Кровавое преступление прозападного бандеровского режима на день «независимости» Украины, Кировское (ДНР) 24 августа 2014 год.
Геноцид русского народа бандеровскими мразями (признанными руководством РФ легитимными).
День «независимости» Украины навсегда останется траурным днем для города Кировское (ДНР). Очередной внезапный обстрел 24 августа 2014 года ВСУ оборвал жизни судьбы еще нескольких людей, среди которых оказались маленькие дети. Не успели еще кировчане похоронить жертв преступного режима Порошенка, погибшие в церкви под завалами и возле городской больницы 23 августа на день флага Украины, как снова прогремела беда.
Весь день было тихо. Всё время не просидишь в подвалах, лето, так хочется поиграть с друзьями на улице. Возле своего дома в песочнице играли дети. Как обычно. И в один момент рядом совсем упал снаряд. Множество осколков впились в маленькие детские тела.
Софию Мартынюк (4 годика) и Данила Луценко (5 лет) сразу же на руках принесли в больницу. Девочка так и не прийдя в сознание умерла 26 августа. Данил Луценко с мамой еще боролись за жизнь, но чуда не произошло. Мальчик умер через 2 месяца 6 октября 2014 года.
Пишет Иван Копыл
24 августа 2014 года в г. Кировское: звуки разрывающихся снарядов, запах каленого железа, разрушения и смерть
Август 2014 года в городе Кировское, что на Донбассе, проходил напряжённо. Уже шла война под странным названием «АТО». Весь месяц город обстреливали из артиллерии со стороны позиций вооружённых сил Украины. А с 15-го августа обстрелы стали постоянными. Горожане были вынуждены перебраться жить в подвалы и бомбоубежища. Выбирались из укрытий только по крайней необходимости.
Но вот настало 24-е число – день независимости агонизирующего государства. Весь день светило летнее солнце. Было тихо. Люди решили, что сегодня можно расслабиться, ведь у тех, кто пришёл разрушать их город, в тот день был выходной.
«У нас не было солдат, всё было мирно, и мы до последнего думали, что нас это не коснётся», — говорит Оксана, мама погибшей в тот день Сонечки.
В 17:55 прогремели разрывы снарядов. Погибли дети…
Я, вместе с Комиссией по фиксации военных преступлений, съездил в Кировское. Ничто так не передаёт ужас произошедшего как рассказы очевидцев.
Оксана, мама погибшей Сони Мартынюк:
«С 15-го августа начали учащённо бомбить наш город. Было много попаданий, разрушений. Пытались разрушить шахту «Комсомолец Донбасса». В неё стреляли ежедневно. Поначалу мы могли предугадать, в какое время будут стрелять. Потом обстрелы стали непредсказуемыми. Было очень страшно.
В то время я работала младшей медсестрой в больнице. Большинство врачей и медсестёр сбежали. Осталось только два человека на хирургическое отделение.
17-го августа обстреляли больницу. Были разрушения, погибли люди. Среди погибших был ребёнок, мальчик шестнадцати лет. После этого я перебралась жить в бомбоубежище к маме и Сонечке.
24-го августа с самого утра была тишина. Мама (Сонина бабушка) предложила сходить домой, приготовить чего-нибудь домашнего.Мне надо было перебрать Сонин гардероб, взять вещи потеплее, всё-таки, уже начинались дожди.
Пришли. Всё было тихо, спокойно. Но Соня с самого утра вела себя взбудоражено, как-то не была похожа на себя. Днём я её не смогла спать уложить, хотя обычно в обед она спала.
Соседские дети узнали, что Соня пришла домой и стали звать ее на улицу. Они не виделись дней 10, но я её не пустила. Было какое-то нехорошее предчувствие. Очень пугала тишина. Я не разрешала Соне подходить к окнам. Посадила её в прихожей, так как это было самое безопасное место в нашей квартире, поставила возле неё горшок, игрушки. Сказала: «Сиди здесь».
Сама я занялась своими делами. Перестирала всё, перегладила. Ещё на огород успела сбегать. Готовила… И в какой-то момент, как-то так всё неожиданно, через кухню прошла взрывная волна. Послышался оглушительный треск. Я просто остолбенела от этого… Когда я опомнилась, увидела, что все двери открыты, а Сони нет. Оказалось, она ушла самостоятельно за несколько минут до всего этого.
Мама закричала: «Соня!», и мы бегом выскочили из квартиры. В этот момент во двор упал снаряд. Послышался громкий треск со стороны двора. Гарь, пыль, ничего не видно… Была паника, соседи сверху бежали, всё сыпалось: стёкла, мусор какой-то.
Мужчины не могли открыть подъездную дверь, её заклинило.Когда открыли, обнаружили возле неё Сонечку. Она стояла, опершись на закрытую половину двери, контуженая, оглушённая. Ещё возле двери лежал Михалыч, дедушка соседских мальчиков. Я об него споткнулась. Он лежал на спине и был уже мёртв.
Мама не увидела сразу, что Соня ранена. Она подхватила её на руки и зашла в подъезд. Было темно. Заметив кровь, мама крикнула: «Оксана, Соня ранена!»
Мы спустились в подвал. Сосед посветил фонариком, я подняла футболку и под лопаткой увидела две дырки. Как потом сказал врач, одна была пять сантиметров в диаметре, вторая –три с половиной. Все руки, все ноги, весь живот были порубаны осколками.
Когда закончился обстрел, мы понесли дочку в сторону больницы. Навстречу уже неслись на помощь ополченцы. Они доставили Соню в больницу, но там не было ни света, ни воды. Оказать помощь на месте было затруднительно.
Сразу вызвали реанимобиль из Донецка. К счастью, он приехал очень быстро. Соня в тот момент была самой тяжёлой, врач опасался, что её вообще могут не довезти, поэтому Соню поместили самой первой. Я уехала на машине скорой помощи вместе с Даней и Соней, а во второй забрали Сашу и ещё одного тяжелораненого мальчика.
Всех детей доставили в Донецк, в детскую хирургию. Врачи Соню первую положили на операционный стол. Оказалось, что у неё все органы были повреждены осколками: весь кишечник, почка, селезёнка. Вскоре ребёнок умер».
Андрей Хабаров, мэр города Кировское:
«Мы, когда брали позиции ВСУ, нашли военные карты с отметками, где кто стоял, куда стреляли. Эти карты сразу изъяли и передали в Генштаб. Стрельба по городу велась с одних и тех же позиций, мы были с трёх сторон в окружении. Они (ВСУ,- прим. ред.) стояли в Ждановке,Малоорловке и Новоорловке и периодически заезжали в Михайловку. Из Михайловки и Новоорловки они практически не стреляли. Первое время обстрел вёлся из Ждановки, потом перевезли всю свою артиллерию в Малоорловку и работали исключительно оттуда. Сонечка как раз погибла от снаряда, прилетевшего с той стороны.
У нас поневоле даже гражданские люди научились передвигаться с южной стороны за домами, потому что с севера летели снаряды.
Украинские артиллеристы никогда не били по объектам, где находились военные. У нас ребята стояли на блокпостах, по ним работали исключительно из стрелкового оружия. А по городу, где находись мирные жители, лупили постоянно.
Они прекрасно знали, что стреляют по гражданским, ведь любой военный человек знает, что современная артиллерия — это очень точное оружие.
Много били по нашей кормилице, шахте «Комсомолец Донбасса» и по жилому массиву, по храму, больнице, школам, садикам. Было такое ощущение, что кто-то ходил и раскидывал маячки. Однажды, после обстрела храма, ребята прострелили ноги двум мужчинам спортивного телосложения, но они, как ни в чём не бывало, продолжили бежать и смогли скрыться.
Мы потом общались с одним из солдат ВСУ, который перешёл на сторону ДНР. Он рассказывал, что им привозили всякие боевые наркотики, из-за которых потом не чувствуешь ни страха, ни боли.
Очень сильно страдал наш горгаз и РЭС. Постоянно перебивали газопроводы и линии электроснабжения, но наши коммунальщики просто молодцы, всегда быстро чинили поврежденные объекты. Эти люди мирной профессии, достойны самых высоких наград, как и медики, которые круглосуточно оказывали помощь пострадавшим людям».
Любовь, мама погибшего Данила Луценко:
«Весь день всё было хорошо, мы находились дома. У моего старшего сына Саши был день рождения. Абсолютно ничего не предвещало беды, ведь обстрелов не было целый день. Около пяти вечера дочь Ульяна заснула. Моя мама сказала: «Давай я детей выведу хоть на полчасика на улицу, чтобы они подышали свежим воздухом. Мы уже неделю сидим в подвале».
Она с детьми вышла на улицу, а я с дочкой осталась дома. Прошло буквально пятнадцать минут, и я услышала громкий взрыв и падение стёкол. Всё заволокло дымом, отчётливо почувствовался запах талька, запах калёного железа.
Я бросилась на дочь, прикрыла её собой. Прошло совсем немного времени, и я услышала громкий крик моей мамы: «Саша!!!»
Я схватила дочку на руки и выбежала из квартиры. Мамин крик доносился из подвала. Я спустилась на первый этаж и увидела соседку, держащую моего сына Данила за руку. Было заметно, что у него ноги подкошены, стоять он не мог. Я отдала дочку соседу, который унёс её на другую, более безопасную сторону дома. Сама же побежала с Данилом в сторону больницы.
По дороге я с ужасом заметила у сына в спине дырку диаметром примерно три сантиметра. Кроме того, у него были перебиты осколками ноги.
Отдав Данила врачам, побежала назад за старшим сыном. Ополченцы помогли отнести его в больницу на самодельных носилках.
Вскоре детей отправили на скорой помощи в Донецк. Врачи долго боролись за жизнь Данила, но 6 октября 2014 года он умер. Саша выжил, но его правая нога до сих пор не восстановилась. Осколок украинского снаряда повредил малоберцовый нерв.
Очень страшно, когда такое происходит. Запах калёного железа, звук разрывающегося снаряда останутся в моей памяти на всю жизнь.
Ивана Копыл, члена общественной комиссии по фиксации военных преступлений
На войне можно ко всему привыкнуть, но смириться с детскими смертями… Никогда! Когда погибает боец на поле боя с оружием в руках это можно представить. Но когда безоружных маленьких детей, в песочнице с лопаткой и ведерком, подло обстреливают… Это за гранью понимания любого нормального человека. Нечеловеческие методы войны давно приобрели актуальность в современном мире.
Драматизма еще добавляет то, что место захоронения девочки, Софии Мартынюк до сих пор неизвестно. Малышку хоронили под обстрелами. И родным не разрешили идти на кладбище, только ополченцам. После Дебальцевского котла, когда стало тихо могилку Софии мама с бабушкой пытались найти. Разрыли несколько могил, но безрезультатно.
Царствие Небесное невинноубиенным ангелочкам…
