Прайс «телефонного террориста»: кто теряет больше денег при ложном минировании — ТЦ, вокзалы, детсады или авиакомпании

Звонком в крупный торговый центр с сообщением об угрозе взрыва «телефонные террористы» грабят его владельцев и арендаторов площадей на 10-20 миллионов рублей. «Минирование» самолетов менее выгодно злоумышленникам, потери при нем — от 200 тысяч до нескольких миллионов. Эвакуация учебных заведений обходится в несколько тысяч, а вокзалы зачастую продолжают работать даже после сообщений о заложенной бомбе.

Авиарейсы

За первую неделю марта авиационным службам пришлось посадить шесть самолетов из-за ложных сообщений о минированиях. Подобные случаи негативно сказываются на пилотах, которые в стрессовой ситуации вынуждены экстренно сажать самолеты, на пассажирах, опаздывающих на стыковочные рейсы, и на самих авиакомпаниях, терпящих убытки из-за ЧП.

За одну экстренную посадку авиаперевозчик теряет от 200 до 500 тысяч рублей, в некоторых случаях суммы убытков доходят до нескольких миллионов рублей. Такие деньги обычно взыскивают компании с авиадебоширов.

В январе 2019 года российские журналисты следили за событиями вокруг самолета «Аэрофлота», летевшего рейсом Сургут — Москва. Во время перелета 41-летний Павел Ш. (так злоумышленника называли в СМИ) встал со своего места и пошел в хвостовую часть самолета к бортпроводникам. Через них он передал пилотам требование изменить курс и направить судно в Афганистан. Чтобы придать своим словам больше убедительности, Павел упомянул, что был причастен к терактам 11 сентября в США. После этого мужчина спокойно вернулся на свое место.

Бортпроводники не стали испытывать судьбу. Сразу после разговора с «угонщиком» они доложили о ЧП пилотам. Экипаж принял решение экстренно сажать самолет Ханты-Мансийске, где Павла уже ждала группа спецназовцев. Дебошира скрутили и вывели из самолета.

Уже на суде авиакомпания попыталась взыскать с авиадебошира 2,1 миллиона рублей и еще около 4,8 тысячи долларов. Но Павла освободили от ответственности — он оказался невменяемым.

Однако затраты на вынужденную посадку каждый раз надо рассчитывать индивидуально, полагает директор Государственного научно-исследовательского института гражданской авиации Александр Фридлянд.

«Отчасти все зависит от типа воздушного судна. Есть, например, Boeing 777, а есть 737. У них вес разный, соответственно стоимость посадки будет отличаться», — говорит Фридлянд.

Каждый аэропорт взимает с авиаперевозчика сбор за взлет или посадку воздушного судна. Чем выше максимальная взлетная масса самолета, тем больше денег придется отдать авиакомпании. Например, сбор за посадку дальнемагистрального лайнера Boeing 777-300ER в аэропорту Шереметьево — 155 тысяч рублей, за Sukhoi Superjet 100 в базовой комплектации — 20 тысяч рублей, а Airbus A320 — 34 тысячи рублей.

При этом тарифы в аэропортах отличаются. Одна из самых дорогих воздушных гаваней России по стоимости обслуживания находится Симферополе. Сбор аэродрома за взлет-посадку составляет 644 рубля за тонну веса самолета. С учетом этой суммы экстренное приземление лайнера Boeing 777-300ER может обойтись авиакомпании в 214 тысяч рублей.

Причем это не единственные расходы, которые несут авиакомпании. Перевозчики также платят аэропортам за обеспечение безопасности во время посадки и взлета, за погрузку и разгрузку багажа и даже за подачу трапа к борту. Но самые большие расходы идут на керосин.

«Четверть стоимости полета приходится на топливо. Больше всего оно сжигается при снижении и наборе высоты. Такой маневр эквивалентен 20 минутам полета. Соответственно, самое дорогое топливо на Севере и в труднодоступных регионах», — поясняет Александр Фридлянд.

Например, в гражданском деле от 2018 года упоминаются размер сумм, которые потратил российский лоукостер «Победа» во время экстренной посадки в Минеральных Водах. Она обошлась компании в 252 тысячи рублей. В графе расходов первую строчку заняло наземное обслуживание — 118 тысяч рублей (включая сборы, подачу трапа и прочие услуги), затем шло топливо — 57 тысяч рублей за лишние полторы тонны керосина, расходы за дополнительные 76 минут лизинга воздушного судна составили 40 тысяч рублей, а выплаты сверхурочных экипажу обошлись «Победе» в 21 тысячу рублей.

Торговые центры 

Телефонных террористов привлекают места массовых скоплений людей. Торговые центры — идеальная мишень для злоумышленников. Во время декабрьских эвакуаций администрации ТЦ в большинстве случаев придерживались техники безопасности и эвакуировали посетителей. А пока помещения ТЦ проверяли кинологические службы, бизнесмены теряли деньги.

«Есть интересная статистика, если время минирования приходится на пиковые часы — обед выходного дня или вечерние часы буднего, то торговый центр может потерять от 10 до 20% дневной выручки», — рассказывает Daily Storm директор отдела торговой недвижимости компании IPG.Estate Михаил Рожко.

По словам Рожко, от минирований страдают как арендаторы, так и собственники. Особенно в случаях, когда по договору магазины выплачивают процент от своего оборота собственнику торгового центра. Ставка может варьироваться в зависимости от сезона.

«В декабре процентная ставка может быть выше, чем в феврале, потому что покупательская способность в феврале ниже. Для якорного арендатора, например, IKEA в ТЦ Mega, она может составлять 1% выручки магазина, а маленькие могут платить до 15%», — говорит Михаил Рожко.

