Цветущая бедность — основа «стабильности»

Как низкие доходы граждан становятся источником власти для правящей очень богатой элиты.

После успеха коммунистов на выборах президент Путин обратил внимание на социальную повестку и заявил, что людей нужно «вытащить из трущоб», а также решительно бороться с бедностью.

Победа над бедностью — дело хорошее, но этот враг действительно силен. Российское начальство сражается с бедностью давно, и нельзя сказать, что безуспешно. Во всяком случае, лет двадцать назад, по итогам «лихих девяностых», в России вообще не было официальных долларовых миллиардеров, а сегодня их больше ста двадцати. То есть какими-то секретами богатства хозяева страны, безусловно, владеют. Осталось только применить эти тайные знания к общей пользе, и бедность будет побеждена. Но что-то мешает.

БЕДНОСТЬ В РУБЛЯХ И ПРОДУКТАХ

Возможно, проблема одоления бедности лежит в неточной постановке задачи. «Победить бедность», «вытащить людей из трущоб» — это звучит прекрасно, но экономисты говорят на языке цифр. Что такое бедность, если выражать ее в рублях или товарах, которые можно за эти рубли купить?

Прожиточный минимум и МРОТ нам тут не помощники. В наших условиях «минимальный размер оплаты труда» — это не сумма, на которую можно прожить, а фискальный показатель, ориентир для налоговой службы, позволяющий вычислить минимальный объем НДФЛ. Так что побеждать бедность, ориентируясь на количество людей за чертой прожиточного минимума, — занятие неблагодарное.

Ответ на вопрос: сколько денег нужно на самом деле, чтобы человек не чувствовал себя бедным, — можно найти в исследовании «Соотношение желаемого и фактического благосостояния семей: по данным социолого-демографического опроса супружеских пар», выполненного специалистами кафедры социологии семьи и демографии социологического факультета МГУ и опубликованного журналом «Уровень жизни населения регионов России» в марте 2021 года. Опрос проводился в 2019 году, но, как говорят аудиторы Счетной палаты в «Заключении на отчет об исполнении федерального бюджета за 2020 год», благосостояние россиян находилось в этот момент «примерно на уровне одов». Точная формулировка звучит так: «в связи со слабой динамикой доходов после кризиса одов доходы не успели вернуться к докризисным значениям, а 2020 год только усугубил ситуацию». То есть на самом деле благосостояние россиян осталось на уровне десятилетней давности. Поэтому данные о структуре наших доходов и расходов в 2019 году остаются актуальными — богаче люди точно не стали.

Вот некоторые выводы социологов. Средний «подушевой доход» россиянина составляет 42300 рублей (можете спокойно ориентироваться на эту цифру, поскольку прибавки и доплаты последних лет благополучно сожрала инфляция).

Только 7,6% семей зарабатывает более 100 тыс. руб. на человека в месяц. 17,8% семей имеют доходы в интервале от 40 до 59 тыс. рублей на человека.

Самый распространённый доход российских горожан — 20–39 тыс. руб. в месяц на человека, им располагают 34,4% семей. В 19% семей душевой доход менее 20 тыс. руб. При этом психологически ощущаемая черта бедности — 30 тыс. руб. в месяц на человека, пишут социологи.

Получается, что за «человеческой» границей бедности находится едва ли не половина россиян, а не 10–15% получателей прожиточного минимума, как считают власти.

Фото: Светлана Виданова / «Новая»

Мало ли что люди ощущают, возразит начальник? «Макарошки везде стоят одинаково», как сказала одна российская чиновница, а то, что даже по официальным данным продовольственная инфляция в РФ превысила за год 9%, так это следствие общего кризиса. Ну что же, бедность можно вычислить и через расходы на питание.

Условной «границей бедности» считаются траты на питание в семье в 40% от дохода. Если вы тратите на еду сорок рублей из каждой израсходованной сотни, то можете спокойно считать себя бедным. По данным социологов МГУ, таких в России 50,9%. Только 49,1% горожан тратит на питание менее 40% общесемейного бюджета. Грубо говоря, в пересчете «на еду» бедными можно считать половину городских семей.

В представленном исследовании весома доля тех, для кого расходы на питание составляют от 40 до 60% — это 32,3% респондентов. А доля тех, для кого расходы на питание составляют свыше 60% (уровень нищеты), составляет 13,7% респондентов.

