Недовольство нарастает

Задача Донбасса на этом этапе — сидеть тихо и не отсвечивать. Пока всех, кто вокруг нас, все устраивает. Да и внутри тоже многих все устраивает…Нет недовольного народа Донбасса, а есть отдельные недовольные граждане — ну, так это в любой стране есть. И если ради этих отдельных недовольных граждан взять, например, и совершить революцию, то пострадают еще и довольные — свинство ведь?

Теперь к вопросу о недовольстве и такой его особенности, как горизонтальная и вертикальная миграция. Собственно, с горизонтальной все ясно — недовольство имеет свойство расползаться в массах. Хуже дело с вертикальной. Тут поясню: можно вывести три основных формы недовольства применительно к нашим обстоятельствам. Самая простая — это форма недовольства, вызванного низким уровнем жизни, низкой покупательской способностью, низким качеством обслуживания и т.п.

Более сложная форма — это недовольство социальным устройством, отсутствием механизмов регулирования вопросов, которые традиционно относят к понятию социальной справедливости, имитацией упомянутого вчера народовластия, обогащением отдельных узких групп «при власти» на фоне народного бедствия…. Если первая форма больше относится к проблемам тела, то эта сфера скорее нашего сердечного запроса, или того, чего душа желает, то есть — справедливости.

Третья условная форма недовольства, наименее пока распространенная — это, я бы сказал, «духовная» форма. Она лежит в плоскости нашего концептуального выбора. Если пересмотреть заново мотивы наших решений и поступков, то они, очевидно, из мира, который трудно назвать рациональным. Все понятия, введенные в четырнадцатом году и призванные дать определение движущих нами побуждениям вращались вокруг высокого и нравственного, духовного и мироустроительного.

Мы ставили на первое место проблемы совершенно нетипичного для нас ранее порядка: мы думали и рассуждали о добре и зле, о России, которая, как гнилое бревно, удерживает ворота ада, о злом и ненавистном Западе, который хочет отнять у нас нашу Родину, нашу веру, нашу историю. Мы этим жили изначально с началом протеста, вызванного майданом, сузив фокус восприятия до адаптированного под широкие массы похода против фашизма.

Немного позже, — для дополнительной стимуляции, видимо, — в общественные настроения был внедрен почти официальный ответ на запрос на социальную справедливость в виде провозглашения построения народных государств — это уже был этап гибели идеи Новороссии, и развития нового проекта — ЛДНР, где в самой аббревиатуре заложено это обязательное понятие.

И вот мы видим, что с деньгами и справедливостью стало туго, и по свойственной людям привычке начинаем сублимировать недовольство на первопричину — наш выбор. И очень точно угадываем желание наших «партнеров» из-за линии фронта, которые как раз и строят свою политику на том, что пытаются внушить нам мысль, что получив на руки геморрой, мы совершили большую ошибку, сделав ставку на Россию.

А что тут удивительного? Мы тоже поступаем с ними так же: демонстрируя «достижения» майдана на практике в виде обнищавшего, но наделенного безвизом народа, говорим им: вот что значит — нырнуть под Запад. И в этой полемике как-то уходит на второй план та самая сложная и хрупкая субстанция, которая вдруг стала осязаемой — субстанция духовного качества. Быт убил любовь, как говорят. Этот быт стал причиной вертикальной миграции недовольства, распространившегося не только по территории, но и по мотивациям.

Ну да, за Русь, за веру, против экспансии Запада, бла-бла-бла….Как же, помним еще, — жрать давайте! И вот тут можно подумать, что я бросаю упрек нам с вами в отступничестве и легковесности. Не совсем. Наша с вами «тварная» природа проста зачастую и понятна. И это понимают те, кто с этой природой работает, создавая общественное мнение, формируя общественное сознание — политтехнологи, в общем. И вот что я вам хочу сказать, господа политтехнологи: оценка два. Остаетесь, к сожалению, на второй год, а если быть точным — уже на четвертый.

Слава Богу, что мы все-таки сложнее механического будильника, и эксперименты, проводимые над нами, выбесили нас изрядно, но последний наш форпост еще не пал, и разуверившись в искренности желания установить здесь народную власть и справедливое общество руками мальчиков с белыми воротничками и грязными ручками, мы еще не забыли, с чего все начиналось. Еще. Но время неумолимо, а тенденции очевидны и подчас необратимы, и поэтому недовольство более простых форм может распространиться и на высшую сферу. И если раньше обстрелы нас Украиной вполне решали вопрос нашей «любви» к ней, то сегодня все чаще слышатся претензии к тем, кто «ничего не делает» по этому поводу. Пора думать, если есть кому и чем.