Не последний, но решительный бой

Как-то незаметно и между делом в информационном пространстве проскочила потрясающая новость от советника министра обороны, действительного государственного советника третьего класса Андрея Ильницкого. Оказывается, страны запада во главе с американскими стервятниками развязали против России новый тип войны, а именно ментальной. Г-н Ильницкий заявил: «Если в классических войнах целью является уничтожение живой силы противника, в современных кибервойнах — уничтожение инфраструктуры противника, то целью новой войны является уничтожение самосознания, изменение ментальной — цивилизационной — основы общества противника. Я бы назвал этот тип войны ментальным».

Помимо констатации печального факта, г-н советник министра предложил меры противодействия этой напасти: суверенизация интернета, подготовка кадров по информационному противодействию для силовой и гражданской сфер, перезагрузка молодежной политики, возобновление активного и широкого диалога с консервативным большинством — опорным электоратом действующей власти.

В моем понимании обывателя, если чиновник высокого ранга публично произносит слово «война», то предполагаются некоторые разъяснения гражданам, консолидация всех сил и ресурсов ради отражения нападения, как бы его не называли — ментальное, психологическое, информационное, гибридное, поведенческое и т.д. На всякое враждебное действие должно быть разработано и в случае необходимости применено соответствующее противодействие, но те меры, которые озвучил г-н Ильницкий, мягко говоря, повергают в недоумение по той простой причине, что угроза объявлена системной и необратимой, а противостоять ей предлагается сугубо точечно и косметически. Более того, мне категорически не нравится термин «ментальная война», потому что совершенно непонятно, что за ним скрывается, а представление о войне на уровне эмоций, интуиции и подсознания вряд ли позволит ее выиграть. Возможно, советник министра по каким-то соображениям не стал использовать ранее известное и широко применяемое определение «идеологическая война», которое сразу бы все объяснило и не оставило никаких просторов для домыслов и угадаек. С трудом удалось найти хотя бы приблизительное описание загадочной «ментальной войны» — и оказалось, что под ней подразумевается «изменение массового, группового и индивидуального сознания или психики. В процессе ментальных войн идет борьба за умы, ценности, установки и т.п.» Что и требовалось доказать: борьба за ценности, установки и смыслы это и есть битва идеологий.

Проблема в том, что российские чиновники высочайших рангов страшно боятся слова «идеология», как замоскворецкие купчихи боялись слова «жупел», поэтому изобретают некие «ментальные» войны, вместо того, чтобы признать катастрофическую недоработку на идеологическом фронте, ныне успешно маскируемую призывом «сплотиться и потерпеть». Русский российский народ не из капризных и не из пугливых, его не так просто деморализовать лишениями и внешними угрозами, но при единственном условии: народ должен понимать, вокруг чего/кого следует сплотиться и во имя чего придется потерпеть, а иначе никак.

Президент РФ Путин неоднократно озвучивал свое понимание объединяющей национальной идеи. В 2016 году лидер государства заявил: «У нас нет никакой и не может быть никакой другой объединяющей идеи, кроме патриотизма». По словам президента, идея патриотизма «не идеологизирована, не связана с работой партии или какой-то общественной структуры». А для того чтобы внедрить сознание о патриотизме как о национальной идее «нужно постоянно об этом говорить, на всех уровнях». В 2019 году он повторил: «Идеология, на мой взгляд, в современном демократическом обществе возможна только одна — патриотизм. В самом широком и хорошем смысле слова. Это должно быть деполитизировано и направлено на укрепление внутренних основ российского государства». В 2020 году закрепил ранее сказанное, заявив, что национальная идея России заключается в патриотизме, но он должен быть не квасным, затхлым и кислым, а направленным на развитие страны. Владимир Владимирович именно это годами и делал: постоянно рассуждал о патриотизме, но как можно сейчас убедиться, деидеологизированная национальная идея работает приблизительно так же эффективно, как майские указы и прочие рывки с прорывами — рост как бы есть, но в отрицательном сегменте, иначе г-н Ильницкий не призывал бы общественность героически противустать супостатам в войне «нового» типа, который по сути такой же новый, как, к примеру, египетские пирамиды.

