Последние 30 лет из каждого утюга нам вещают о «кровавых большевиках», но чем больше мы узнаём реальных фактов, тем меньше приходится в это верить. Все расправы, которые приписывают большевикам СРАЗУ после революции, как правило на поверку являются актами самосуда (например убийство Духонина). Большевики наоборот, отпустили Краснова и других участников мятежа, временное правительство под «честное слово» (которое, кстати, было нарушено) – не воевать с Советской властью. Также гуманно они обходились с заговорщиками.
Получив известие об октябрьских событиях в Петрограде, белоказачья верхушка Дона во главе с атаманом А.М. Калединым уже 25 октября первой из лагеря контрреволюции подняла мятеж против власти рабочих и солдат и тем самым зажгла пожар Гражданской войны.
Тут же появляется ещё одна знаковая фигура — будущий донской атаман П.Н. Краснов. Тот самый!
Оба главных предводителя донской контрреволюционной Вандеи — Каледин и Краснов — сразу тогда заявили о себе. Первый вводит на Дону военное положение и судорожно начинает готовить карательный поход на Петроград и Москву. А второй, командовавший в это время корниловским 3-м конным корпусом, направляет его к Петрограду из района Псков-Остров. Уже 27 октября казаки по приказу Краснова с ходу заняли Гатчину, 28 октября — Царское Село и вышли на ближайшие подступы к столице. Задача перед ними была поставлена предельно ясно:
Октябрь 1917 г. В Петрограде известный правый деятель, создатель «Союза Михаила Архангела» В. М. Пуришкевич (скрывался в городе по поддельному паспорту на фамилию Евреинов) говорил участникам своей подпольной антисоветской группы «Русское собрание»: «Необходимо… ударить в тыл и уничтожать их беспощадно: вешать и расстреливать публично в пример другим. Надо начать со Смольного института и потом пройти по всем казармам и заводам, расстреливая солдат и рабочих массами»[55]….
В ноябре организация была раскрыта. Революционный трибунал, рассматривавший это дело, установил наличие связей заговорщиков с донским атаманом А. М. Калединым, закупку оружия, вербовку офицеров и юнкеров, планы вооруженного выступления в Петрограде. На суде в качестве обвиняемых проходила группа из 14 человек, в основном военных. Двое участников были освобождены по молодости лет (оба юнкера и участники восстания). В. М. Пуришкевич был приговорен к 4 годам условно с испытательным сроком в 1 год; троих участников на этих же условиях приговорили к 3 годам условных работ при тюрьме; остальные сроки были определены в пределах от 2 до 9 месяцев. Первомайская амнистия 1918 г. аннулировала оставшиеся тюремные сроки[56].
В.И. Ленин в те дни отмечал: «Ничтожная кучка начала гражданскую войну. К Москве подступают калединцы, к Питеру — ударники. Мы не хотим гражданской войны. Наши войска проявили большое терпение. Они выжидали, не стреляли, и сначала ударниками было убито трое наших. К Краснову были применены мягкие меры. Он был подвергнут лишь домашнему аресту. Мы против гражданской войны. Если, тем не менее, она продолжается, то что же нам делать?.. Мы спросили Краснова, подписывается ли он за Каледина, что тот не будет продолжать войны? Он ответил, понятно, что не может. Как же мы прекратим меры преследования против врага, который не прекратил враждебных действий?» http://leninvi.com/t35/p052
В Ростове-на-Дону 15 ноября 1917 года состоялось совещание представителей ВРК, областного военного комитета, исполкома Совета рабочих и солдатских депутатов , на котором была создана организационная структура — Военно-революционный комитет (ВРК) объединённой демократии, назвавшая себя правительством объединённых демократических сил в составе 39 человек. К 20 ноября 1917 года в его составе находилось 15 меньшевиков (подсчёты автора).
