Проклятый император

Сегодня 63 годовщина смерти Генерального секретаря ЦК КПСС, премьер-министра СССР, Верховного главнокомандующего ВС СССР — Иосифа Виссарионовича Сталина. Кто-то понесет к Кремлю гвоздики, кто-то проклятия — но даже через прорву лет равнодушных к этому человеку нет, и думаю еще очень долго не будет.

Есть политики, которые оставляют после себя ужас, когда некогда великие державы после их правления превращаются в прах и пепел, есть те, кто просто недолгую память, в виде пары строк в учебнике истории, а есть те, кто оставляет смесь ужаса и восхищения, и каждый в их делах видит что-то свое. При этом как правило возглавляют они одну страну, а оставляют совсем другую. Так и Сталин — приняв страну аграрную, с критически зависимой от Запада слаборазвитой индустрией, он оставил промышленную державу, автаркию, атом, космос и Великую Победу, ту, благодаря которой нынешняя РФ имеет реальную точку кристаллизации государства.

Строго говоря, он не первый в нашей истории, был проклятый царь — Иван Грозный, который вытащил свою державу из феодальной вольницы в сословно-представительскую монархию, был царь-антихрист Петр Алексеевич, который втащил эту самую монархию Позднего Средневековья в Новое время, а когда пришло время эпохи индустриальной — рывок совершил сын сапожника и крестьянки, недоучившийся семинарист и романтик революции — Сосо Джугашвили. Что делать — Романовы начала 20 века были способны только на слова, а нужно было дело, слишком уж мы отстали…

Другой вопрос — цена, она действительно ужасна, здесь спора нет. Вот только губили людей не Иван, Петр или Иосиф, а отсталость, благодушие элит, сопротивление переменам и споры-драки на тему «как нам обустроить Россию», и эта кровь — цена, цена за предыдущие годы стабильности и роста благосостояния на фоне упадка промышленности и науки. Что бывает без рывка — все мы видели, и процент сгинувших ничуть не меньше.

Так что не сужу — с точки зрения гуманизма та эпоха ужас, с точки зрения государственной — постройка фундамента, на котором мы до сих пор стоим, и который до сих пор делим, истребляя в процессе разрушения людей ничуть не меньше, чем Сосо в процессе созидания. А дела той эпохи и того человека рассудят там, где нет страстей человеческих и политических споров, не нам, разрушителям, судить творцов.