За Сулакшина говорит уже готовый научный макет новой конституции России

Итак, президент РФ Путин запустил конституционную реформу. Слово не очень приятное для слуха русского человека, для которого любая реформа (экономическая, финансовая, пенсионная, земельная, угольной промышленности или машиностроения) непременно заканчивалась общим ухудшением жизни и состояния дел в стране.

Сотни политиков, политологов и неожиданно возникших экспертов в области конституции ринулись в газеты, на сайты, радиоканалы, в телевизионные студии. И не только в те, что явно и по умолчанию поддерживают правящий режим, проедая бюджетные средства государства, но даже в условно оппозиционные. Которые, казалось бы, должны были бы стеной стать против фактической легализации проекта «Путин навсегда». И не важно, с какого постамента он будет управлять процессами.

Основной посыл всех этих ток-шоу — «Россия переживает «революцию „сверху“, „большое видится на расстоянии“». То есть сначала нужно дождаться изменений в конституцию, а потом уже делать выводы — получит ли от них страна какие-то преференции или в очередной раз выпустит пар в свисток и будет вынуждена возвращаться в исходную точку борьбы.

Вообще методология любого изменения в Основной закон должна базироваться на принципе баланса интересов в достижении всеобщего блага, на снятии остроты между антагонистическими сегментами общества, противостояния между добром и злом, правдой и кривдой, трудом и капиталом, на балансе личных и общественных интересов. Для человека и человеческого сообщества важны не только материальные условия, важно устройство жизни в ее широком смысле, ведь именно конституция закладывает всю „пирамиду жизни“ страны и программирует ее успешность или, напротив, неуспешность.

Что по этому поводу говорят политики, политологи и эксперты в разрезе предлагаемых Путиным изменений в конституцию?

Цитаты из опубликованного в сети Интернет:

Председатель Совета Федерации Валентина Матвиенко: „Я считаю, что президент принял сегодня очень смелое решение передать часть своих полномочий, которые были исключительно прерогативой президента, парламенту… Президент не боится этого, а наоборот, считает, что нужно поднимать авторитет и роль парламента“.

Лидер КПРФ Геннадий Зюганов: „Я считал, что это Конституция, которая нам навязана извне под выстрелы оружия. Там полный перекос во власти: президент имеет полномочия, которых ни царь, ни генсек не имел. Но сейчас направление „ремонта“ Конституции абсолютно верное, мы будем многое поддерживать“.

Лидер ЛДПР Владимир Жириновский: „Мы давно этого требовали (изменений в Конституцию), мы очень рады“.

Вице-премьер Татьяна Голикова: „Это только повысит, с одной стороны, нашу ответственность, с другой стороны, — ответственность парламента за наше назначение и приблизит нас к общей ответственности за реализацию задач, которые стоят перед страной“.

Доцент кафедры конституционного и муниципального права Московского государственного юридического университета имени Кутафина Егор Дорошенко: „Возможно, объем новаций будет таков, что их не удастся включить в Основной закон с помощью поправок. Можно предположить, что потребуется созыв никогда ранее не собиравшегося, хотя и предусмотренного основным законом органа — Конституционного собрания. И по его решению будет назначено всенародное голосование“.

Политолог Кирилл Рогов: „Пока трудно понять в целом план путинской реформы. Но мы можем предположить из того, что сказано, что часть президентских полномочий будет распределена между Советом Федерации (полномочия по назначению силовиков), Думой (полномочия по назначению премьера и министров) и Госсоветом (советом губернаторов). Власть оказывается распределена между 4 институциями (учитывая и собственно избираемого всенародно президента).Такая сложная конструкция может работать в условиях неконкурентного режима скорее всего, если за всеми этими органами будет стоять единая партия, в руководстве которой и будут приниматься все реальные решения. Такая конструкция, отчасти похожая на китайскую, позволит Путину сохранять за собой фактический контроль на неопределенный срок, выдвинув при этом целую группу потенциальных преемников, конкурирующих между собой“.

Профессор кафедры конституционного и муниципального права ВШЭ Елена Лукьянова:„Нормы международного права будут действовать лишь тогда, когда это будет выгодно власти… При нынешней конституционной модели вносить правки в первую, вторую и девятую главы Конституции, как это планирует Путин, не представляется возможным. Такие правки будут не легитимными. Владимир Путин покинет пост лишь формально. На самом деле в 2024 году он с большой вероятностью займёт должность в Госсовете или же станет новым премьер-министром при лишённом полномочий президенте. Поэтому уже сейчас в России фактически происходит конституционный переворот“.

Директор Фонда прогрессивной политики Олег Бондаренко: „Главная проблема Владимира Путина в том, что он остается глубоко одиноким во власти человеком. Он не может никому доверять. Это наглядно продемонстрировала ситуация с отставкой правительства. Как уже понятно всем, она не планировалась — это был экспромт. И о нем не знал никто. Так что воззрения президента на политическое устройство нашей страны очень сложно подвергать какому-то анализу. Политику в режиме спецоперации невозможно прогнозировать“.

