалентом головки сыра? И да, и нет. Отношения обмена пользами и паразитирующего произвола СОСУЩЕСТВУЮТ. Сыр, как вкусный и полезный продукт, в итоге получают и паразиты, и трудящиеся. Паразиты – больше, но трудящиеся – тоже.

Пока сложная диалектика вертикальных и горизонтальных, смешивающихся, как в урагане, денежных потоков, не вырождается к уровню «точечных» денег…

+++

Власть – есть произвол, по той очевидной причине, что власть никто не может контролировать. Если кто-то контролирует власть – то он сам уже власть, а «власть» перестала быть реальной властью[3].

Но власть может контролировать сама себя. То есть подчинить свой произвол требованиям Разума, «страхом Божьим», став сама себе контролёром поступков.

Обладая Разумом, власть стремится минимизировать поток вертикальных денег и максимально расширить поток горизонтальных денег. Так, чтобы из 10 рублей 9 были трудовыми, реальными, и лишь 1 – фаворитским, продуктом произвола начальства. Разум побуждает власть развивать производительные силы, обмен пользами, а не обмен обманами. Это совпадает с интересами общества, каждого человека.

Почему нужно вознаграждать общественно-полезную деятельность? Не только в силу «небесной справедливости», но и даже в рамках простого эгоизма, выгоды. Понимая:

-Если её не поощрять – она пресечётся.

-Если она пресечётся – не будет её плодов.

-Не будет её плодов – я не смогу их вкусить.

Потому разумный правитель, не будучи ни маслоделом, ни сыроваром – поощряет у себя и маслоделие, и сыроварение, и сукноткачество, и вообще всякое полезное мастерство.

Не потому, что он полюбил сыровара (любит он балерину типа Кшесинской, и платит ей во много раз больше, чем самому умелому сыровару) – а потому что хочет иметь к завтраку хороший бутерброд.

+++

А раз так, то до определённого предела деньги горизонтальные (обмен благами) и деньги вертикальные (произвол власти, торжество насилия и шантажа) могут сосуществовать. Фаворит швыряет не заработанные деньги направо и налево, но и хлебороб имеет, пусть скромный, но достаток.

Это и есть «классический капитализм», он же «традиционный», с очень сильным влиянием религии и её поведенческих «паттернов патернализма».

Когда грех, конечно, есть (куда ж он денется!) – но он хотя бы воспринимается как грех, а не как подвиг. И несправедливость, и зло – при безусловном наличии и даже торжестве – всё же трезво понимаемы, как безобразие, а не как повод для гордости. Про такое мудро писал Ф.М.Достоевский: «когда безобразник… даже на самом пике своего безобразия понимает, что он только безобразник, и ничего более».

Такое общество может вырождаться (и у нас на глазах вырождается) в лишённое всех и всяческих духовных корней перекати-поле «неономадизма», когда хищническая страсть к наживе локализуется до сиюминутной точки, лишается представлений о прошлом и о будущем.

Так появляется третий вид денег – «точечные деньги» локалиста. Локалист – локален во времени и пространстве биологической особи. Для него нет предков и нет потомков. Для него нет никаких макро-величин и широких обобщений, абстрактных идей. У него нет социальных принципов – есть только зоологические интересы.

+++

А раз так – то скукожившись до биологической локальности времени и пространства, сознание локалиста порождает и ужас «одноразового хозяйничания». Он сменяет традиционное, храмовое, рассчитывавшееся под вечность возобновляемо-циклическое хозяйствование. С точки зрения инфинной поле должно оставаться полем всегда. С точки зрения локалиста совершенно не важно, чем станет поле, или завод, или лаборатория, или порт, или лес после его смерти. Пустыней, ядовитой помойкой, мертвой землёй – неважно. Главное – взять максимум личной выгоды сейчас, в одноразовом режиме. Взять – и, как положено неономаду, откочевать подальше от места грабежа.

Прогрессируя, как паралич, эта логика локализма сужает горизонты мышления с биологической локальности до секундной. Не важным становится уже не только всё после твоей смерти и до твоего рождения, но даже и завтрашний день. В своём локализме человек не ждёт уже даже и собственной смерти, совершая поступки, которые приведут к катастрофе даже не через 10 лет, а уже на следующей неделе!

Если инфинитика[4] является тем элементом вокруг которого «кристаллизовался» вид «человека разумного», поднимаясь над животным миром, то разрушение «волшебного кристалла» возвращает человека в мир зверей. Человек перестал быть зверем, уверовав в Вечность, разуверившись в Вечности он становится обратно зверем.

А в животном мире нет интенсивного производительного хозяйства. Там – как и у либертарианцев – простейший контур присваивающего потребления случайно выпавших даров судьбы. И когда человек превращается в хищного зверя – то сложность интенсивного производительного хозяйства становится ему непосильна, непостижима.

