Фото: Urvoenpravo.ru
Минобороны РФ предпринимает очередную попытку увеличить количество военнослужащих-контрактников. В пояснительной записке к проекту федерального бюджета на оды сообщается, что на эту задачу в ближайшие три года будет направлено 73 млрд рублей.
«На увеличение численности офицеров и военнослужащих Вооружённых Сил Российской Федерации, проходящих военную службу по контракту, в 2022 году на 28 443,0 млн рублей, в 2023 году на 44 405,7 млн рублей, в 2024 на 1 794,3 млн рублей», — цитирует выдержку из документа РИА Новости.
На сегодняшний день официальные лица РФ не комментировали вышеприведённые цифры. По этой причине сложно сказать, какое количество контрактников планируется привлечь в ряды армии и на сколько увеличится число офицеров и сержантов.
Если верить заместителю министра обороны РФ Николаю Панкову, в 2019 году на службу по контракту было принято 50 тысяч человек, а в кризисном 2020-м — 30 тысяч. Прогнозная цифра на текущий год не публиковалась, но, скорее всего, на фоне возросшей нагрузки на бюджет по причине думских выборов она не превысит 30-40 тысяч человек.
В декабре 2020 года в интервью «Красной звезде» Панков заявил, что конечная цель Минобороны — «комплектование профессиональными кадрами около 500 тысяч воинских должностей солдат, сержантов и прапорщиков».
Ранее СМИ сообщали, что по проекту плана деятельности Минобороны РФ предусматривается увеличение численности контрактников до 475,6 тысяч человек к 2025 году.
Учитывая, что в 2015 году число военнослужащих по контракту составляло около 300 тысяч, ежегодные темпы «естественного» прироста контрактников (за минусом оставивших службу) должны составлять 17,5 тысяч. Однако такой статистики в чистом виде не публикуется, а цифры, которые приводит Панков, лишь констатируют совокупное количество граждан, подписавших контракт.
Хватит ли Минобороны 73 млрд рублей, чтобы достичь планового показателя по количеству контрактников в ближайшие три года? Сумма на самом деле достаточно скромная. Немало экспертов полагает, что дела с набором контрактников обстоят неважно по целому ряду причин.
Сейчас пропорция контрактников к срочникам составляет примерно 60-65% к 40-35%. К 2025 году, если количество военнослужащих существенно не изменится, то эта пропорция будет в районе 70-75% к 30-25%. Таким образом ещё очень долго призывники будут играть исключительно важную роль в комплектовании нашей армии.
С момента распада СССР и, в особенности после Первой Чеченской кампании, в России не утихают споры о том, хорошо это или не очень, что Россия остаётся одной из немногих крупных государств на планете, которое не отказывается от системы обязательного призыва.
Более того, власти РФ продолжают советскую практику периодической мобилизации на военные сборы граждан, которые растеряли навыки, кое-как усвоенные в далёкой молодости во время получения военно-учётной специальности.
На самом деле множество ответов находится на поверхности, если тщательно проанализировать допущенные ещё при СССР ошибки и положительный опыт стран-членов НАТО и Израиля.
Например, деятельность армии обороны еврейского государства (ЦАХАЛ) отчётливо свидетельствует о том, что характер комплектования не определяет профессионализм вооружённых сил.
В Израиле, как и в РФ, действует всеобщая воинская обязанность. Призыву на срочную службу подлежат все здоровые мужчины в возрасте от 18 до 29 лет и все здоровые женщины в возрасте от 18 до 25 лет. Представители сильного пола служат — три года, слабого — два года.
Срочникам, как правило, дают возможность выбора службы в боевом, либо условно небоевом подразделении. Однако в обоих случаях израильтяне уделяют огромное внимание качеству подготовки. Призывник, особенно если он несёт боевую вахту или обучается для этой задачи, в буквальном смысле не расстаётся с оружием.
Эффект, который достигается еврейским государством, не может не впечатлять. В период холодной войны, несмотря на колоссальную военную помощь СССР арабским республикам, армия обороны Израиля разносила в щепки целые коалиции государств.
Многие военные историки и аналитики называют ЦАХАЛ самой эффективной армией в мире не только из-за высочайшего оперативного искусства, но и благодаря хорошо отлаженной системе подготовки солдат срочной службы.
Однако Израиль находится в условиях, когда он должен быть готов в кратчайшие сроки поставить под ружьё сотни тысяч человек. Еврейское государство не может позволить себе даже немного ограничить срок службы и количество призывников.
Благо у России совершенно другая ситуация. Мы не живём на пороховой бочке, но качество подготовки наших призывников и сержантов не может не вызывать тревогу.
Уменьшением срока службы Минобороны нанесло серьёзный удар по дедовщине, но за один год солдат мало чему обучается. Боевая подготовка в мотострелковых частях чаще всего сводится к тому, что молодой человек выпускает на стрельбище несколько рожков автомата Калашникова. Более-менее нормальная ситуация наблюдается только с подготовкой экипажей бронетехники.
Уровень профессионализма контрактников априори выше. По официальной информации ими полностью укомплектованы подразделения морской пехоты, Сил специальных операций, преимущественно части ВДВ, ВКС и ВМФ.
Повышение доли контрактников имеет большое значение для дальнейшего развития нашей армии. Причина заключается в усложнении применяемых вооружений и военной техники. Через 15-20 лет солдат, у которого за плечами полгода учебки и служба с периодическими выходами на стрельбище, вряд ли будет справляться с задачами на театре военных действий.
Время у России есть, но уже давно в нашей армии требуется сформировать вменяемую иерархию для сержантов, чтобы сохранить профессиональную преемственность и не допустить того, что принято называть профессиональным выгоранием.
«Данные мониторинга и социологических исследований показывают, что современный контрактник — это мотивированный молодой человек в возрасте до 30 лет, сделавший осознанный выбор военной службы, имеющий профессиональное образование, а также опыт военной службы и классную квалификацию», — бодро отрапортовал ранее замминистра обороны Николай Панков.
Между тем российский сержант нередко оставляет службу как раз после 30 лет, так как не видит перспектив для развития. Если же такой человек остаётся на службе, то кратно повышается риск его превращения в ленивого и тупого прапорщика из советских анекдотов.
По аналогии с офицерскими чинами на Западе существует порядка 8-10 сержантских званий. Это позволяет держать сержантов на службе до 15-20 лет, а иногда и дольше.
В российской же армии с советских времён остаётся потолок в виде звания прапорщика с зарплатой зачастую ниже, чем жалование молодого лейтенанта. С российскими сержантами можно заключить лишь два-три контракта, а это максимум 6-9 лет службы.
Рецепт решения этой крайне важной проблемы прост — учреждение для сержантов новой вертикали, по которой можно будет подниматься подобно офицеру, вплоть до аналогов званий полковника или генерала. Однако в публичном пространстве России нет ни малейшего намёка на то, что существующая костная система чинов уйдёт в прошлое.
Проблема вооружённых сил нашей страны заключается не в сохранении призывной службы как одного из ключевых механизмов комплектования войск, а в том, как она устроена, а также в качестве находящегося на контракте сержантского состава, который обязан следить за дисциплиной и сам во многом быть в глазах срочников примером для подражания.
