Просто так

Карикатуры Сергея Ёлкина

Я иду по дорожке отсюда туда в ограниченном интервале времени. Иду лечить зуб. Точнее, идут мои ноги, неся тело с прикреплённой к нему головой. Голова сама не идёт, просто подскакивает на ухабах. Забавная штука голова. Конечное, содержащее бесконечное. В голове постоянно что-то шевелится, рождаются и исчезают мысли. Отчего рождаются, почему мельтешат, не выстраиваются в стройные колонны, чтобы виднелась грудь каждого четвёртого человека? За полчаса о многом можно поразмышлять. Хорошо, что дорожка посыпана песком, может, не шмякнусь.

В сравнении философий нет истины, субъективизм — помеха. Чем сложность Гегеля лучше простоты Бедного? Подумаешь, феноменология духа. Что с того, что застрял на второй странице, название-то уже одолел.  Может, я свою феноменологию создаю, вот иду к зубному, и рожу по пути. Феноменологию счастья настрогаю. Счастье из чего-то ведь состоит. По мне, так оно состоит из фрагментов хорошего настроения. Сцепится несколько фрагментов, различных во времени, и поймёшь задним умом, что это и было счастье, только осталось уже позади. Со счастьем тоже надо не переборщить, во всём нужна мера. Постоянное счастье, когда всё время лыбишься и слюня течёт по подбородку, есть идиотизм, до него доходить не надо.

Хорошее настроение всяко лучше плохого. Плохое настроение обычно создают внешние обстоятельства и прочие индивиды, за ними, как водится, не заржавеет. Иногда и вы сами создаёте себе плохое настроение. И день тускнеет. Череда таких дней сгребётся в тоску, а там и до дурки рукой подать. Я спешу вам на помощь. Суть феноменологии счастья — хорошее настроение. А самое хорошее в этой сути — его можно и нужно создать самому. Не рассусоливая, даю мастер-класс.

Вернитесь в начало моего коммента и осознайте — я иду к Зубному. Так-то я не каждый день к нему бегаю, привет-привет, не каждый год. Для меня это событие, так событие. Во первых, я тупо боюсь. Я впечатлителен, меня очень впечатляли сверлильные агрегаты моей молодости. Как объяснял мне в бытности зубной врач, пациенту должно быть больно, чтобы было понятно, куда сверлить. Во вторых, я люблю свои зубы. Как древних спартанцев, их осталось не так уж и много. А вдруг я потеряю очередного спартанца, что, если его вырвут с корнем? Славный — он украшал моё лицо. Врач положит свою женскую руку на моё плечо. Мужайтесь, мы сделали всё, что могли, больше ничего нельзя было сделать. Такой крепкий оказался, зараза. Вы где зубы храните? В спичечном коробке, у трюма на полочке, на нательной верёвочке, как Чингачгук? Вот, заберите на память. Да, у вас там, в зеве, теперь здоровенное дупло, сразу не жрите.

Убедились, друзья, ощутили весь трагизм ситуации? Этот день может стать для меня очень, очень чёрным. Днём, который попытаешься забыть, вычеркнуть из памяти, стереть из жизни. Так нет же. Я не отдам этого дня. Я ещё поборюсь за него. У меня в запасе полчаса, я залью их хорошим настроем. Какая дивная вчера висела луна. Телек сказал: смотри, такое бывает раз в полтораста лет, и я смотрел, я видел это прямо из окна. Не было туч, луна словно купалась в моей комнате. Разве это не чудо? Я иду по дорожке, минус 20. Первый, по настоящему зимний день. Низких туч как небывало. Всё залито морозным солнцем. Я иду ему встречь. Торопятся прохожие, я не спешу, я живу. Я наслаждаюсь. Вот прошла симпатичная, румяная, а слева — луковка церквы. Я пялюсь, с них не убудет, а мне приятно. Весна не за горами. Моя банька, ждёт не дождётся, когда, скоро ли. Скоро, милая, скоро. Вот я и пришёл. Белая дверь. Товарищ Бедный, входите.