Либерализм (как культ прав без обязанностей) производит мгновенную утилизацию всех достижений цивилизованного образа жизни. Мгновенную не буквально, а в историческом смысле – то есть на протяжении считанных десятилетий (инерция тысячелетий становления «цивилизации книги» очень сильна).

+++

Что же происходит с деньгами у локалистов? Всякое рациональное (причинно-следственное) их восприятие утрачивается. Никто уже не понимает их как горизонтальный обмен благами и благодарностями. Но и как обслуживание власти покорностью подданных – их тоже уже никто не понимает.

Система власти с её иерархией, порождённая цивилизацией – разрушается параллельно с распадом и разложением производительных сил и технологических систем-цепочек производственной кооперации «взаимного облегчения труда».

В этом отличие либерала от феодала. Феодал ненавидел и презирал полезный труд, считал ремесло «грязным занятием», уделом неудачников и слабаков, но феодал при этом ценил и боготворил военное дело. Работать феодал не хотел, но служить – не отказывался. Он оружием, военным умением добывал себе право жить, не трудясь.

Потому у феодала могли быть «вертикальные деньги» (он и без всяких денежных знаков мог обобрать зависимого – что и есть суть вертикальных денег), но у него не было «точечных денег».

+++

Либертарианец неономадизма ненавидит и презирает не только созидательный труд, но и воинскую службу. Он выходит в своё зоологическое зверство одновременно из всех, созданных цивилизацией, систем.

«Точечные деньги» — это иррациональный магический предмет, используемый для одноразового моментального хапка и последующего бегства с награбленным в центры глобализма. Точечные деньги уже не отражают ни труда мастеров, ни даже власти над территорией определённого силового клана.

Это – агрессивный вирус-паразит, который не только питается донорским организмом, но и быстро убивает, выжирает и отравляет своими токсинами донорское тело. С глистами можно жить много лет – пользы от них никакой, вред очевидный, но в целом они не пресекают обмен веществ в организме-доноре, истощая умеренно.

Но есть и такие паразиты, которые убивают территорию исторически-мгновенно, методами одноразового хозяйствования «точечными деньгами».

Такие токсичные деньги – разрывают оборот, предполагающий цикл обращения. Они – скорее бомбы, сброшенные над городом «экономическим убийцей», и в этом их одноразовом разрушительном применении их отличие от «вертикальных денег».

+++

Ибо вертикальные деньги – это разбавление молока водой.

А точечные – вливание в молоко яда.

И, чтобы завершить аналогию, горизонтальные деньги (обмен равноценными благами) – это вливание молока в сосуд -молочник.

В этом тройном сравнении – вся суть моей объёмной статьи. Я постарался сделать её понятной для всех, а уж как получилось – судить вам, читатель!

————————————————-

[1] ФРС США есть совокупность банков, которые бесконтрольно, в режиме произвола, как хозяева планеты, эмитируют доллары США. Вопрос об отношениях ФРС США (мировой власти) с государством США – сложен. С одной стороны ФРС базируется в США. С другой – государство США можно по ряду параметров считать ОККУПИРОВАННЫМ мировой властью. Взятым в заложники. Чтобы понять сложность этих отношений – можно привести пример отношений Деникина, чья белая армия базировалась на Кубани, с кубанской казачьей радой, вождей которой Деникин в итоге повесил.

[2] Ряд ложно-суверенных республик имеет правило соответствия объёма денежной массы с золотовалютными запасами своего ЦБ. То есть: национальные деньги выпускаются в строгом соответствии с запасом долларов. Чтобы выпустить свою купюру – нужно сперва купить доллар. Таким образом, национальные валюты оказываются лишь «перекрашенными долларами», деривативами долларовой массы. Этим и определяется ложность «суверенитета» такой банановой республики, у которой, по сути, нет собственных денег – а значит, нет и собственной власти.

[3] Так, например, 62 крупнейших банкира контролируют президента США – который (как и иные органы власти в США) является лишь высокопоставленным госслужащим, с широким объёмом полномочий, но не «первым лицом». То есть коллегой президента США в России следует считать не президента РФ, а какого-либо федерального министра или директора одного из департаментов в РФ. Высшая, финансовая власть США, полностью бесконтрольная, невыборная и наследственная, не даёт быть властью ни одной из ветвей власти в США. Она поставила их под свой контроль (т.н. «масонерный режим управления). Особенно очевидно это стало в 2020 году, сделавшем всё тайное в американском административно устройстве – наглядно явным.

[4] Базовая платформа сознания, мышления, выстроенная на приоритете Вечности и Бесконечности над временным и локальным, общего над частным, главного над второстепенным и т.п.