Социальный психолог Алексей Рощин: «Путин дорожит созданной им атмосферой политической тишины. И поэтому он старается проводить нужные ему изменения таким образом, чтобы эту тишину не нарушить. Вводить новшества без обсуждения — это не случайность, а принцип работы президента. Потому что он считает, что если начнется обсуждение, то все мгновенно выйдет из-под контроля и пойдет вразнос. Фактически, он признает, что его власть может держаться только в ситуации, когда в обществе отсутствует любое движение. Он и изменения вводит не для того, чтобы придать обществу импульс. Думаю, он для себя решил, что и в новой конфигурации политсистемы эта неподвижность будет сохраняться. Несмотря на ожидания общества. Я проанализировал предложения Путина. То, что он предлагает в части расширения прав Госдумы — это, по сути, операция прикрытия. Он как бы дает право выбирать премьера, но при этом сохраняется право президента уволить этого премьера в любой момент. То есть это все не для того, чтобы дать больше свободы обществу, а чтобы переложить с себя ответственность и выпустить пар недовольства. Разве можно это назвать реальными реформами?»

Адвокат и правозащитник Дмитрий Аграновский: «На мой взгляд, все предложенные президентом поправки правильные. Перераспределение полномочий в сторону парламента — исправление перекоса в пользу исполнительной власти, избавление от совершенно колониальной нормы, устанавливающей приоритет международного законодательства над российским (успокою, на работе с ЕСПЧ это не отразится) — все это нужно стране».

Руководитель петербургского отделения незарегистрированной политической партии «Другая Россия» Андрей Дмитриев: «Кажется, что за последние годы режим превратился в какую-товещь в себе, который очень слабо реагирует на вызовы в стране. Президент выступает и говорит, что есть запрос на перемены. А кто сказал, что есть именно такой запрос, когда вместо либерала в экономическом смысле Медведева приходит точно такой же либерал Мишутин?»

Политик Григорий Явлинский: «К третьему десятилетию ХХI века в России установилась отсталая и неэффективная авторитарная система власти. В этой системе не уважают людей, в ней отсутствует представление о будущем, нет здесь и нравственных и ценностных ориентиров. Такая система неспособна ответить на вызовы современного мира, обеспечить сохранение и развитие страны в наступающей эпохе. И этого не скрыть ни празднованием 75-летия великой Победы, ни псевдоуспехами в гибридных войнах, ни запугиванием людей, ни обещаниями в ежегодных посланиях, ни игрой в показательную отставку правительства».

Журналист Георгий Янс: «Вместо «удочки» «отец родной» в очередной раз втюхивает «осетрину второй свежести».

Говорят о конституционной реформе буквально все. Как в студиях федеральных каналов, так и на кухнях рабочих общежитий. И это вполне устраивает режим. Именно этого — говорильни и отвлечения внимания от необходимости принятия совершенно новой конституции на абсолютно иных методологических принципах, нежели тех, что предлагает Путин — и добивалась кремлёвская правящая группировка. То есть окна Овертона открыты, теперь задача всего лишь двигать их в нужную Путину сторону, добиваясь принятия нужных ему решений и положений.

В этом плане совершенно непонятным выглядит состав приглашаемых экспертов на фоне того, что в России уже существует готовый проект конституции, созданной на иной основе. На фоне того, что никаких иных значимых ценностей, кроме прав и свобод человека и гражданина, в действующей Конституции РФ нет, что ничего другого, кроме укрепления и удержания своей власти Путин и Ко не решают и не предлагают, проект конституции Центра Сулакшина конструирован для программирования успеха всей страны. В нём заложена не только идеологическая установка высших ценностей, но и неотъемлемые функции государства и его миссии.

Прежде всего — безопасность и устойчивость развития, включая демографическое, мировоззренческая осмысленность жизни и уровень благосостояния ее населения, народосбережение, занятость, здоровье, психологический комфорт, уверенность в будущем. Эти функции далеки от установок государства «сервисного типа», каковым, по сути, является путинская Россия сейчас. Словно коммерческий ларёк, в котором учредитель вздумал переписать устав под себя, дабы алчные партнёры на святую собственность не позарились.

Судя из вышеперечисленных цитат (а их накопилось гораздо больше, чем можно себе даже представить), никто не думает обсуждать именно эту линию. Будто никому и дела до неё нет, но всех волнует главный вопрос, и имя ему — Путин. Удивительно, но даже на таких каналах, как «Рой-ТВ», «Царьград», «Спецканал», «Сталинград», которые внешне позиционируются в качестве оппозиционных режиму, внутренне нет и намёка на те вещи, о которых говорит профессор Степан Сулакшин.
На этих каналах нет ни Сулакшина, ни десятков и даже сотен учёных и экспертов, которые в течение нескольких лет готовили новый научный макет конституции России и уже предложили его обществу. Неужели одной демагогией собираемся менять страну? Или вполне себе неплохо плывём в назначенном режимом русле?

Все прекрасно знают, что в стране есть только один центр и одна группа специалистов, которая предложила противоположный ельцинско-путинской версии Основной закон. Сделано это абсолютно серьёзно и профессионально. Но где этот профессионализм в общественной дискуссии? Какой вообще смысл обсуждать то, что предложил Путин, если стране необходимо обсуждать совершенно иную конституцию? В которой не будет никакого Госсовета и вечного Владимира Владимировича.

Даже несистемные левые, адекватные националисты и центристы впряглись в ту игру, которую предложил им деградирующий Кремль. Вот, в чем нелепость и опасность. И возникает подозрение, что в стране создан тоталитарный политический и информационный режим, где 95% контролируемых СМИ и т.н. оппозиции управляются из другого центра. И это, увы, не Центр Сулакшина, идеи которого по факту являются угрозой режиму и всем его подставным говорунам, а тот, который создан за красным каменным забором. Оппозиция снова поплыла. Снова слилась. По одному щелчку пальца Путина.

Автор Владимир Викторович Волк — публицист, Союз народной журналистики, команда поддержки Программы Сулакшина.