Дача – слово летнее, пахнущее травой, цветами. Скажешь и представишь уютный дом, развесистые деревья, гамак, поросшие травой дорожки. Впрочем, воображение у всех разное, загородные поместья — тоже. Главное — уют, покой, свежий воздух. Так повелось издавна, и традиция благополучно дожила до наших дней.
В нынешнем году дачи стали еще и убежищем от нагрянувшей напасти – пандемии коронавируса. За городскую черту еще в начале апреля – никогда так рано не начинался сезон! — устремилось несметное количество людей. Наверняка многих дачная самоизоляция спасла от болезни…
«Москва совершенно пустеет»
Слово «дача» произошло от глагола «давать». Первым стал давать земельные участки Петр I. Но не просто так, а взамен на строительство домов с определенной планировкой. Так возникла знаменитая Петергофская дорога под Санкт-Петербургом. Вдоль нее выросли дома с парками и садами для знатных господ. Многие усадьбы строились по проекту знаменитого архитектора Доменико Трезини.
К слову, сей господин был энергичен, способен и предприимчив. Он прибыл из Италии в Россию подзаработать и — не ошибся. Слух о его способностях быстро распространился по столице. К тому же, иностранцы были в большой моде. Очень скоро у Доменико от заказчиков не стало отбоя. Он вел практически все каменные постройки Санкт-Петербурга — одновременно до четырех десятков! Он чертил планы и фасады, остальное делали его помощники. В 1726 году Трезини был награжден чином полковника от фортификации, красным мундиром и шпагой…
Очень скоро паломничество за город стало повсеместным. Писатель Николай Карамзин отмечал, что «Москва совершенно пустеет летом; число сельских домиков в окрестностях год от года умножается, их нанимают не только дворяне, но и купцы». Сам он, работая над «Историей Государства Российского» жил в Покровском-Стрешневе (в эти края мы еще вернемся).
Позже Карамзин получил предложение от императора Николая I переехать в Царское село. Граф Юрий Литта, в чьем ведении были хозяйственные вопросы, писал министру народных дел и духовного просвещения князю Александру Голицину: «…для такового помещения г. Карамзина остается там один только кавалерский дом по Садовой улице… имеющий в нижнем этаже 6 и в верхнем две комнаты, при коем в недавнем времени выстроены по распоряжению моему службы и людские….».
Домик в Сокольниках
В 30-х годах XIX века москвичи отдыхали в ближайших пригородах, а ими были Кунцево, Перово, Лианозово, Кузьминки, Новогиреево, Ховрино, Царицыно. Трудно представить, но домики, утопающие в зелени с садами, были и в Сокольниках, и в Петровском парке.
«Чтобы превратить в дачи свои старые избы, мужики ударились в городьбы, — писал современник. — Они надстраивали вторые этажи, выводили на них балкончики, пристраивали наружные лестницы, не жалели коньков и петушков. Горожане, снимая дом, первым делом интересовались, есть ли в жилище терраса. И поэтому они вскоре стали непременной принадлежностью дач.
…Дачные хлопоты начинались в середине мая. Дороги заполнялись каретами, пролетками, телегами со съестными припасами, одеждой, обувью. Везли и мебель, музыкальные инструменты. Дома были уже приготовлены – вычищены и проветрены.
Когда появились железные дороги, верными помощниками дачников стали поезда. Впрочем, москвичи, которые жили недалече от города, добирались до своих летних жилищ по конно-железной дороге. Это был самый дешевый, хотя и очень медленный и многолюдный вид транспорта. Дорогой, но удобной считалась поездка за город на извозчике. Более дешевым транспортом были линейки — большие экипажи, маршрут которых начинался от центра Москвы.
Вера Зилоти, дочь основателя Третьяковской галереи Павла Третьякова, описывала путь на дачу в Кунцеве:
«Любили мы ездить в старом открытом ландо через Дорогомиловскую заставу, мимо бойни, по Поклонной горе, откуда Наполеон любовался Москвой… Каждый верстовой столб на шоссе, каждый поворот на проселочной дороге наполнял душу такой неожиданной радостью, которая вспоминалась целую зиму и о которой целую зиму мечталось…»
На дачи вместе с господами отправлялась прислуга: няньки, гувернантки, повара. Богатые загородные дома с конца XIX cтолетия начинали «обрастать» удобствами – появлялись телефон, электричество, горячая вода.
