Россия с дырявым карманом

Получается, с начала 2016 года Резервный фонд сократился на 1,17 трлн. рублей, причем график изъятий опережает прошлогодний. Всего же, по различным оценкам, Резервный фонд в этом году лишится до 3 трлн. рублей, и будет практически исчерпан (остаток в этом случае — 300−400 млрд.) Это значит, что российские власти уже в 2017 году будут вынуждены «распечатать» второй суверенный фонд — Национального благосостояния (ФНБ). А для этого придется заморозить финансирование инвестиционных проектов из ФНБ.

По информации «Ведомостей», идея «заморозки» уже обсуждается в правительстве. Так, в материалах Минфина, которые были подготовлены к бюджетному совещанию у первого вице-премьера Игоря Шувалова, приводятся следующие расчеты:

— чтобы уложиться в целевой дефицит на 2017−2019 годы в 5,9 трлн. рублей, казне не хватает 3,5 трлн.;

— 2,4 трлн. можно привлечь, повысив налоги для нефтяников и «Газпрома», и собрав больше дивидендов с госкомпаний;

— в итоге не хватает 1,1 трлн. рублей, при этом в 2018 году заканчивается ликвидная часть резервных фондов, которая не вложена в проекты.

Выводы Минфина такие: придется либо заморозить финансирование текущих инвестиционных проектов, либо увеличить программу приватизации или займов не менее чем на 500 млрд. рублей. При этом нужно понимать: с учетом реального положения дел в экономике, перспективы приватизации выглядят весьма туманными. Значит, на латание бюджетных дыр придется тратить ФНБ.

Напомним: ФНБ изначально предназначался для страхования пенсионной системы. В 2013 году президент Владимир Путин решил часть средств фонда направить на инфраструктурные проекты. Квота составила 40%, но не более 1,738 трлн. рублей, плюс по 10% для проектов Российского фонда прямых инвестиций (РФПИ) и «Росатома». Однако в 2015 году Путин распорядился не начинать финансирование новых проектов из ФНБ.

Всего на 1 сентября в ФНБ имелось 4,7 трлн. рублей, из которых 1,9 трлн. зарезервировано под инфраструктурные проекты, проекты «Росатома» и РФПИ, а также на помощь банкам. Если решение о «заморозке» будет принято, большая часть этих проектов пойдет под нож.

Надолго ли России хватит резервов, как отразится на экономике сокращение госинвестиций?

— Еще месяц назад Минфин заявил, что в августе придется тратить средства Резервного фонда для финансирования дефицита, — отмечает руководитель направления «Финансы и экономика» Института современного развития Никита Масленников. — Общее августовское сокращение суверенных фондов составило около 600 млрд. рублей: 390 млрд. пошли непосредственно на финансирование дефицита, остальное составили потери от курсовой переоценки, связанной с укреплением курса рубля.

Есть разные расчеты, сколько еще потребуется взять в 2016 году из Резервного фонда для балансировки бюджета. Во второй половине календарного года в России традиционно идет стремительное финансирование расходов государства, и пока неясно, какой дефицит бюджета сложится.

Центробанк предполагает, что дефицит составит 3,5% ВВП, и в этом случае из Резервного фонда придется потратить 2,4 трлн. рублей. У Минфина оценка дефицита несколько ниже — 3,2−3,3% ВВП. Но как ни считай, при нынешних темпах расходования Резервный фонд может быть исчерпан к концу 2017 года. И тогда придется залезать в ФНБ.

«СП»: — Как быстро будет расходоваться ФНБ?

— Все будет зависеть от объема дефицита, в конечном счете — от бюджетной конструкции, которая сложится к середине октября текущего года, когда проект бюджетной трехлетки поступит в Госдуму.

Проблема, естественно, заключается в том, как конкретно балансировать бюджет. Пока предложения по усилению фискальной нагрузки, которые обсуждались на совещаниях у Игоря Шувалова, приняты не были.

Судя по всему, в условиях электорального цикла политическое руководство будет воздерживаться от подобного рода решений. Стало быть, остается одно — оптимизация и возможное сокращение госрасходов, а также перераспределение их и сжатие неэффективной части. Эта работа сейчас и развертывается по полной программе.

Для экспертов это сигнал, что для выбора маршрута перехода в новую экономическую модель остался только 2017-й год.

«СП»: — Что будет, если ничего не менять в экономике?

— Тогда мы из рецессии прямиком попадем в многолетнюю стагнацию, причем с неясными перспективами. Перемены в экономической политике неизбежны, чтобы хотя бы поддерживать темпы экономического роста на уровне, необходимом для обеспечения взятых государством на себя социальных и оборонных обязательств.