А как люди оценивают собственное благосостояние? Как сообщал Росстат, в 2019 г. 49% респондентов указали, что доходов семьи хватает только на еду, одежду и оплату коммунальных услуг, а покупка товаров длительного пользования сопряжена с трудностями.

Как говорится в статье экономистов ИЭ РАН «Бедность в России: Методология измерения и международные сравнения», опубликованной в журнале «Вестник Института экономики РАН» (№ 1, 2021), «более половины российских семей не имеют возможности справиться с непредвиденными расходами по ремонту жилья (вставить стекла, отремонтировать сантехнику, ликвидировать протечки крыши и т. д.) или заменить пришедшие в негодность предметы мебели. <…> Половина семей вынуждены проводить отпуск дома, т. к. у них нет средств поехать куда-либо отдыхать хотя бы на неделю. По европейским стандартам, наличие трёх-четырех подобного рода лишений квалифицируется как социальное неблагополучие, требующее поддержки со стороны государства».

Впрочем, оговариваются эксперты РАН, черта бедности в России, безусловно, выше прожиточного минимума, но все-таки за этой чертой находится не каждый второй россиянин, а каждый четвертый. Тоже немало.

Это действительно серьезный вызов. Если «бедных» в стране 10%, или даже 15% населения — вам могут помочь такие решения, как рост социальных выплат, принудительное повышение МРОТ, развитие благотворительности и т. д. Но если в развитой городской стране, так или иначе входящей в двадцатку ведущих экономик мира, бедняками может называть себя не то половина, не то четверть населения — тут есть какая-то системная проблема.

МАЛО РАБОТАЕМ ИЛИ МАЛО ПЛАТЯТ?

Может быть, мы мало работаем, оттого и зарабатываем немного? На самом деле количество рабочего времени в год у отечественных работников одно из самых высоких в Европе. С 2014 г. оно составляет 2034 часа в год. Это означает, что россияне проводят на работе много времени, но в других странах работают меньше, а получают намного больше.

Производительность труда в России действительно ниже, чем в развитых странах, — примерно в два-три раза. Собственно, об этом начальство постоянно и напоминает людям. Да и все идеи власти относительно запуска экономического роста так или иначе крутятся вокруг «инфраструктурных проектов», «новых технологий» и других механизмов, позволяющих больше работать, но и больше зарабатывать.

Все это верно, но… Оплата труда в России работников занижена по отношению даже к их невысокой производительности труда.

В условиях затяжного снижения уровня жизни населения поиск направлений повышения эффективности труда является, по сути, единственным источником возобновления экономического роста и повышения доходов. Экономисты В.И.Жмачинский и Р.И.Чернева в своей работе «Производительность труда, заработная плата и уровень жизни: проблемы повышения и перспективы (журнал «Экономический анализ: теория и практика. — 2019») показывают, что «оценка количества продукции, производимой на 1 руб. заработной платы, такова: на 1 руб. заработной платы в нашей стране работник производит в три раза больше конечной продукции (чем в развитых странах). Это значит, что при низкой производительности труда отечественные работники получают значительно заниженную заработную плату…»

Фото: Светлана Виданова / «Новая»

Экономисты считают, что вам сильно недоплачивают. При этом стоимость самого трудового фактора для производителей остается высокой: отчисления во внебюджетные фонды страхования увеличивают сумму заработной платы в структуре затрат на производство на 34%. А сама доля оплаты труда в ВВП РФ составляет 47,2% — этот показатель выше, чем в Норвегии, Южной Корее, Польше.

Причину бедности следует искать где-то здесь. Мы вроде бы много работаем, платим высокие налоги, но денег все равно не хватает. В чем причина?

«ОСОБЫЙ ПУТЬ» РОССИЙСКОЙ БЕДНОСТИ

А Россия «в смысле бедности» действительно уникальная страна и идет своим особенным путем, скажут экономисты. Исследователи из НИУ ВШЭ в статье «Бедность и неравенство в странах БРИКС: российская специфика» (журнал «Общество и экономика». — 2016, № 1, с. 78–114) приходят к выводу, что бедность в РФ не похожа ни на какую другую. «Можно сказать, что на примере распределения неравенства в обществе еще раз подтверждается тезис о том, что „Россия — это не Европа“. Как пишут исследователи, „структура неравенств в России не может быть отнесена ни к африканской, ни к латиноамериканской моделям“. Ее в принципе нельзя сравнивать… с Бразилией, Индией или Южной Африкой». И на «китайскую бедность» российская бедность тоже не очень похожа. И с другими постсоциалистическими странами мы имеем мало общего.

