Никакой «интеграции» не будет: Москва проиграла Белоруссию

Публикация портала ИА Regnum

За почти четвертьвековую историю создания Союзного государства общественность слышала немало анонсов «жесточайших прорывов» в создании этого странного государства, если его правомерно назвать таковым. Очередная порция анонсов прозвучала в начале сентября, вдохновив придворных политологов на прославление новых архитектурных решений воздушного замка.

Состоявшийся 9 сентября визит Александра Лукашенко в Москву на восьмичасовые переговоры к Владимиру Путину официально завершился одобрением ими 28 «союзных программ». Пакет новых документов сменил согласованный и почти утверждённый в 2019 году пакет из 31 «дорожной карты».

Лукашенко привёз из Москвы заверения в поставках российских углеводородов по самым низким ценам. Никому и никогда Россия не продавала газ дешевле, чем Белоруссии. Такая практика продолжится и в следующем году, заверил Путин, а в 2023 году стороны выйдут на подписание соглашения о создании общего рынка газа.

Учитывая, что газ в Белоруссии не добывается, на общем рынке газ будет российским, и Минск будет влиять на ценообразование. Аналогично обстоят дела с общими рынками нефти и нефтепродуктов. Добыча нефти в Белоруссии оценивается на уровне 1,-5−1,7 млн т ежегодно. Оба белорусских НПЗ способны переработать 21−23 млн т нефти. Выгода официального Минска от сентябрьских переговоров в том, что загрузка главных генераторов валютной выручки будет обеспечена российским сырьём по самым лучшим ценам.

Накануне переговоров, 8 сентября, министр финансов России Антон Силуанов сообщил о решении вопросов оказания «поддержки» белорусским коллегам. О финансовой помощи говорил и президент России Владимир Путин на пресс-конференции по итогам переговоров в присутствии Лукашенко. Любопытно, что на той же пресс-конференции 9 августа по итогам переговоров, после которой переговоры продолжились, Лукашенко демонстративно отказался от российских кредитов. Учитывая, что все прекрасно осведомлены о чрезвычайной нужде официального Минска в деньгах, особенно накануне пятого пакета санкций Евросоюза, замысел этого жеста в тбилисском стиле оказался нераскрытым.

Также накануне визита Лукашенко в Москву на фоне созданного руководством Белоруссии миграционного кризиса на границе с Евросоюзом министерства обороны России и Белоруссии отчитались о заступлении «на совместное боевое дежурство по охране воздушных границ Союзного государства». Тема кризиса нашла отражение на итоговой пресс-конференции 9 сентября, в ходе которой российский лидер сказал: «К совместным действиям меня призывают мои западные коллеги и европейские лидеры некоторых стран, как раз ссылаясь на то, что кризис на белорусско-литовской, белорусско-польской границе возник. Меня просят как-то на это повлиять. Ответ очень простой: это нас не касается, это не наша граница. Это граница Республики Беларусь и государственная граница Литвы и Польши».

Подводя итоги московских переговоров, Лукашенко в присутствии Путина сообщил прессе: «Самое главное сейчас, мы с Владимиром Владимировичем обсуждали это, мы подписали эти 28 программ, а это концептуальный взгляд на ту или иную проблему. Сейчас надо переворошить массу внутреннего законодательства и наши совместные договорённости, приспособив их или поставив их в ту колею, которую мы определили с президентом России и которую окончательно, как он сказал, утвердим на заседании нашего Высшего Государственного Совета».

Заседание ВГС запланировано на 4 ноября. На следующий день после московских переговоров, 10 сентября в Минске все «союзные программы» прошли через процедуру утверждения на заседании Союзного Совмина. Михаил Мишустин и Роман Головченко формально одобрили то, что должны были одобрить после принятия решения на президентском уровне.

Практическая выгода Москвы и Минска от новых договорённостей оценивается по-разному. Председатель белорусского Совмина после минского заседания 10 сентября сообщил, что «только прямой эффект от реализации интеграционного пакета для Беларуси прогнозируется в росте ВВП примерно на $1 млрд, не считая тех дополнительных возможностей для белорусского бизнеса на российском рынке, которые будут созданы в ходе реализации мероприятий союзных программ».

«И сегодня мы вышли ещё на не конечный, но серьёзный промежуточный результат, — сообщил он Мишустину. — Согласованы проекты основных направлений реализации положений договора о создании Союзного государства и 28 союзных программ, о чём Вы, Михаил Владимирович, сказали. По сути, правительствами двух стран была проведена инвентаризация положений договора о создании Союзного государства. На этой основе сформирован новый перечень задач в целях дальнейшего развития отношений, при безусловном сохранении как политического, так и экономического суверенитета».

