Рост цен и либеральные припарки

«Возвращение инфляции к нормальным темпам возможно при развитии конкуренции как в производстве, так и в торговле; а также оптимизации затрат во всех сферах» — в очередной раз вещает набившие оскомину сказки развесившему уши агентству «Прайм» доцент кафедры финансов и цен РЭУ им. Г.В. Плеханова Мария Долгова. Может быть, она и правда не знает, отчего растут цены. А может быть (и скорее всего) – знает, но не может сказать. Боится. В РЭУ имени Плеханова просто так на работу преподавателей не берут. Там нужно быть идеологически выдержанным, ибо готовит «имя Плеханова» менеджмент для пост-советских реалий.

А чтобы в этих деструктивных реалиях жить, не впадая в депрессию – нужны три качества: некомпетентность, безжалостность и снобизм. Если их у тебя нет – то симулируй. Вещай годами с кафедры про «конкуренцию» и «оптимизацию», а как пригласят журналисты – то и им эту же лапшу вешай. И будет тебе счастье! Скромное счастье обслуживающего персонала. Есть те, кому эта «клюква» нужна, и есть те, которые доказывают, что она нужна всем.

Но если нас интересует не голимая пропаганда, а правда жизни, то не нужно семи пядей во лбу, чтобы увидеть: ни конкуренция, ни оптимизация на снижение цен не работают. От слова «никак».

Конкуренции вообще давно уже нет. Её, друзья, лет сто уже как нет! Мы живём в мире ТНК, которые не просто с государства величиной, но зачастую и крупнее государств. И тесно связаны, переплетены между собой. Большая часть денег (а стало быть, и собственности) в мире принадлежит 62 физическим лицам, банкирам. Миллионы независимых хозяйчиков, когда-то съезжавшихся на «дикие» ярмарки с автономными предложениями – можно найти только в учебниках истории. Равно как и нерегулируемую «хозяйственную анархию», о которой писали марксисты первого поколения.

Уже Ленин, живший более 100 лет назад, застал и отметил «империализм как высшую стадию капитализма», в котором монополии вытесняют мелкотоварную конкуренцию раз и навсегда.

Сейчас говорить о конкуренции, о «малом бизнесе» (по-русски он называется «кустарщина» и «ремесленничество») – было бы смешно, когда бы ни было так грустно. Да, были когда-то вязавшие веники кустари, были свободные ремесленники – и даже кое-где они ещё остались реликтовыми вкраплениями, чаще всего – для забавы туристов.

Но пора понять, что уже сто лет ни кустарщина, ни ремесленничество погоды в экономических потоках не делают! Всё давным-давно «схвачено», и цены, изображающие «рыночные скачки» — на самом деле давным-давно назначаются из центральных штабов сверхкрупных монополий. И назначаются, в чём мы имеем кучу оснований убедиться, жёстко, директивно, административно. Одни «колебания» цены на нефть чего стоят! Нужно было США её «уронить» — и упала на много лет, как миленькая, только сейчас потихоньку восстанавливается…

А уж цена доллара при обмене валют – вообще «песня»! Она давно и прочно отделилась от реального сектора, реальных товарных и экономических процессов, и давно уже живёт своей жизнью, не реагируя на них. В США Белый дом захватила толпа – а курс доллара даже и не шелохнулся!

+++

Либеральные экономисты любят сводить колебания цен к каким-то событиям в материальной, физической сфере, весьма вольно (и задним числом) приписывая одно к другому. Они любят валить на «пандемию», «плохие погодные условия», «вспышки эпизоотий», политические дрязги – якобы рынок реагирует на всё это ростом цен. Или падением.

Как говорит народный юмор – при падении цен на нефть растёт цена на бензин. При росте цен на нефть растёт цена на бензин. И когда цена на нефть не меняется – цена на бензин всё равно растёт.

Рынок реагирует (и любой вменяемый человек может в этом убедиться, посмотрев новости) – совсем не на то, о чём говорят либеральные экономисты.

Цены отражают не какие-то события в сфере материального производства благ, а баланс сил. По сути, любая современная цена – одной стороной навязана, а другой – не отражена. При монопольном производстве гигантскими сериями – иначе и быть не может. Не будет нефть дорожать оттого, что её становится меньше (иначе она только бы и делала, что дорожала), и не будет дешеветь – оттого, что её станет физически-больше (в случае открытия новых месторождений).

Мы видим, даже поверхностно глянув на динамику цен и количества продукта, что они никак не коррелируют. Цены есть приказ сверху, который исполняется, если есть сила на нём настоять, и не исполняется, если настоять на нём не могут.

+++

Рост цен многие экономисты справедливо называют «налогом, который не нужно законодательно утверждать». Поскольку люди находятся в отношениях обмена, то взять с них больше вчерашнего = дать им меньше вчерашнего. Сократить их потребительскую долю в обменном пироге.

Именно «новые налоги», а вовсе не колебания в продуктовом предложении, отражают цены.

Вообразите себе, что было бы, если бы цены на колбасу были привязаны к наличию колбасы.

Есть две колбасы – выпущено два рубля.

Одну колбасу съели – два рубля осталось – рубль вполовину обесценился.

Ещё две колбасы сделали – а рублей не печатали – товарная масса за рублём выросла в три раза, рубль в три раза подорожал…

Товарная масса так устроена, что она находится в постоянном колебании. Она то нарастает, то проедается, то снова нарастает, в каком-то постоянном объёме её просто нет. Дома, например, как строятся, так и ветшают. И безумно, и невозможно подогнать цены под колебания массы продуктов.

