Коронавирус: почему Африка лучше знает

По предварительным итогам борьбы с эпидемией коронавируса порой выясняются поразительные вещи.

Система здравоохранения стран, от которых этого менее всего можно было бы ожидать, столкнувшись с пандемией, вдруг неожиданно начинает буксовать и пасовать, как это происходило в Швеции.

И в то же время из стран, чей уровень развития на несколько порядков ниже, не приходило никаких панических новостей. Более того, есть основания полагать, что целый ряд стран третьего мира по какой-то причине перенесли эпидемиологический кризис гораздо лучше, чем развитые государства.

Что может стоять за такой удивительной ситуацией?

Хуже, чем в Африке

Впервые о вспышке болезни, произошедшей в китайском городе Ухань и ставшей известной как COVID-19, сообщили в последний день декабря 2019 года. После этого новости о её распространении быстро приняли характер лесного пожара. Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) объявила о чрезвычайной ситуации в глобальном масштабе всего через месяц, 30 января 2020 года.

По итогам того, что произошло с тех пор, было поднято много вопросов, и один из главных — обнаружившаяся жёсткая необходимость значительных инвестиций в здравоохранение. В первую очередь в общественное, суть которого определяется как «наука и искусство предотвращения заболеваний, продления жизни и укрепления здоровья посредством организованных усилий и осознанного выбора общества, организаций, государственных и частных сообществ и отдельных лиц».

Предельную уязвимость именно этих структур вскрыл коронавирус. И именно в этой отрасли перед лицом эпидемии современный неолиберальный капитализм столкнётся с реальностью того, что его политика на самом деле означает для человеческой жизни.

Для того чтобы это понять, достаточно взглянуть на то, как справляются со вспышкой болезни, казалось бы, в несопоставимых местах: в США и африканских странах, таких как Нигерия.

Многие считают Соединённые Штаты родиной неолиберализма. В частности, в секторе здравоохранения именно там были проведены наиболее известные в западном мире реформы в соответствии с неолиберальной политикой. Даже теперь, в разгар глобального кризиса общественного здравоохранения, президент Трамп предлагает сократить бюджет на 16% для Центров по контролю и профилактике заболеваний (CDC) и общее сокращение на 10% для департамента здравоохранения и социальных служб в целом. И это уже в разгар событий.

Политика ВОЗ по борьбе с COVID-19 базируется на утверждении о том, что «осознание и понимание масштабов эпидемии — это первый шаг к победе над ней».

На практике это значит, что своевременное тестирование населения имеет ключевое значение в данной борьбе. Оно как минимум даёт понять, как вирус может распространяться в дальнейшем, чтобы сдержать его.

Происходящее же в США показывает, что в некоторых случаях людям выставляют счёт более чем в 1000 долларов за прохождение теста, а уж за само лечение, в случае необходимости, цена и вовсе выходит запредельной. Поэтому многие американцы просто не собираются сдавать анализы, что ещё больше способствует распространению вируса.

Кроме того, многие рабочие места в США не предусматривают оплачиваемых больничных дней, а это означает, что для людей с низким доходом оставаться дома, когда у них развиваются симптомы гриппа, тоже не вариант.

И безысходность подобной ситуации на деле оказалась куда более глубока, чем даже во многих африканских странах.

Впрочем, здесь, как выяснилось, всё гораздо более интересно, чем даже могло показаться.

Полигон медицинского неолиберализма

Правда в том, что неолиберальный ад в здравоохранении африканских стран развернулся на несколько десятилетий раньше, чем на самом Западе и в бывших странах соцлагеря. По сути, всё, что сейчас происходит в этой сфере в Америке или, скажем, на Украине, было обкатано именно в странах Африки.

Аналогичным образом уже в 80-х и 90-х годах Африка страдала от последствий ряда неолиберальных стратегий в рамках т. н. «программ структурной перестройки» (SAP), в процессе реализации которых было системно свёрнуто финансирование целого ряда общественно важных направлений деятельности государства, включая начальное образование, национальное здравоохранение и иную общественную инфраструктуру.

По словам проводников таких программ, Африка «стремилась к приватизации и большей рыночной и экспортной ориентации своего развития». Какие удивительно знакомые слова.

Правительства «чёрного континента» тогда дружно сокращали бюджеты на государственное обеспечение здравоохранения, которое в рамках «перспективной неолиберальной концепции» превратилось в товар, приобретение которого становилось ответственностью отдельного человека, а не обязанностью государства.

Это означало, что здравоохранение переводилось в частный сектор — модель, состоятельность которой уже тогда была под большим вопросом, так как корпорации, которым в её рамках всё отдаётся на откуп, ориентированы на получение прибыли, а не на общественные интересы.

Разумеется, здесь уже не идёт речь о декларируемой ВОЗ цели «наивысшего достижимого уровня здоровья как основополагающего права каждого человека». Равно как и об обязанности государства поддерживать это право.

Создаётся принципиально новая ситуация, которая способствует изменению поведения граждан. А граждане больше не посещают медицинские учреждения, потому что просто не могут себе этого позволить. И неолиберальную систему это устраивает. Впрочем, продолжается это лишь до определённого момента.

Ситуация в США и Африке, конечно, не одинакова из-за разных обстоятельств, разной истории и разной степени влияния в мировой политике. Однако последствия приватизации здравоохранения очевидны и поразительно схожи. С той лишь разницей, что Африка, как ни странно, ухитрилась сделать выводы гораздо раньше.

