Путешествие во времени

фото отсюда

Заглядывая порой в каталог своего жизненного  опыта, вытягиваю  ящички с разными датами. Сегодня попалась на глаза надпись: 1991-2000 гг. Перебираю карточки событий…

…Приемная завода. Директор пересматривает папки с документами. Секретарь поливает оконные цветы. Конец рабочего дня.

В комнату вваливаются мордовороты, наводят на директора пистолет, выкрикивают свои требования. Секретарша, прижимаясь к стене, как тень, чудом выползает из кабинета, ныряет в соседнюю дверь, дёргает ящик стола, хватает блокнот, дрожащими руками листает страницы, набирает номер, шепчет, задыхаясь, прикрывая трубку вспотевшей ладонью:

-КГБ? Это дирекция завода КМЗ. Приезжайте скорей. У нас рейдерский захват. Их много. Они с  оружием. Нас сейчас убьют.

-Это не в нашей компетенции. Разбирайтесь сами.

-А в чьей это компетенции?

Гудки в трубке…

***

… Центральный городской рынок. Безденежье. На работе не платят зарплату уже почти полгода.  Бесконечные совместительства приносят прежде всего тяжелую усталость. А уж потом мелкие нерегулярные заработки, которых хватает на пару-тройку дней. Покупателей мало — сплошные продавцы. Брожу среди рядов бабушек со старьем, теток с домашней купоркой, детей с горшечными цветами, стариков с бытовыми железками, молодых женщин с глиняной посудой…

Перехожу в зал одежды. Среди строя вешалок и обувных полок, узнаю нежданно, своих однокашников по институту: парня и девушку. Они забрасывают на перекладину новый иностранный ширпотреб, подзывают покупателей. Нина и Борис учились на одни пятерки и считались отщепенцами: они не любили ходить по студенческим вечеринкам, одевались скромно, без огонька, говорили в основном об учебе. Над ними кто только ни подсмеивался (мол, зубрилы, а молодость проходит быстро), некоторые завидовали (любимчики преподов), а кто-то и восхищался (вот как надо идти к своей мечте), но обижать не смели — Нина и Боря были отзывчивыми: растолкуют, подскажут, списать дадут… Делаю вид, что не узнаю, дабы не смущать. Перехожу в другой ряд, но слышу оклик. Возвращаюсь. Обнялись.

-А мы поженились.

-Ну и здорово!

-Вот челночим. Зарабатываем на квартиру. У нас дочка аутист. Нужны нормальные условия. Тесно с родителями, да и маме с нами тяжело. А работы по специальности нет. Точней она есть, только зарплату не платят. А так можно заработать. Но трудно ужасно: ночами не спим, едем через границу, потом весь день по базарам, потом снова едем, потом сюда на рынок. И стыдно очень. А ты как?

-Я по специальности, но не платят, вы правы. Если бы у меня была дочка, я бы к вам попросилась…

А потом мы с Ниной тихо, виновато, отворачиваясь друг от друга, расплакались…

… В тот день ничего не купила. Лучше схожу в мастерскую и сдам в ремонт свои старые босоножки. Так дешевле.

Вокруг троллейбусной остановки расположились старушки. Они разложили на газетах семечки в холстинном мешочке, лук, чеснок, укроп с петрушкой, домашние огурчики в банках, кабачки, сушеные грибы на веревочках, на блюдцах ягоды шелковицы…

Роюсь в кармане, достаю купюрку, покупаю зеленый лук. Его можно будет добавить в оладьи. Другая еда у нас бывает редко, а в оладьи — в самый раз…

… Возле дома встречаю соседскую бабушку Антонину. Она продаёт с парапета горшочки с фиалками. Снова роюсь в кармане (эх, всё равно на босоножки не хватило). Протягиваю купюру.

-Баба Тоня, дайте мне, пожалуйста, вот эту.

-Что ты, дочка. Я тебе и так подарю.

-Нет. Только за деньги. Иначе уйду…

… Дома мне открывает дверь муж и бодро говорит:

-А я пирожок купил. Не себе, в дом.

На блюдце лежит большой масляный лапоть с горохом внутри.

-А я купила лук.

Ставлю на стол горшок с фиалками, мою лук, раскладываю в красивой селёдочнице, натираю солью, разрезаю на две половинки пирожок и мы садимся трапезничать…

***

Назвать эти годы «святыми» мог только тот, кто их организовал. Именно ему, этому собирательному упырю-злодею, сей  период  принес несказанные блага. И исключительно ценой сотен миллионов разоренных человеческих судеб и загубленных жизней…

…Возвращаюсь мыслями во время нынешнее…

Иду по улице. Несу в сумочке свой последний заработок — плата за перевод. Сказали, что понравилось, но заказов больше не будет: фирма закрывается на неопределенный срок. А курсы, на которых я преподавала закрылись уже давно. Поворачиваю во двор и обхожу палатку с двумя толстыми тетками в медицинских масках. Подходите голосовать, — крикнула мне одна из них. Молчу. Не поворачивая головы, ныряю в подъезд.