Вопрос о ВРК объединённой демократии изучался автором [20]. Общий вывод состоит в том, что, начиная с 20 ноября 1917 года, меньшевики, принявшие участие в ВРК объединённой демократии, добивались мирного разрешения конфликта. Было решено вступить в переговоры с представителем Войскового правительства генералом Потоцким, отменить приказ № 1 ВРК объединённой демократии (датируемый 15 ноября), в котором ВРК объявлял себя областной властью и предлагал не исполнять распоряжения Войскового правительства. По словам Александра Самойловича Локермана, приказ фактически призывал к гражданской войне. Но из Новочеркасска пришла новость: 20 ноября казачьей сотней по приказу Войскового правительства насильственно разоружены солдаты 272-го и 273-го полков. 23 ноября корабли Черноморского флота прибыли в Ростов. Прибытие Черноморского флота в Донскую область меньшевистские лидеры оценили как доказательство возможности перехода большевиков к военным действиям [12. — 28 нояб.].
На заседании ВРК 24 ноября, где присутствовало 30 делегатов, большевики предложили предъявить Каледину 24-часовой ультиматум: военное положение в Донской области отменить, а Войсковому правительству — отказаться от притязаний на власть. Но когда резолюцию приняли, меньшевики предложили отменить военное положение и сдать оружие полковым комитетам. После принятия ультиматума вечером 25 ноября эсеро-меньшевистский центр заявил о своём выходе из ВРК. Левые эсеры продолжали работать под руководством большевиков [10. — № 161].
Попытки предотвратить гражданскую войну окончились неудачей, хотя 27 ноября было решено послать думские делегации в большевистский ВРК и к Войсковому правительству. Однако генерал Потоцкий занял уклончивую позицию. Сырцов от имени большевиков, признавая нейтралитет Думы, заявил, что о переговорах не может быть и речи, так как Каледин требовал разоружения Красной гвардии и возвращения Черноморской флотилии к месту постоянной стоянки. В результате 28 ноября Ростовская дума постановила соблюдать нейтралитет и проявлять далее активность в деле примирения сторон. Также 1 декабря 1917 года по инициативе гласных Ростовской и Нахичеванской городских дум было созвано довольно представительное совещание демократических организаций от Советов рабочих и солдатских депутатов, членов правления профсоюзов, членов фабзавкомов. К сожалению, действия меньшевиков по созданию на Дону единого демократического фронта для учреждения объединённого правительства мирным путём не принесли успеха.
Ещё в ночь с 25 на 26 ноября 1917 года отряд казаков и юнкеров разгромил помещение Ростово-Нахичеванского Совета, убив несколько красногвардейцев. Историк Ю. К. Кириенко считает, что «калединцы не рисковали начать открытую вооружённую борьбу против Советской власти, опасаясь миротворческих устремлений» значительной части делегатов общефронтового казачьего съезда (работавшего с 6 ноября в Новочеркасске). И только после его закрытия 25 ноября, совершив нападение на Ростово—Нахичеванский Совет, развязали гражданскую войну на Дону [21].
… Соотношение военных сил было приблизительно равным. Однако превосходство верных Каледину частей по технической оснащённости, тактической выучке и боевому опыту принесло атаману победу.
2 декабря 1917 г. войска донского атамана генерала А. М. Каледина при ключевой поддержке белых добровольцев занимают Ростов-на-Дону. В городе начинаются расстрелы большевиков и рабочих. Против проявленного в эти дни насилия выступила Городская Дума Ростова и Нахичевани. Дума заявляла, что «самым энергичным образом протестуя против насилий, обрушившихся главным образом на рабочее население обоих городов (произвольные обыски и аресты, непринятие мер против самосудов и расстрелов и т. д.)… считает необходимым снятие военного положения, прекращение обысков и арестов и прекращение дел, начатых в связи с гражданской войной…»[69]. Позднее, 11 декабря 1917 г., состоялись похороны 62 расстрелянных ростовских рабочих[70].