У людей с небольшим доходом дачное жилище было скромным — пара небольших комнат, кухонька. Об электричестве не мечтали, обходились керосиновыми лампами, а воду брали из колодцев или ближайших водоемов. Удобства, разумеется, находились во дворе. Но ничего – жили-не тужили.
Каков кошелек, таков и уют
Количество желающих обзавестись собственным загородным участком стремительно росло. К их услугам были специализированные печатные издания – например, журнал «Поселок», провозглашавший: «Чем за квартиру чужую денежки вечно платить, зимнюю дачу большую можно в рассрочку купить». Другой журнал — «Земельно-поселковое дело» писал: «Возможность жить постоянно вне города — наиболее верное средство удешевления жизни». Тезис для сегодняшнего дня спорный – любая дача требует затрат. Большая, комфортабельная – тем более.
Цены на дачный отдых были разными. Скажем, съем крестьянского домика на летний сезон в нескольких верстах от Москвы в Вешняках стоил 50 целковых, а за поместье в Черемушках просили аж 600 рублей. Впрочем, у дачников был выбор. В Сокольниках в начале XIX века можно было снять дачу как за 100 рублей за сезон, так и за 200 и за 300. В общем, каков кошелек, таков и уют.
Люди состоятельные изощрялись, как могли. Строили дома в стиле модерн, неоклассицизм. В моде были и жилища в традициях русской старины — с диковинными башенками, узорчатыми ставнями, резными наличниками. Для строительства дач богачи нанимали известных архитекторов.
Впрочем, довольны были и состоятельные господа и люди со скромным достатком. Потому жизнь на природе — радость неимоверная: душа радуется, сердце отдыхает. Вдали от вороха дел, городской суеты…
«Что счастие?» — вопрошал Александр Блок. И сам же отвечал: «Вечерние прохлады в темнеющем саду, в лесной глуши…» Да и другие литераторы часто использовали в своих произведениях «дачную» тему. Поэт Игорь Северянин в стихотворении «Моя дача» восторгался:
Моя зеленая избушка —
В старинном парке над рекой.
Какое здесь уединенье!
Какая глушь! Какой покой!
Антон Чехов в «Вишневом саду» писал: «До сих пор в деревне были только господа и мужики, а теперь появились еще и дачники. Все города, даже самые небольшие, окружены теперь дачами. И можно сказать, дачник лет через двадцать размножится до необычайности…».
Так и произошло, Антон Павлович!
В другом рассказе Чехова «На даче» есть примечательная фраза: «Ни пахать, ни сеять, а только жить в свое удовольствие, жить только для того, чтобы дышать чистым воздухом…» А вот с этим сегодня согласиться трудно. Редко кто из нынешних дачников сидит без дела – и в садах, и в огородах работы всегда непочатый край! Да и дома требуют ухода…
Многие жили за городом все лето, прихватывая порой и сентябрь, если он выдавался теплым. Служащие по утрам спешили на пригородный поезд, а вечером тем же путем возвращались в свои жилища.
Стук мячей и звуки рояля
На старинных фотографиях запечатлены улыбающиеся мужчины и женщины — на фоне ягодных кустов, цветов и разросшихся яблонь. Они, судя по облику, довольны жизнью. Одни стоят, другие восседают в плетеных креслах. То ли уже накушались булок с чаем из растопленного шишками и щепками самовара, то ли собираются к накрытому столу на веранде…
Остальное доскажет воображение. Вот у калитки раздается стук копыт и скрипенье колес. Вскоре разносятся радостные возгласы: «Ура, Коля с Иришей приехали!». Вскоре хозяйка дома отдает приказание горничной: «Марья! Ставь на стол еще два прибора…».