В чем же уникальность российской модели бедности? Как объясняют эксперты НИУ ВШЭ, в стране нет «универсальной бедности» — она разнородна и обусловлена «не только сохраняющейся до сих пор многоукладностью российской экономики в целом, но и колоссальными различиями в уровне социально-экономического развития отдельных регионов».

В России много разных вариантов бедности, и бороться «с бедностью вообще» невозможно. Однако, объясняют исследователи, «передать задачу борьбы с бедностью на уровень регионов невозможно, поскольку ключевые „рычаги“ этой борьбы (инвестиционная политика, политика занятости, миграционная политика, налоговая политика, социальная политика) находятся сегодня преимущественно в распоряжении центральных органов власти».

Другими словами, центральная власть собрала в своих руках все инструменты борьбы с бедностью, но не может их применить, поскольку находится слишком «далеко от народа». А те, кто находится «рядом с народом», не имеют в своих руках никаких механизмов для того, чтобы эту бедность преодолеть.

В этой ситуации «бедность» становится главным элементом, скрепляющим социальную ткань страны. И люди это прекрасно понимают. Отсюда, кстати, удивительная лояльность, которую граждане демонстрируют по отношению к власти. Все понимают, что к местному начальству предъявлять какие-то претензии бессмысленно — в лучшем случае оно может только заниматься поддержанием в порядке городского хозяйства. А к центральному начальству предъявлять претензии и вовсе невозможно — механизмы для этого отсутствуют.

Поэтому люди борются с бедностью самостоятельно, пользуясь «многоукладностью» экономики и «различиями в уровне регионального развития» — то есть переезжают в регионы, где больше платят, или пытаются устроиться на работу туда, где им будут больше платить. При этом они делают ставку не на рост квалификации — в России важно не «что ты умеешь делать», а «в какой компании ты работаешь».

Правда, здесь люди попадают в другую ловушку — пытаясь найти «хорошее место» в «большом городе», они увеличивают предложение на рынке труда, конкурируя с другими такими же бедолагами в поиске лучшей доли. А это уже полностью отвечает интересам работодателей, которые никак не заинтересованы в повышении зарплат.

НЕДОВЕРЧИВЫЕ КОНКУРЕНТЫ

Конкуренция между людьми имеет еще одно следствие — снижение уровня межличностного доверия. Как показывают данные опроса «Круги доверия», только что опубликованные ВЦИОМ, две трети россиян (66%) никогда не стали бы делиться сокровенными проблемами с малознакомыми людьми, 24% отмечают, что это возможно только в самых исключительных случаях. За 15 лет желание россиян делиться сокровенными проблемами с незнакомцами уменьшилось: в 2006 г. 35% респондентов ответили, что в исключительных случаях это возможно, и только 43% говорили, что это невозможно в принципе.

Доверие россиян «в цифрах» выглядит так: 90% доверяют родственникам (52% — полностью), 81% доверяют друзьям (32% — полностью), 49% — коллегам по работе (только 7% — полностью), 33% — телевидению (только 2% — полностью), 28% — своему кругу общения в интернете (3% — полностью), и 12% доверяют рекламе (менее 1% респондентов доверяют ей полностью). При этом за 15 лет более всего снизилась доля тех, кто полностью доверяет родственникам (64% в 2006 г., сокращение на 12 п.п.).

Даже родственникам лучше не говорить лишнего — откуда тут взяться доверию.

Бедность превращает «общество» в «толпу» недоверчивых конкурентов за место под солнцем — опасных в первую очередь для самих себя. Так что бедность в наших условиях — это сильный инструмент власти. Почему вы думаете, что власть должна выпустить его из рук?

Дмитрий Прокофьев

Источник

Автор Дмитрий Андреевич Прокофьев — экономист, аналитик, автор канала moneyandpolarfox. Вице-президент Ленинградской областной торгово-промышленной палаты. Преподает в Международном Банковском институте (г. Санкт-Петербург).

Фото: Петр Саруханов / «Новая газета»