Статья 13 Конституции РФ, как известно, гласит: «Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной», но означает ли это, что в путинской России действительно нет идеологии, пусть даже на невнятном уровне эмоций, интуиции и самостоятельной интерпретации кто во что горазд? Как пишет профессор В.Э. Багдасарян: «Статья 2 Конституции РФ легитимизирует категории высших государственных ценностей. Указывая, что высшая ценность российского государства существует, она тем самым признает и наличие государственной идеологии. В качестве высшей ценности Конституция РФ определяет «человека, его права и свободы». В этом определении не находится места ни для существования самой России, ни для суверенности российского государства, семьи, национальных исторических традиций. По логике принятого определения жертвенность защитников Отечества недопустима, поскольку приоритет отдается не Отечеству, а человеку, с его правом и свободами. Между тем, к примеру, в принятой в 2012 году Конституции Сирии высшей ценностью заявляется «мученичество ради Родины».

Идеологии, как известно, различаются именно по приоритетности тех или иных ценностей. Идеология, заявляющая высшей ценностью права и свободы человека — это идеология либерализма. Именно так определяется либерализм в большинстве учебников и справочных изданий. Статья 2 Конституции РФ, таким образом, устанавливает либеральную государственную идеологию в России. Устанавливается идеология, но в качестве идеологии она не позиционируется».

Вот и ответ г-ну Ильницкому, почему предлагаемые им меры противодействия либеральному западу, как говорится, «не взлетят». Никакая «перезагрузка молодежной политики» не поможет, потому как перезагружаться молодежь будет все равно в рамках чужеродной либеральной парадигмы, в которой страна существует уже тридцать постсоветских лет. Подготовка кадров по противодействию западным ценностям бесполезна по той же причине — что наши посконные и сермяжные либералы противопоставят либералам зарубежным? Давно и прочно вбитые в российские головы правила «широкого диалога с электоратом», такие как «бедный не может быть свободным», людоедский социал-дарвинизм, конкурентность и успешность, поголовная атомизация общества, «невидимая рука свободного рынка», «государство не просило вас рожать», «это не цены высокие, а у вас зарплаты маленькие», «люди это новая нефть» и «отнеситесь с пониманием»?

Вокруг этих высоких «ценностей» сейчас, в тревожную годину должны в едином порыве сплотиться олигархи, творческие элиты, чиновники, бизнесмены, прочие немногочисленные в масштабах страны, но социально и финансово успешные и конкурентные страты и рядовые обыватели, каждый второй из которых выживает за чертой реальной бедности?

Тридцать лет деидеологизации в России прошли успешно, и не в последнюю очередь благодаря усилиям «уважаемых западных партнеров», которые неожиданно (!) оказались противниками в «ментальной войне». Но куда смотрели, о чем думали и чем занимались российские президенты, министры и их советники, спохватившиеся в последний момент? А они «постоянно говорили о патриотизме, на всех уровнях». Г-н Ильницкий предложил суверенизацию интернета, но суверенность не бывает в отдельно взятой сфере жизнедеятельности государства, это парадокс сродни выражению «немножко беременна». В первую и главную очередь суверенитет достигается на уровне идеологии, смыслов, ценностей, причем не в порядке догадок и ощущений, а в государственном, конституционном, внятном и понятном большинству формате, чего в современной РФ нет, и судя по многочисленным репликам нацлидера и членов его эффективной команды о патриотизме, не предвидится.

Нетрудно себе представить интернет будущего по Ильницкому: его заполонят Соловьевы, Скабеевы и Киселевы с рассказами о том, что у нас все хорошо, вот только Госдеп злопыхательствует, а неокрепшие в патриотизме умы ему «подхрюкивают». Не зря же г-н Путин заявлял, что за рубежом ведется целенаправленная информационная кампания против достижений России, проводится последовательная и агрессивная политика, направленная на срыв развития страны и создание проблем по ее периметру. И, как метко подметил президент, это делается, чтобы «в конечном итоге ослабить Россию и поставить ее под внешний контроль».