Сегодня, как и вчера, и позавчера развернутся веселые баталии — игры в крокет, лото, карты, шахматы. Дети затевали шумную кутерьму: играли в лапту, наряжались в индейцев, строили вигвамы и шалаши, гоняли на велосипедах. Из дома будут доноситься звуки рояля, а с теннисной площадки — стук мячей. Уже входила в моду английская забава – футбол.
То и дело раздается стук в калитку: разносчики предлагали всякую всячину: грибы, рыбу, ягоды, калачи, крендели, бисквиты. Кстати, еда на дачах была обильной, с разносолами. Да и народу всегда было много: кроме хозяев, за стол садились гости, заглядывали на огонек с бутылочкой домашней наливки соседи.
Утолив голод, взрослые уходили в тень беседки. Старики дремали, люди помоложе качались в гамаках или погружались в чтение. В то время загорали мало, чаще — после купания.
Дачники устраивали домашние, любительские спектакли. В некоторых поселках работали театры, в которых роли артистов и режиссеров исполняли отдыхающие. Между прочим, эта традиция жила долгие годы. В справочнике «Дачи и окрестности Москвы», выпущенном в 1935 году, в описании мест для отдыха можно найти сведения о летних театрах.
Как и нынче, дачники ходили в лес по грибы, ягоды. Жаловали рыбалку — орудовали не только удочкой, но и корзинами, так много водилось в подмосковных речках серебристой добычи: плотвы, щук, сомов, окуней. В том же справочнике «Дачи и окрестности Москвы» говорится: «…у слияния рек Сходня и Москва хорошая рыбная ловля. Здесь ловятся все водящиеся в этих реках виды рыбы, но особенно хорошо язь»
Любителям тихой охоты неплохо было и поблизости — в районе Трикотажной: там клевали плотва, голавль, в половодье и осенью — налим.
Еще одна деталь дачной жизни — романтическая. Нередко дачники влюблялись. Благо, обстановка располагала — пикники, купания, совместные обеды и ужины. Вот уже и пополз слух между отдыхающими: «Сдается, что Андрей Георгиевич и Елена Дмитриевна неровно к другу дышат…» На следующий год парочка приезжала на дачу уже не добрыми знакомыми, а супругами…
В гости к Цветаевой
Одним из популярных дачных мест Подмосковья было уже упомянутое
Покровское-Стрешнево (сейчас отсюда до метро «Тушинская» минут 15 неспешной ходьбы – В.Б.). Сюда приезжал Лев Николаевич Толстой, бывал и другой Толстой – Алексей Николаевич, автор «Петра I» и «Хождения по мукам». Как-то к нему заглянули коллеги — Михаил Булгаков и Валентин Катаев…
Отмечены эти места присутствием Марины Цветаевой. В 1912 году она жила в деревне Иваньково, близ Покровского-Стрешнева. В письме к сестре мужа Вере Эфрон она сообщала: «Мы живем на даче у артистки Художественного театра Самаровой…» И звала в гости:
«Дорога сюда следующая: на трамвае до Петровского парка, потом на извозчике до самой нашей дачи (75 коп.) Нанимайте в деревню».
Больного Чехова звал в Иваньково в 1903 году режиссер Владимир Немирович-Данченко:
«Расспрашивал вчера Симова (художник и сценограф – В.Б.), каков климат в его Иванькове (за Всехсвятским). Он говорит, что до него там жил Эрисман (известный врач – В.Б.), и утверждал этот Эрисман, что там лучший климат из всех подмосковных местностей. И рыбы много!… Может быть, ты и работал бы продуктивнее при таких условиях?»…
…Предки наши умели предаваться отдыху всей душой, наслаждаясь природой и, что кажется сегодня почти невероятным, — без телевизоров, компьютеров, смартфонов и айфонов. Мы так не умеем…
Дачники отмечали домашние праздники, дни рождения. Вытаскивали из дома граммофон, крутили ручку. Бежала по пластинке игла, и окрестности оглашались бодрой мелодией вальса или арией из оперы. В сгущающихся сумерках мелькали танцующие пары. Романтика!
