Прикладная футурология. Демографический аспект

На самом деле еще лет пять-шесть назад была надежда. Надежда на то, что вопрос с рождаемостью можно будет решить путем ее экономической стимуляции. Проще говоря, что можно выплачивать роженицам некоторые (не сказать, чтобы особо большие) деньги, и тем самым повышать популярность данного занятия. Эта концепция – как тогда казалось – подтверждалась самыми различными фактами. Начиная с того, что европейские страны, имеющие развитую систему поддержки населения – вроде Франции – имели лучшую рождаемость, нежели те, что не имели. И заканчивая тем, что в самой РФ, казалось, демографическая ситуация начала налаживаться после введения т.н. «материнского капитала». (В 2015 рождаемость вышла на «максимальный» постсоветский уровень в 1,78 рождений на женщину.)

Однако во второй половине 2010 эта «лафа» кончилась. Поскольку и в РФ рождаемость – достигнув в указанном 2015 году максимума за 30 последних лет – уверенно покатилась вниз, и в пресловутой Франции начался тот же процесс. И в «сверхбогатых» США которые еще недавно могли с высока посматривать на остальных в указанном плане (у них количество рождений еще в 2000 годах было больше двух), рождаемость упала. И  даже… в Китае – где боролись-боролись с бесконечным количеством деторождений – выяснилось, что этот показатель стал чуть ли не меньше, нежели в Европе! (1,69 на 2018 год.) И что даже отмена всех ограничений по программе «одна семья – один ребенок» ничего не меняет.

Поэтому  стало понятным, что этот путь не работает. Так же, как не работает и идея «миграционного прироста» — та, что позволила избежать в 1990 годы депопуляции России, а Западу в это же время получить множество квалифицированных рабочих рук. Поскольку вдруг оказалось, что «заманивать мигрантов» просто неоткуда: во всех, более-менее развитых государствах – то есть, государствах, имеющих возможность для обучения своих граждан – рождаемость упала ниже уровня простого воспроизводства. Более того – резко упала и образованность этих самых граждан. (Впрочем, последний процесс наблюдается практически повсеместно.)

Кстати, рождаемость падает и в государствах неразвитых – например, в том же Бангладеш она снизилась с более, чем 4,5 рождений на женщину в 1990 году до 2,04 в 2018. И лишь Черная Африка продолжает демонстрировать высокий прирост, хотя и там процесс очевидно идет к завершению. (Скажем, в Сенегале сейчас рождаемость 4,5, с очевидной тенденцией к снижению – и примерно к 2050 годам и эта страна перейдет предел в 2 рождения.) Поэтому все апелляции к тому, что «черные захватят мир», в общем-то, являются такими же ошибочными, как популярные еще лет двадцать назад «страшилки» о том, что «желтые захватят мир». («Если китайцы получат европейский уровень жизни, то биосфера Земли погибнет».)

И, таким образом, «классическая модель» времен Римского Клуба, согласно прогнозам которого численность человечества – при прочих равных условиях – будет нарастать по экспоненте до наступления экологической катастрофы в действительности оказалась … «классической» же ошибкой. «Классической» потому, что основывалась она на очень распространенном, но при этом всегда неверном методе применения  «природных» «экологических моделей» к человеческой популяции. В результате получилось прекрасное попадание «пальцем в небо»! В том смысле, что человек – как оказалось – есть существо «неприродное», и подчиняющееся совершенно иным законам. (Впрочем, так же очень хорошо известным, однако не приемлемым современным обществом по ряду причин.

Но об этом будет сказано уже отдельно.) И поэтому – совершенно неожиданно и для «экспертов-футурологов», и для элитариев-властителей – вдруг оказалось, что вместо ожидаемой «сверхпопуляции» у человечества оказывается совершенно иной финал. В том смысле, что неминуемое сокращение числа «качественных» рабочих рук позволяет говорить о катастрофической опасности для всей существующей системы.

И вот тут стоит обратить внимание на один популярный миф. Который состоит в том, что существующие властители только и думают о том, как бы устроить «депопуляцию». Т.е., сократить число людишек раз в десять. Разумеется, понятно, откуда этот самый миф взялся: из прогнозов уже помянутого выше «Римского клуба» — который и «советовал» сделать это. Впрочем, не только он. Поскольку в 1960-1970 годах эксперты-футурологи и фантасты, фактически, соревновались друг с другом в том, чтобы показать ужасность и кошмарность жизни в условиях, когда homo sapiens превратились в активно плодящихся кроликов. Они рисовали картины полного истощения ресурсов, уничтожения разросшимся человечеством окружающей среды, и разумеется, роста жестокости среди бесконечных людских толп.

