Краболовство приговорили, остальным приготовиться… 

После счастливого обретения премьера Медведева и выхода распоряжения правительства о переделе половины рынка добычи крабов Федеральное агентство по рыболовству наконец-то соизволило снизойти до регулируемой им отрасли и вступить с ее представителями в диалог.

Напомню, что идея передела рынка была выдвинута еще в ноябре прошлого года, — и все это время представители Росрыболовства виртуозно избегали содержательной дискуссии. Но решение принято – и теперь стало возможным хоть что-то процедить своим жертвам сквозь зубы.

Правда, и это не по своей воле: игнорируя, насколько можно понять, прямые обращения, Росрыболовство ответило представителям отрасли лишь после их обращения к президенту России.

И ответ этот фееричен: из него следует, что реальности для правительства Медведева не существует в принципе, как таковой.

Как иначе можно объяснить утверждение Росрыболовства, что передел половины рынка (перераспределение половины квот) на приведших в начале «нулевых» к тотальной катастрофе аукционах вместо применяемого во всем мире «исторического принципа» «не способно нарушить или заменить» этот принцип? Ведь если какой-то принцип, во всем мире применяемый ко всему объему добычи, вдруг начинает применяться только к половине этого объема, а к другой половине начинает применяться совершенно иной принцип (да еще и доказавший свою пагубность) – это совершенно очевидные «нарушение» и «замена» исторического принципа. Если, конечно, руководители Росрыболовства понимают русский язык и смысл используемых ими слов и если, конечно, им вообще не все равно, что говорить переделяемой ими отрасли.

Представители Росрыболовства уверенно указывают на сочетание высокой рентабельности краболовства с отсутствием инвестиций его участников. Тут же

честно признаваясь, что имеют информацию от 2 крупнейших предприятий отрасли из 14. То есть делают свои выводы на основе заведомо частичной и не позволяющей судить о ситуации в отрасли в целом информации!

Это наглядно свидетельствует не только о вменяемости, но и об авторитете в отрасли регулятора, отказывающегося вступать в диалог с ее представителями: 12 из 14 предприятий просто не предоставили (если верить Росрыболовству) запрошенной информации, — вероятно, ожидая, что регулятор сначала как-то обоснует свою деструктивную позицию и хотя бы изобразит что-нибудь в качестве ответа на давно заданные ему и вполне резонные вопросы.

Однако как можно ждать чего-то разумного от людей, которые всерьез ожидают, что перетряхивание рынка каждые 3-5 лет при помощи новых перераспределений квот на аукционах будет «способно оказать положительные эффекты по… интенсификации профильных инвестиций» (сроки окупаемости которых заведомо вдвое больше)?
Признавая наличие информации лишь по 2 крупнейшим предприятиям из 14, Росрыболовство уверенно указывает на достаточность средств этих предприятий для участия в аукционах. Мол, они могут заложить в банках свои активы и оставленные им квоты, продать свои активы или привлечь дополнительные средства учредителей, чтобы потягаться с обладающими колоссальным административным (а значит, и финансовым) ресурсом «новыми участниками» рынка. А о закредитованности этих предприятий (только в Сбербанке, по имеющимся данным, на эквивалент 1 млрд.долл.) Росрыболовство, разумеется, даже не упоминает.

Зато, опираясь, если верить его же заявлению, на информацию о 2 предприятиях из 14, Росрыболовство уверенно указывает на отсутствие какой-либо реальной инвестиционной программы всей отрасли (хотя ситуация полной неопределенности, в которую ввергло отрасль правительство Медведева в ноябре прошлого года, действительно должна была блокировать все инвестиции).

Имея данные по 2 предприятиям из 14, Росрыболовство тем не менее провело «финансово-экономический анализ» трех системообразующих предприятий (включая «Русскую рыбопромышленную компанию», в интересах которой, как предполагают представители отрасли, и организуется ее передел) и установило, что внезапное «изъятие половины закрепленного за пользователем краба» ни к каким серьезным негативным последствиям для него не приведет и даже позволит ему осуществлять все намеченные инвестиции. Разумеется, этот вывод слишком оригинален (чтобы не сказать «потусторонен») для того, чтобы подкрепить его какими-нибудь обоснованиями и расчетами.

От многочисленных содержательных возражений представителей отрасли и известных экономистов Росрыболовство в своем официальном ответе просто отмахнулось, голословно и огульно заявив об «отсутствии… всесторонней, беспристрастной и аналитически выверенной оценки возможных …эффектов». Особенно забавно обоснование того, что аукционы в 2019 году не приведут к тем же катастрофическим результатам, к которым они привели за 15 лет до того: помнится, глава Росрыболовства на Петербургском международном экономическом форуме обосновал это тем, что тогда время было другое.

Характерно, что в своем ответе ведомство смешало краболовство со всем рыболовством в целом, создавая четкое ощущение, что добыча крабов для него – просто испытательный полигон, после которого разрушительный аукционный принцип в интересах компаний с хорошим административным ресурсом будет распространен на все рыболовство в целом.
В целом, история с переделом рынка крабовых квот весьма показательна. Она наглядно и убедительно показывает недопустимость коммерческого успеха, так как добившийся его может тут же стать объектом раскулачивания со стороны «новых дворян», обладающих административным ресурсом (и, насколько можно понять, связанными с ним неограниченными финансовыми возможностями). Причем являющиеся исполнителем их воли структуры правительства Медведева даже не будут вступать со своей жертвой в содержательный диалог. Ждать от них чего-либо, кроме откровенного глумления над отраслью, просто нелепо.

Безусловно, построенное на этой основе государство нежизнеспособно, — и это создает дополнительные риски для любого, кто намеревается заниматься добросовестной хозяйственной деятельностью и даже просто жить.

История с переделом и будущим разрушением краболовства обладает для участников самых разнообразных рынков не меньшей прогностической силой, чем история с категорическим отказом либеральных реформаторов платить реальные налоги России. Речь идёт о помощи введения общепризнанного прогрессивного подоходного налога или воровства у нас 5 лет жизни и (в среднем) 864 тыс.руб. повышением пенсионного возраста.