Факт гибели населения признавал и атаман Каледин, встречающим его при въезде в город он заявил: «Мне не нужно оваций. Я не герой и мой приход не праздник. Не счастливым победителем я въезжаю в ваш город… была пролита кровь, и радоваться нечему. Мне тяжело. Я исполняю свой гражданский долг»[71]. Калединское признание фиксируется и в других белых воспоминаниях: «Было страшно пролить первую кровь»[72]. По свидетельству известной советской писательницы М. С. Шагинян, проживавшей в то время в городе (глава 5. «Пули поют» повести «Перемена»), предварительно рабочих и красногвардейцев пытали в Балабановской роще. «Гнали казаки перед собою рабочих. Рабочие были обезоружены, в разодранных шапках и шубах, с них поснимали, что было получше. Когда останавливались, били прикладами в спину. Их загоняли в Балабановскую рощу. Там издевались: закручивали, как канаты, им руки друг с дружкой, выворачивали суставы, перешибали коленные чашечки, резали уши. Стреляли по ним напоследок и, говорят, было трупов нагромождено с целую гору. Снег вокруг стаял, собаки ходили к Балабановской роще и выли»[73].
Конфликты со смертельным исходом юнкеров с рабочими в Ростове-на-Дону имели место и в последующие дни. Когда группа рабочих окружила на улице караул юнкерского батальона и стала выкрикивать лозунги: «Долой войну! Долой контрреволюционеров! Долой кадетов!», то юнкера после устного предупреждения открыли прямой огонь на поражение по рабочим. В результате было убито четверо рабочих и имелось большое количество раненых[74].
Ночью 3 декабря 1917 г. отряд донских казаков, предположительно под предводительством есаула В. М. Чернецова, прибывший из Новочеркасска в Таганрогский округ, напав на Боково-Хрустальский Совет, убил его председателя Н. В. Переверзева, начальника штаба Красной гвардии А. И. Княжиченко и красноармейца И. Ф. Григорьева. Их изуродованные до неузнаваемости тела были обнаружены утром[75].
В ночь на 15 декабря 1917 г. в Самаре при взрыве в подвале здания Совета рабочих и солдатских депутатов, организованном контрреволюционерами, были убиты 8 красногвардейцев и 30 ранены. 7 жертв взрыва были торжественно похоронены в садике у городского театра 26 декабря[76].
31 декабря 1917 г. отряд калединского есаула В. М. Чернецова после ожесточенного боя (штурм начался еще 28 декабря) взял под контроль Ясиновский рудник на Донбассе. Во время боя женщины с детьми прятались в шурфе шахты № 7. Когда после прекращения огня женщины стали выходить из шахты, их уже поджидали казаки. В упор было расстреляно три женщины и пять маленьких детей, некоторых живыми сбросили в ствол шахты. Оставшихся в живых рабочих и австро-венгерских военнопленных (защищавших вместе с рабочими рудник) согнали на площадь перед церковью. Казаки схватили каждого четвертого и угнали в Липовую балку. На рассвете перед 1 января здесь было расстреляно 73 шахтера и 45 военнопленных – всего 118 человек[92]. По другим данным, расстреляно было 117 человек[93]. Очевидно, разница связана с противоречивыми данными о спасении одного приговоренного к расстрелу…
Источники:
1.Щукина Т. В. Донской Областной военно-революционный комитет объединённой демократии и позиция меньшевиков (ноябрь 1917 г.) // Известия вузов. Северо-Кавказский регион. Общественные науки, 2004. № 4. С. 30-35. https://cyberleninka.ru/article/n/donskoy-oblastnoy-voenno-revolyutsionnyy-komitet-obedinennoy-demokratii-i-pozitsiya-menshevikov-noyabr-1917-g
2.Илья Ратьковский. Репрессии и самосуды (1917–1920 гг.) https://profilib.net/chtenie/61756/ilya-ratkovskiy-khronika-belogo-terrora-v-rossii-repressii-i-samosudy-1917-1920-gg-7.php