Разумеется – как полагается для солидных экспертов (фантасты тут просто ловили «Zeitgeist») – все эти предположения делались на основании существовавших в указанный период трендов. Которые, действительно, характеризовались взрывным ростом населения, произошедшим после снятия угроз голода и болезней. (Иначе говоря, как только дети перестали массово умирать после рождения, а родители перестали думать о том, как бы пережить завтрашний день – так число людей начало резко расти.) Правда, уже тогда было понятно, что существует т.н. «демографический переход» — т.е., изменение «модели воспроизводства» с «традиционной», для которой характерна высокая рождаемость и высокая же смертность – на «модернисткую», при которой оба показателя сильно снижаются. Однако, все равно, считалось, что «искушение детьми» будет настолько большим, что экспоненциальный рост продолжится и после данного изменения. (Т.е., даже при 2,5-2,8 рождений на женщину «человеки», все равно, будут активно плодиться и размножаться.)

Собственно, именно отсюда и проистекал поиск способов, позволивших бы остановить «человеческий рост», снизив давление на окружающую среду. Правда, в действительности перейти к «жесткой» демографической политике смог, наверное, только один Китай. В котором уже в 1979 году была введена упомянутая выше политика: «одна семья –один ребенок». (Китайцев среди членов «Римского клуба» не было, но это никому не мешало: материалы этого «секретного мирового правительства» публиковались очень широко, и использовать их мог кто угодно. Впрочем, об ограничении рождаемости в мире начали говорить еще в 1950 годах.) В большинстве западных же стран этого делать не пришлось, поскольку рождаемость там в том же конце 1970 годов резко пошла вниз. (Скажем, в ФРГ 1965 года она была 2,5 – а в ФРГ 1980 года 1,44.)

О том, почему так случилось, будет сказано позднее. Пока же можно только сказать, что в данном случае пресловутый «Римский клуб» если что и сделал, так это создал прекрасную почву для роста самых странных конспирологических представлений о «планах сокращения населения». Которое, якобы, нужно для того, чтобы «ресурсы не тратить на людей». Но это, разумеется, были представления изначально ошибочные. Просто потому, что в действительности  «ресурсы» если на что и  тратятся, так это не «на людей», а на имеющиеся экономические субъекты, существующие для того, чтобы приносить прибыть своим владельцам. (А прибыль им нужна – как уже говорилось – для того, чтобы успешно участвовать в конкурентной борьбе.) Ну, а для решения указанной задачи – как это не странно – требуются люди, а точнее, работники. Труд которых, собственно, и позволяет получать прибавочную стоимость. (Из коей берется прибыль.) Причем, что интересно, с точки зрения «экономического субъекта» чем дешевле обходится труд – т.е., чем меньше получает работник – тем больше можно получить прибыли. (При прочих равных условиях.) Ну, а указанная цена труда, в значительной мере, оказывается «привязанной» к состоянию на трудовом рынке. В том смысле, что чем больше там предложений, тем данная цена ниже.

Отсюда нетрудно догадаться, что для современной экономики (как и для экономики прошлого) наиболее выгодным является не сокращение числа населения, а его увеличение. (И это мы еще вопрос потребления произведенных товаров не затронули!) Поэтому-то крупные производители – как только стало возможным – начали массово переносить свое производство в те страны, в которых работников было очень много (рождаемость «за 20 лет до этого» была крайне высока), а социальных гарантий почти не было: в Южную Корею, Тайвань, затем – Бангладеш, Индию, Индонезию, наконец, Китай. То есть, действовали прямо противоположным тому, как это «предсказывалось» конспирологами. Что, впрочем, на последних не сказалось – они как тридцать лет назад везде утверждали о «концепции сокращения населения», так и продолжают это делать сейчас.

Однако для остальных можно было бы и понять, что никаких «депопуляционных программ» в действительности нет. И что в реальности правительство любого развитого государства было бы, скорее, довольно, если бы начался бы процесс активного воспроизводства людей. И если этого процесса не происходит, то значит, речь идет о чем-то, более фундаментальном, нежели пресловутые «планы мировой закулисы». Тем более, что эти самые «планы», обнародованные теми же конспирологами, отличаются редким идиотизмом. В том смысле, что вместо «разумных» действий по депопуляции – вроде той же китайской программы, с ее очевидными экономическими мерами к снижению рождаемости – эта самая «закулиса» занимается реальным цирком с конями. (По тем представлениям, которые дают консприрологи.) В том смысле, что то «пропагандирует рок-музыку» (!), то «загоняет людей в торговые центры», а то и вообще, пропагандирует ЛГБТ-секс! (Отчего любой человек немедленно становится… ну, скажем так, «альтернативно сексуальным».)

Как говорится, чего это китайцы извращались со штрафами-поощрениями? Сделали бы всех голубыми, и проблем бы не знали! (Тем более, что в китайской культуре мужеложество – намного более приемлемая вещь, чем в культуре европейской.) Впрочем, ладно – разбирать подобное конспирологическое суждение надо отдельно. Тут же можно только сказать о том, что в действительности вовсе не страшное «Мировое правительство» привело к нынешней демографической ситуации. И даже не правительства «обычные» своими мерами – последние, напротив, до некоторой степени старались и стараются в обратном направлении. А совершенно иное.

Но об этом будет сказано уже в следующем посте.