ИГОРЕВ ГРОШ

Просьбу прокомментировать сей документ эпохи мог бы, конечно, с чистой совестью игнорировать, ибо что следует делать виллану, правдами или неправдлами скопившему зильбергрош, разъяснял неоднократно. Но, с другой стороны, зильбергрош, — то есть, большая серебряная монета, —

явление западное, а стало быть, чуждое российской ментальности. Не чужды же российской ментальности разъяснения на материале исконном, — и поскольку нынче самое начало зимы, то бишь, время полюдья, попытаюсь пояснить еще раз, опиряясь на самое-самое скрепное…

«Сказала дружина Игорю: «Отроки Свенельда изоделись оружием и одеждой, а мы наги. Пойдем, князь, с нами за данью, и себе добудешь, и нам». И послушал их Игорь — пошел к древлянам за данью и прибавил к прежней дани новую, и творили насилие над ними мужи его. Взяв дань, пошел он в свой город. Когда же шел он назад, — поразмыслив, сказал своей дружине: «Идите с данью домой, а я возвращусь и похожу еще». И отпустил дружину свою домой, а сам

с малой частью дружины вернулся, желая большего богатства. Древляне же, услышав, что идет снова, держали совет с князем своим Малом: «Если повадится волк к овцам, то вынесет все стадо, пока не убьют его; так и этот: если не убьем его, то всех нас погубит«. И послали к нему, говоря: «Зачем идешь опять? Забрал уже всю дань». И не послушал их Игорь; и древляне, выйдя из города Искоростеня, убили Игоря и дружинников его, ибо мало их было…«

То есть.

Собрали налоги (сколько положено), наполнили бюджет, но силовикам показалось мало, потому что бюджет бюджетом, а и себе хочется. Поехали еще раз, понимания у населения не встретили, но (силовики же, ептыть!), применив насилие, выжали еще. После чего, уже оставив людей в покое, самое большое начальство решило, что раз проканало, то можно и дальше, — уже просто себе на карман, — и поехали еще раз, только с бодигардами, но тут уж у населения тэрпець урвався.

А если детальнее.

Выслушав жалобы руководства федеральных силовиков, недовольных окладами ниже, чем у коллег, подчиненных руководству столицы (Свенельд, напомню, был киевским тысяцким), власти обложили чрезвычайным налогом один из субъектов федерации, после чего, удоволив алчущих, решило повысить свой комфорт и достаток, о чем руководству силовых ведомств не сообщило).

В принципе, имело право, — законы еще не были кодифицированы (первые «правды» появились позже), а «общественным договором» пренебрегли, — однако элиты региона поддержали несогласие масс с фискальными инновациями Центра, и дело дошло до форм активного протеста, по нынешним меркам подпадающими под целый букет статей главы 29 УК Российской Федерации.

Следует, однако, оговорить, что и население субъекта федерации имело право на протест, — по той же самой причине («правд» еще не было, а «общественный договор» по традиции считался нерушимым). Так что, позже, осуществляя неизбежные репрессии, федеральные власти мотивировали их не наказанием за отказ от незаконных поборов, а исключительно вендеттой.

Отсюда, — возвращаясь к теме, — выводы:

(а) властям следует уделять большее внимание нуждам силовиков, не пытаться утаить от дележа с ними  какие-то доходы, а на места, каков бы ни был повод, выезжать с максимальной охраной,

(б) поскольку все налоговые инновации сегодня оформлены в законодательном порядке, а кроме того, как свидетельствует история, соответствуют традиции, любой протест против них незаконен,

(в) поэтому вилланы, накопившие грош, не забывают о долге, а если кому-то это не нравится, его право выражать протест законными способами священно и неприкосновенно, но пусть помнит о древлянах…