Если же ничего не менять — и дальше финансировать дефицит бюджета из суверенных фондов, и переминаться с ноги на ногу в структурной повестке, которая открывает коридоры движения к новой экономической модели, — оба суверенных фонда будут исчерпаны в 2019 году. К сожалению, это реальная перспектива.

Понятно, если цены на нефть будут выше $ 40 за баррель, суверенные фонды снова начнут пополняться: по закону, все деньги от продажи нефти выше $ 40 должны попадать именно в суверенные фонды. Но трудно сказать, насколько это устойчивый источник для пополнения «подушки безопасности».

«СП»: — Как скажется на экономике РФ сокращение объема государственных инвестиций?

— Экономика, конечно, зависит от государственных инвестпроектов. Но еще больше она зависит от перспектив экономической политики. С этой точки зрения, в исчерпании суверенных фондов есть и позитивный момент. Такая ситуация заставляет власти двигаться в направлении перезагрузки всех наших регулятивных систем.

Напомню, в мире существуют только три основных источника стимулирующего воздействия на экономику. Это налогово-бюджетная политика, действия Центрального банка, а также структурные реформы — новые институциональные правила игры для государства, бизнеса и населения.

Как раз новую композицию из этих трех источников нам предстоит выстроить буквально в считанные месяцы 2017 года. Поскольку риск исчерпания суверенных фондов — это сегодня даже не третий театральный звонок, а колокол громкого боя.

— Минфин и раньше предупреждал, что суверенных фондов хватит еще на два-три года, — напоминает председатель Русского экономического общества им. С.Ф. Шарапова, профессор кафедры международных финансов МГИМО (У) Валентин Катасонов. — Причем, по моим данным, мягкая заморозка многих инвестиционных проектов уже началась — сроки их исполнения сдвинуты на более позднее время.

В принципе, у России есть дополнительные источники резервов, помимо суверенных фондов. Например, имеется значительный резерв в виде офшорных активов. Это, конечно, очень сложный источник — Запад наверняка будет препятствовать возвращению этих денег в РФ под самыми разными предлогами.

Есть и другой источник, который можно считать синицей в руке — это введение ограничений на трансграничное движение капиталов. Напомню, что из России ежемесячно уходят по нескольку миллиардов долларов. Этот отток можно прекратить, и пустить на закрытие дефицита федерального бюджета.

Действительно, нынешняя ситуация неприятная: Резервный фонд наверняка будет в ближайшее время исчерпан, и власти перейдут к расходованию ФНБ. Ни к чему хорошему это не ведет: ФНБ является подстраховкой для пенсионной системы, а Пенсионный фонд всегда испытывал затруднения с деньгами.

«СП»: — Представим, что суверенные фонды исчерпаны. Что нам делать?

— В этом случае нам придется кардинальным образом менять экономическую политику. В частности, включать внутренние источники экономического развития.

Мы сегодня завязаны на жизнь за счет внешних рынков. И та ситуация, которая сложилась в российской экономике, обусловлена исключительно внешними факторами. Цены на «черное золото» оказались на гораздо более низких отметках, чем ожидал Минфин еще полтора года назад. Кроме того, обстановку усугубили внешние санкции.

Наконец, еще одним фактором дестабилизации является уверенность наших олигархов, что они смогут сохранить капиталы, выведя их из страны.

Чтобы изменить ситуацию, нам необходимо нейтрализовать все три фактора. Вместо того, чтобы вкладывать нефтедоллары в казначейские облигации США, нам нужно строить собственные заводы, предприятия, инфраструктуру — создавать внутренний рынок и единый народнохозяйственный комплекс.

Беда в том, что действующая власть подобных задач не ставит. Вместо этого очень невнятно сформулирована задача импортозамещения. Но в том-то и дело, что импортозамещение не может быть хаотичным, а должно осуществляться на плановой основе, со стратегическим прицелом.

Да, в рамках импортозамещения мы стали больше сажать картошки, и увеличили поголовье скота — это очень важно. Но не менее важно то, что мы так и не смогли избежать зависимости от импорта продовольствия. Причина проста — чтобы решить эту проблему, нужно развивать сельскохозяйственное машиностроение, а у нас эта отрасль находится в плачевном состоянии.

Повторюсь: нам по-прежнему нужна единая система народного хозяйства, чтобы не зависеть ни от импорта, ни от внешних рынков нефти и газа. И я надеюсь, что хотя бы исчерпание суверенных фондов заставит власти двигаться в этом направлении…