Этого никто не делает, и этого никогда не было.

Большинство покупаемых в рыночном мире «продуктов» — потребителю вообще не нужны. Они как квартплата – не добровольны, а принудительны, и никакого потребительского выбора в себе не содержат.

И он при любой возможности уклоняется от их приобретения (налоги, поборы, обязательные «страховки», разного рода «платежи в нагрузку» и т.п.). Например, образование человек оплачивает не потому, что не хочет взять бесплатного образования, а потому, что ему такое недоступно, и т.п. За лечение платит не потому, что хочет врачей обогатить, а просто болезнь вынуждает (чем и пользуются наживающиеся на несчастьях). Если бы рубль был твёрд – никто бы не покупал долларов, нафиг они нужны, да ещё и с переплатой?!

+++

Как робко намекает доцент из Плехановки – «При увеличении мировых цен на товары российского экспорта возрастают объемы поставок за рубеж, что способствует росту цен на эти товары на внутреннем рынке — именно эту картину мы наблюдали на рынке подсолнечного масла, зерновых…»

Тут сразу и не поймёшь – о чём это она?

Суть в том, что Америка печатает доллары, но цены растут не в Америке, а у нас.

Это ужасная несправедливость, это колоссальный «налог в пользу Америки», но это вытекает из самого устройства «гайдарономики» с её односторонней конвертацией рубля.

Все, включая и специалистов из Лондона, подчеркнули уже, что рубль с точки зрения покупательной способности недооценен на 70%, и это продолжается много лет.

По законам рынка, которые давно не работают – рубль должен был дорожать, а доллар, соответственно дешеветь.

А как иначе реагировать на ситуацию, в которой то, что в США стоит товарный рубль, у нас продаётся за 30 копеек? Очевидно, нужно переоценить доллар в сторону уценки.

Но это делать ЗАПРЕЩЕНО. Доллар – неприкосновенная святыня ЦБ РФ и всей финансовой системы «резервных валют».

А ведь жизнь своё возьмёт, никто не хочет за 30 копеек продавать то, что где-то предлагают купить за рубль.

И рублёвые цены начинают «выправлять» дисбаланс, внутренние цены стремятся к мировым. Тут хоть масло возьми, хоть зерновые, хоть топливо, хоть иной любой биржевой товар!

Вот вы вырастили тонну хлеба. Вам её предлагают купить на мировом рынке за 1000 долларов (условно). А внутри страны вам предлагают за эту тонну сумму, которая при переводе в доллары будет 300 долларов. Вам это нужно? Вам это выгодно?

Зачем вам терять 700 долларов?

И в итоге «возрастают объемы поставок за рубеж» и именно это «способствует росту цен на внутреннем рынке». Одни печатают макулатуру, которую запрещают ронять в цене – и в итоге проблема вылезает в другом месте, в качестве обесценивания рубля. То есть одни берут всё больше и больше (выпуская эквиваленты реальных товаров) – и другим остаётся всё меньше и меньше.

+++

Никакая «конкуренция» или «оптимизация» рост цен не останавливают, потому что вообще они «не об этом». И то, и другое борьба, только первая – борьба между коллективами, а второе – борьба начальства с коллективом. В любой борьбе есть выигравшие, и есть проигравшие, иначе зачем вести борьбу?

Поскольку борьба экономическая, то выигрыш и проигрыш тоже экономические: победителям достаётся больше, а проигравшим меньше. При росте цен есть не только те, кому он невыгоден, но ещё и те, кому он выгоден (иначе зачем он нужен?!).

Конкуренция, даже если её и воскресить в старинных формах кустарщины и производительной анархии рынка XIX века – разделит всех на победителей и побеждённых, победители увеличат свою долю в потреблении, проигравшие сократят. Если понимать снижение цен, как повышение доступности благ для плательщика, то использовать для этого конкуренцию, как инструмент – всё равно, что гаечным ключом играть на губной гармошке.

+++

Ответ на вопрос – «когда остановится рост цен?» в науке есть только один: когда появится воля у власти их остановить. То есть запретить их повышать, и не в рамках дурацких игр, а по-настоящему.

Без этого цены никогда не стабилизируются, потому что их разрывают противоречия выгод двусторонних отношений продавца и покупателя: что выгодно продавцу, невыгодно покупателю, и наоборот. Идёт борьба, и кто в ней сильнее – тот и толкает цены вверх или вниз.

Нужна сила, равноудалённая от продавца и покупателя, которая назначит цену с условием: «или работаешь по этой цене, или вообще не дам работать».

Рынок такую роль третейского арбитра сыграть не может, потому что сам по себе очень нестабилен, постоянно создаёт условия для обмана людьми друг друга.

Стабильные цены – это устойчивое и абсолютное равенство сил у противоборствующих сторон, которое возможно только в теории. На практике же в жизнь вторгаются миллионы факторов, усиливающие то одну, то другую сторону в борьбе за выгоду. Там солнышко пригрело, там потоп, там пожар, там война, там мир заключили – глядишь, вот тебе уже и другой баланс сил!

А раз баланс сил другой – то и цены смещаются, обогащая одних и разоряя других.

Вот, к примеру, и наш экономист из Плехановки надеется, что к урожаю цены на продукты упадут. Мол, пищевых продуктов станет много, урожай же, их надо сбыть, чтобы не сгнили – вот их и предложат подешевле! Но из этой логики неизбежно вытекает вторая часть: а когда их снова станет меньше, то цены на них снова вздуют!

И это механизм стабилизации цен?! Средство избежать роста цен?!

Смешно ведь – а сколькие верят…