Регулярные эвакуации могут сильно ударить по доходу владельцев крупных торговых центров. Так, в первом полугодии 2019 года «Афимолл» показал выручку в 44,2 миллиона долларов. Если средняя ставка для магазинов равна 7,5%, то общая выручка всех точек продаж составила 589,3 миллиона долларов, или 3,27 миллиона в день. Учитывая 14-часовой режим работы, час простоя ТЦ может обойтись собственникам и арендаторам в 233 тысячи долларов, или 15,8 миллиона рублей по действующему курсу.

Если предположить, что подобная система расчета с арендаторами применяется и в других ТЦ, то час простоя «Охотного ряда» может обойтись в 11 миллионов рублей, а «Авиапарка» — в 19 миллионов рублей.

Социальные объекты

Государственные учреждения — еще одна цель телефонных террористов. В декабре 2019 года в столичные школы ложные сообщения о бомбах поступали настолько часто, что замруководителя департамента образования и науки Москвы Антону Молеву пришлось записать видеообращение, чтобы успокоить родителей и учеников.

«Конечно, мы понимаем, что частотность такого рода происшествий влияет на учебный процесс и мешает ему, но мы должны прекрасно понимать, что безопасность детей — это главная наша задача», — говорил Молев.

В отличие от торговых центров, государственные учреждения практически не продают товары, поэтому основной ущерб приходится даже не на сами социальные организации, а на службы, которые выезжают на ложные сообщения о минирования.

Как правило, на вызов приезжают сотрудники полиции, бригада скорой помощи и МЧС. Согласно материалам уголовных дел, связанных с ложными сообщениями о минированиях, ведомства взыскивают со злоумышленников деньги, потраченные на бензин. Суммы небольшие — от 500 до двух тысяч рублей за вызов одной службы. В общей сложности выходит около трех тысяч рублей.

Такую же сумму экстренные службы могут тратить на вызовы о минировании железных дорог. Подсчитать, сколько денег теряют вокзалы от лжеминеров, практически невозможно. Официально РЖД не заявляли об убытках. А во время декабрьских минирований сотрудники крупнейших вокзалов Москвы (Киевского, Курского, Белорусского, Ленинградского, Павелецкого) даже не эвакуировали посетителей.

Кто и как «минирует» объекты? 

Главное оружие кибертеррористов — это анонимная IP-телефония и приватные почтовые сервисы. Последний метод особенно популярен у злоумышленников. По сообщениям ФСБ, в период с 28 ноября 2019 года по январь 2020-го только при помощи нидерландского сервиса Startmail.com злоумышленники отправили более 1 тысячи анонимных сообщений с ложными угрозами минирования более 16 тысяч объектов. После того, как сервис заблокировал Роскомнадзор, письма начали отправлять с адресов Protonmail (его также заблокировали).

Собеседник Daily Storm, работающий в сфере кибербезопасности, рассказывает, что установить личность человека, использующего анонимную IP-телефонию или приватные почтовые ящики практически невозможно, однако есть детали, которые могут помочь сдеанонимизировать злоумышленника.

«Человек в любом случае может оставить след. Банальная ситуация: злоумышленник завел ящик и зарегистрировался с помощью него в каком-нибудь сервисе или наоборот при регистрации почты использовал тот же логин, что на каком-нибудь форуме», — рассказывает Daily Storm специалист, пожелавший остаться анонимным.

По его словам, установить личность злоумышленника также можно при помощи провокации. Например, если выйти на связь с лжеминером с «фейковым заказом» и в ходе его обсуждения попытаться выяснить какие-то детали о человеке.

Также можно найти следы человека, если он использует IP-телефонию. В случае, если злоумышленник занимается обзвоном организаций с помощью купленного бота, то следы могут привести к продавцу, а потом и к покупателю.

«Но с квалифицированными людьми, такой метод не пройдет, но на «школьниках» или любителях может сработать», — говорит собеседник Daily Storm.

Правоохранительные органы стараются бороться с кибертеррористами. По данным столичного МВД, только за первые 11 месяцев 2019 года сотрудниками было возбуждено 158 уголовных дел по 207-й статье УК РФ «Заведомо ложное сообщение об акте терроризма». Однако пресс-служба ведомства не стала отвечать Daily Storm, сколько этих дел дошло до суда.

Как сообщает «Русская служба Би-би-си», отправителем последних писем о минировании самолетов может быть тот же человек, который с конца 2019 года отправлял сообщения о бомбах, якобы заложенных в школах, детских садах, больницах, торговых центрах в разных городах России. Источники «Русской службы Би-би-си» говорят, что этим человеком может быть житель Киева по имени Сергей. Анонимный злоумышленник называет себя обманутым клиентом криптовалютной биржи WEX и требует 120 биткойнов (74,1 миллиона рублей по действующему курсу) от православного олигарха Константина Малофеева.

Биржа WEX — правоприемник криптовалютной биржи BTC-e, которую закрыло ФБР. Летом 2018 года ее купил и оформил на свою дочь ополченец из Донбасса Дмитрий Хавченко, также известный по позывному Морячок. РБК писал, что за этой сделкой мог стоять российский бизнесмен Константин Малофеев.

В конце 2018 года WEX закрылась. По данным «Русской службы Би-би-си», человек с голосом, похожим на голос Константина Малофеева, общался с администраторами биржи WEX и дал указание свернуть работу площадки, на которой находились счета клиентов на сумму в 450 миллионов долларов.