Нигерия шагает впереди

Однако, если подумать, то странного в этом куда меньше, чем кажется. Ведь начав раньше, африканские страны и плоды пожали раньше. Что в условиях Африки выглядело особенно жёстко.

Например, таким странам, как Нигерия, пришлось извлечь тяжёлые уроки из вспышки лихорадки Эбола в 2014 году. К моменту начала борьбы с Эболой в Нигерии было зарегистрировано двадцать случаев заболевания и восемь смертей, а в финале цифры были уже совсем другие.

Ситуация осложнялась тем, что вспышка началась в Лагосе, одном из самых густонаселённых городов Африки, и способность правительства сдерживать её при преобладающих неолиберальных условиях системы здравоохранения, по сути стоящей на коленях, пролила яркий свет на ситуацию в целом.

И это не говоря о положении дел с другими инфекционными заболеваниями, свойственными Африке, не наводящими такого ужаса, как Эбола, но стабильно собирающими с населения смертельную жатву.

Но та эпидемия стала последней каплей: именно из неё страна извлекла некоторые важные уроки, которые сейчас она использует не только для себя, но даже чтобы помочь другим африканским странам бороться с коронавирусом.

Система общественного здравоохранения данного африканского государства была перестроена: по факту она перестала быть неолиберальной. И именно это сделало нищую африканскую страну лучше подготовленной к борьбе с болезнью, чем такие богатые и, казалось бы, мощные страны, как США. Как бы парадоксально это ни звучало.

Эбола преподала Нигерии важный урок и дала ценный опыт в борьбе с уже начавшейся вспышкой болезни, заключающийся в том, что заразу куда легче остановить на ранней стадии.

Казалось бы, банальность, но почему-то в Африке её осознают, а в Северной Америке — не всегда. Да и не только в Северной Америке.

Нигерия сейчас применяет то, что она узнала тогда, применяя тот опыт в отношении угрозы коронавируса.

В частности, Нигерия сделала чёткий вывод, что действия общественного здравоохранения не должны быть «вертикальными», то есть нацеленными на конкретные заболевания в данный момент времени. А ведь именно подобные алгоритмы действий исповедуют такие известные «партнёры реформ» здравоохранения, как «Фонд Билла и Мелинды Гейтс».

В Африке они тоже работают, и там они акцентированно сосредоточили своё внимание на «вертикальных мероприятиях», таких, как их работа по борьбе с малярией, которые, однако, мало что дают в вопросе обеспечения целостного подхода к здравоохранению.

Результаты в полной мере показала Эбола. И нигерийцам очень повезло, что по непонятным причинам та вспышка была небольшой. Эбола — одна из самых непредсказуемых болезней в эпидемиологическом смысле.

С другой стороны, «горизонтальные подходы» являются более широкоохватными и сосредоточены на профилактике и уходе с акцентом на общее благополучие сообщества, что затрудняет быстрое распространение болезней.

Принявшая их на вооружение Нигерия официально признаёт важность укрепления систем, которые рассматривают общественное здравоохранение как связанное с любым другим аспектом жизни. И на момент начала у этого не самого богатого государства оказались уже созданы системы мониторинга, в том числе в аэропортах и на границах. Там оказались налажены и измерение температуры людей, и наведение справок об истории их перемещений, и вопросы, связанные с выяснением симптоматики.

А в США ничего этого не было. Просто не было, и всё. Урок, который Америке ещё предстоит усвоить.

Лицемерие Всемирного банка

Но такое здравоохранение требует надлежащих «горизонтальных» инвестиций, которые может обеспечить только государственный сектор. Это означает целостный подход к здравоохранению, предусматривающий систему гигиены (как минимум безопасную воду для мытья рук).

А ещё он требует врачей, которым прилично платят и которые работают в безопасных условиях. А ещё он требует создания лабораторно-исследовательской базы, которая будет хорошо обеспечена ресурсами.

И эта сложная система не может быть обеспечена ни одной неолиберальной программой, зацикленной на приватизации.

Неолиберальная политика, которая велась в Нигерии (и большей части остальной Африки), оставила по себе катастрофически тяжёлое наследие. Несмотря на это, Нигерия сумела обойти все эти препятствия и чрезвычайно успешно справилась с Эболой в 2014 году и с коронавирусом в 2020.

Однако Всемирный банк продолжает продвигать свою «новую повестку» дня:  «максимизации финансирования в целях развития», которая по факту подталкивает страны (особенно на глобальном юге) искать частные финансы для решения проблем таких отраслей, как здравоохранение.

3 марта этого года Всемирный банк и Международный валютный фонд объявили, что чрезвычайные кредиты будут предоставлены в ответ на коронавирусный кризис «с особым вниманием к бедным странам, где системы здравоохранения наиболее слабы, а люди наиболее уязвимы».

По итогам подобной политики в настоящее время Африка уже находится на грани долгового кризиса, в основном из-за заимствований из частных источников финансирования в форме банковских кредитов и облигаций. В связи с чем возникает вопрос: почему одни и те же финансовые и неолиберальные решения используются для разрешения тех же самых системныхпроблем, которые они создали?

Впрочем, полагаю, вопрос этот вполне риторический. И пока нет причин полагать, что урок нынешней пандемии будет усвоен на глобальном уровне. То, что на данный момент Африка по факту лучше знает, как бороться с пандемией, — это даже не вопрос опыта, а вопрос его применения. И, к большому сожалению для жителей США, Нигерия оказалась куда более свободной в принятии подобных решений.