Какие достижения имелись в виду, остается загадкой. Народ буквально стонет от роста цен, падения доходов, налогового пресса, «оптимизации» здравоохранения, безработицы, хронической нищеты и вымирания. Шуточки о том, что все российские беды — это происки Госдепа, агенты которого по ночам злобно выковыривают тротуарную плитку, коварно срывают с проезжей части асфальт, вероломно переписывают ценники на продукты первой необходимости, тайно повышают тарифы на услуги ЖКХ, а на досуге сверлят дырки в бортах космических станций, уже перестали быть смешными. Никто не спорит — коллективный запад и американский гегемон нам не друзья, но разве это Байден и Ко в порядке «ментальной войны» на День Победы маскирует Мавзолей разноцветными тряпочками, щедро финансирует «патриотические» фильмы, опошляющие подвиг советского народа в Великой Отечественной войне, пытается протащить в пантеон славы пособников Гитлера вроде Маннергейма, возводит мегалитические Ельцин-центры в знак признательности и активно внедряет в школьную программу увражи Солженицына в ущерб произведениям Островского, Полевого и Фадеева? Или это уже и есть тот самый «внешний контроль», о котором нас предупреждал президент Путин?

Получается странная штука: своя идеология у нас отсутствует, поэтому десятилетиями наших детей воспитывает даже не «сосед», а «вероятный противник», со всеми вытекающими последствиями. Например, Китай не стесняется в своей Конституции указать о приверженности социалистическому пути развития, публично формулирует намерение вести борьбу против идеологического противника: «В нашей стране эксплуататоры как класс уже ликвидированы, однако классовая борьба в определенных рамках будет существовать еще в течение длительного времени. Китайский народ должен будет вести борьбу против внутренних и внешних вражеских сил и элементов, которые подрывают наш социалистический строй». Даже маленькая, но гордая Куба в Основном законе формулирует свою цель как построение коммунистического общества. А турецкая Конституция заявляет о приверженности Турции идеологии национализма и принципам, провозглашенным «бессмертным лидером и непревзойденным героем Ататюрком». Целевым ориентиром государства утверждается «вечное существование Турецкой нации и Родины, а также неделимое единство Турецкого государства».

Словом, каждое уважающее себя государство, тем паче цивилизация, выступает со своим идеологическим проектом, закрепленным в конституциях. И на сегодняшний день существует только одно государство-цивилизация, для которого выдвижение собственного идеологического проекта находится под запретом: наша матушка-Россия. Так с чем мы должны теперь выйти на фронт «ментальной войны» — с пустыми руками и пустыми головами, слава Путину и путинизму?

Сложилась парадоксальная ситуация: чиновник Минобороны прямо указывает России на реальную угрозу со стороны «заклятых друзей», а единственное и неповторимое идеологическое оружие, которое может принести победу в борьбе смыслов, целей, ценностей и мировоззрений, запрещено главнокомандующим. Но в стране есть политические силы, способные выковать жизнеспособную, мощную, объединяющую идеологию и передать народу со словами: вооружимся же, сограждане, и защитим нашу общую Родину от любых посягательств, будь они ментальные, гибридные или иные.

В Программе мирного, законного переустроения страны, разработанной профессором С.С. Сулакшиным и его коллегами «Настоящий социализм. Новая стратегия успешной России» не случайно огромное значение уделяется Конституции, в которой предлагается государственная идеология, основанная на Высших ценностях Отечества, из которых абсолютной высшей ценностью является существование самой России — Родины Народа России. При этом в проекте Основного закона государство не самоустраняется, прячась за невнятными терминами вроде «ментальной войны» и «деполитизированного патриотизма», напротив, в гл.2 ст.8 прямо сказано: «Высшие ценности России формируют общую, объединяющую Народ России государственную идеологию. Государственная идеология поддерживается государством через воспитание, образование, науку, культуру, традиции, средства массовой коммуникации и защищается от внутренних и внешних посягательств».

Именно так и только так выигрываются «ментальные войны» — наличием объединяющего, всенародно воспринятого, государственного идеала, с которым невозможно бороться извне ни санкциями, ни пропагандой, ни силой оружия. Разве что в глубоком тылу найдутся мальчиши-плохиши, высшая ценность которых не выходит за пределы бочки варенья и корзины печенья, но это уже совсем другая история.

Любовь Донецкая, Союз Народной Журналистики, команда поддержки Программы Сулакшина