Бегу по ступенькам, потом сразу к компу.  Загрузка кажется долгой, как вечность. С нетерпением нахожу нужный сайт. Отказ… А я немножко надеялась…

Слышу, как в замке поворачивается ключ. Заходит муж, бережно придерживая у груди  прозрачный кулек. В кульке картошка и два помидора.

-Подхватывай скорей, сейчас лопнет.

Подхватываю. Несу на кухню.

-Ты бы не тратился. Скоро придут счета за коммуналку — мало не покажется.

В дверь позвонили. Открываю. На площадке стоят две женщины в масках, перчатках и целлофановых дождевиках. Протягивают в мою сторону урну для голосования.

Спасибо, — говорю, но я вас не приглашала. Это какая-то ошибка.

-Ошибки нет. Мы так делаем для удобства населения.

-Я не буду голосовать.

-Ну почему же?

-У меня голова болит и вообще нездорова.

Нарочито чихаю, отворачиваясь от них в сторону и вежливо прикрывая лицо ладонями. Площадка пустеет.

Муж сидит за моим компом и бессмысленными глазами смотрит в экран.

-А меня сократили. Предприятие закрывает свои дочерние точки. Несколько человек переезжают в Германию, но меня в списке нет.

Иду жарить картошку.

После ужина муж включает телевизор, усаживается в кресло.

А я ложусь в спальне, закрываю глаза, и задумываюсь. Ведь была же оттепель. Начали платить зарплату. Маленькую, от совместительств все равно не отказаться. Но если работать каждый день часов по 12, то можно более-менее прилично жить. Сделали косметический ремонт, питаться стали нормально, как-то раз съездили к морю. О девяностых вспоминали с содроганием, но редко. И вот опять. Уже не знаешь, когда было лучше: в девяностых или сейчас.  Тогда, конечно, было очень худо, но мы-то были моложе… А сейчас тоже худо и мы стали старше…

Неужели так и не поживем по-человечески. Нам ведь много не надо. Просто нормально пожить. Без вечного страха за будущее. Кстати, о будущем. Как мало я о нем думаю…

***

… Захожу в свой воображаемый зал каталогов. Подхожу к шкафу с ящичками. Пробегаю глазами наклейки. Вот белая, без дат, с надписью «Будущее». Выдвигаю ящик. Вижу чистые карточки. Что же будет написано на них в своё время?..

…Просыпаемся. Раннее утро. Приводим себя в порядок. Идем на кухню пить кофе с пирогом, который вчера вечером испекла. Ароматы на весь дом.

Наряжаюсь. Я сегодня отлично выгляжу. Впрочем, как всегда. В хорошем настроении выходим с мужем на улицу и разбегаемся по своим делам.

Прихожу на работу с особым чувством. Сегодня буду реализовать новые идеи: как  интересней и артистичней провести занятие. Чтобы захватило всех. О деньгах волноваться не надо — платят вовремя и достаточно для безбедной жизни. А главное, совместительства больше не нужны. Нагрузка умеренная. Теперь есть время и силы для реализации свежих проектов.

Муж тоже преуспевает, потому что не приходится трястись от мыслей о будущем и бегать по подработкам: его больше никто не сократит. И об оплате ЖКХ можно не думать.

После рабочего дня я иногда сажусь за мольберт — люблю рисовать акварелью и акрилом.

А муж купил абонемент в бассейн — чтобы не толстеть.

Вечерами, перед сном, мы регулярно прогуливаемся по ближайшему парку. Теперь на это хватает и сил, и времени.

Иногда ходим в театр или музей. Снова стали много читать.

Периодически посиживаю в библиотеке, чтобы найти что-нибудь новенькое или хорошо забытое старенькое для своих студентов.

Муж зовет летом поехать к морю. А я ленюсь, потому что далеко. Лучше уж на дачу. И огород теперь садить не надо. Там розы растут. Просто. Для удовольствия. А потом все-таки решили посадить несколько грядок набора для борща: чтобы прямо у дома собрать свеженьких овощей и приправок. Фрукты сами растут. Купорю по привычке, а муж считает, что нет смысла — все можно купить в наилучшем виде.

Теперь на вокзалах и автостанциях толпится молодежь. Едут на восстановление заводов и сельского хозяйства: смех, песни под гитару, мамины объятья…

… И лозунги на бигбордах: «Нравственное государство — идеология настоящего социализма. Россия и её народ — прежде всего!»…

Софья Суворова, Союз народной журналистики, команда поддержки Программы Сулакшина