По мнению авторов доклада, общий уровень участия в протестах пока невысок, но их повестка становится шире изначально заявленной и наблюдается очевидный отрицательный кумулятивный эффект от социально-экономической политики государства в целом. Так, в первой половине нынешнего года самые масштабные акции случались там, где к социальным проблемам добавлялись экологические риски, как в случае с акцией против мусорного полигона в Шиесе: местные протесты были поддержаны не только в регионах Севера, но и в Москве и Петербурге.
Протест против строительства мусорного полигона попал в число самых известных протестных акций последнего времени: как показывает опрос, проведенный «Левада-Центром», о нем знают или слышали 35% россиян. По словам политологов, именно протесты в Шиесе заставили руководство страны заговорить о возможной смене губернатора Архангельской области Игоря Орлова, отставка которого может произойти до конца года.
Кроме того, отмечается, что социальный протест в регионах может политизироваться прежде всего из-за консолидации различных групп и объединения требований, до сих пор остающихся неудовлетворенными. Возможность политизации протестов высока и в условиях конкурентной избирательной кампании, проходящей в условиях конфликта элит, которые могут сделать ставку на протестных игроков. А невысокий темп роста экономики может привести к протестам в том числе и в сфере трудовых отношений.
По словам политолога Глеба Кузнецова, 2019 год можно считать годом протестов по всему миру — от «желтых жилетов» во Франции до Латинской Америки, Гонконга и Барселоны: протесты возникают неожиданно, и основной их причиной становится нерешенность социально-экономических проблем. Хотя протесты в России слабее, чем за рубежом, а многие россияне мало интересуются политикой, ухудшение экономической ситуации не может не сказываться на благосостоянии отдельных россиян. Протест может политизироваться в случае появления лидеров, а поводом для него может стать любой инцидент. «Если народ не начнет богатеть, то протест будет нарастать», — добавил политолог.
В конце мая доля респондентов, готовых протестовать против падения уровня жизни (27%), впервые превысила долю тех, кто говорит о вероятности самих протестов (26% против 41% в июле 2018 года). Минимума с весны 2018 года достигла и доля тех, кто считает возможными протесты с политическими требованиями (24%), хотя к ним готовы присоединиться 22% (в прошлом июле после объявления о пенсионной реформе таковых было 23%, в марте того же года — лишь 6%). Протестная активность становится болезненной темой для власти: летом снижение уровня протестного потенциала было признано одним из критериев оценки деятельности чиновников. Впрочем, конкретные протестные события традиционно чувствительнее для политики, чем потенциальная готовность к ним, а участие в протесте нередко бывает спонтанным
Подробнее:
