Мы делаем свою работу

У меня в «Альфе» ребята часто развешивали на дверцах шкафчиков в гардеробе календари с изображением спецназовца и надписью: «Терроризм: встречайте доктора». Именно так мы чаще всего ощущаем себя в отношении Украины. Вы обращали внимание, что чем ближе к реальной линии соприкосновения, чем меньше пропагандистской мишуры и больше деловой сосредоточенности?

Бойцы, которые находятся при постоянном исполнении военной работы уже давно не нуждаются в такого рода сомнительной стимуляции, как самоподбадривание себя шаблонными лозунгами. Там все просто и серьезно: есть задача — реши ее. Это еще более тяжелая фаза состояния, чем святая ненависть к врагу на основе постороннего, или самовнушения. Но это и более гуманная фаза: для того, чтобы врага убивать — его не нужно расчеловечивать.

Я испытываю странное ощущение почти все время войны: я вижу Украину, как вскрытое тело живого еще организма. Там я наблюдаю органы и ткани, пригодные к «эксплуатации», нуждающиеся в лечении, и требующие удаления. Ненавидит ли врач раковую опухоль? Молодой и трепетный ненавидит смерть и то, что ее приносит. Но мы уже три года имеем дело со смертью, и потому ненависть уступила место этой самой деловой сосредоточенности. Почти так же и у них — вот в чем вопрос.

Не рассказывайте мне, что они отрубают конечности и запытывают до смерти наших парней — я забирал таких с отобранных назад позиций. Пусть со всеми конечностями, но истерзанных и задушенных телефонными кабелями. Но и мои не всегда отличались гуманностью — это война, а на войне люди, а не роботы. Оправдываю я их? Упаси Господь. Я говорю, что в отличие от тех, кто носит в себе веру в правое дело только до тех пор, пока ему удается себя эмоционально взвинчивать — мы уже давно перешагнули эту фазу. Мы делаем свою работу, пока в этом есть необходимость, а не пока держится наш эмоциональный запал.