Выгода российской стороны в бухгалтерских расчётах не явлена. Программа ООН для Ирака «нефть в обмен на продовольствие» просуществовала почти десять лет. Применительно к отношениям Москвы и Минска острословы использовали формулу «нефть в обмен на поцелуи». Впрочем, как минимум с 2010 года у Минска и с элементарной вежливостью были проблемы, не говоря уж о большем.

Неслучайно накануне визита Лукашенко в Москву известный телеведущий Андрей Норкин констатировал расхождения ожиданий экспертов от подписания нового пакета интеграционных документов. Он отметил: «Тут мнения разделились. Одни считают, что мы дошли до финишной точки, теперь будут подписаны все необходимые бумаги и мы заживем в новых условиях. Другие считают, что ничего не изменится и никакого продвижения вперед не будет».

Такие полярные оценки являются симптомом нездоровой ситуации. На усиленно ретушируемые проблемы в Белоруссии и Союзном государстве, ставшим напоминать СНГ, обращали внимание многие эксперты. Они также констатировали противоречащую базовым принципам демократии ненормальную секретность при подготовке судьбоносных документов.

Председатель правительства Белоруссии весьма метко охарактеризовал состояние дел после 9 сентября как «промежуточный результат», следствием которого станет большая работа по «инвентаризации» и формулировке новых задач. Очевидно, что эта работа не будет простой. Практика показывает, что в процессе её легко создать затруднения на пустом месте, чтобы использовать их как предлог для торможения интеграции в целом.

Подписание «союзных программ», равно как и подписание предшествовавших им «дорожных карт» углубления экономической интеграции (и только экономической), равно как и подписание предшествовавшего им договора о создании Союзного государства — это, как бы ни казалось кому-либо крамольным, вовсе ничего не значит. Потому как от подписания до исполнения долгая и тернистая дорога.

Именно потому, что подписанный в 1999 году союзный договор в Минске и не собирались исполнять, понадобились все эти «дорожные карты» с «союзными программами». В теории, договор можно было исполнить в течение двух пятилеток, и за первую удалось сделать больше, чем за последующие три. Однако сделать удалось не так уж много.

Евросоюз ни разу не заявлял стремления создать государство из участников этого интеграционного объединения. Однако он в 2017 году смог отменить роуминг для граждан почти трёх десятков государств, а политики так называемого Союзного государства не могут сделать этого до сих пор. Они уже стесняются называть то, что они подписались сделать, государством, косвенно признаваясь в неспособности к государственному строительству, в нежелании создавать государство нового типа.

Показательно, как 11 сентября, комментируя оживление на союзной стройке века, российский вице-премьер Алексей Оверчук заявил, что «мы надеемся, что в результате этой большой работы будет реализован принцип «две страны — одна экономика». Вольно или невольно российский чиновник напомнил известный тезис КПК, который сформулировал Дэн Сяопин и который стал конституционным принципом КНР применительно к воссоединению отторгнутых от Китая территорий: «Одна страна — две системы».

Не желает нынешнее руководство Белоруссии строить одну страну, как не желали и до сих пор не желают сепаратисты Гонконга и других отторгнутых от Китая территорий с вполне-таки сформированными государственными институтами, «национальными экономиками», «идентичностями» и т. п. Хуже всего то, что не желает воссоединения и нынешнее руководство России. Именно поэтому понадобилось провозгласить строительство государства — Союзного государства. Таким шагом удалось нейтрализовать часть критически настроенных сторонников ирреденты, создать синекуры для «нужных людей» и, что не менее важно, направить формально на эти цели серьёзные финансовые потоки, что автоматически создало коррупционные риски.

Пример отмены роуминга показателен в том смысле, что каждый раз вещающие на эту тему союзные деятели выставляют себя попугайчиками, уже даже не смешными, но жалкими и никчёмными. А ведь есть ещё тема символики Союзного государства России и Белоруссии, не говоря уж про Конституционный Акт, парламент Союзного государства (вместо нынешнего жалкого и никому не нужного «парламентского собрания») и множество других гораздо более важных пунктов союзного договора.

Подписать — не значит исполнить. Исполнять можно по-разному. Например, в форме откровенного саботажа и забалтывания, делая полшага вперёд и два назад. Когда официальный Минск придумал себе проституированную «многовекторность» и осуществлял внешнеполитический «разворот на Запад», развязывал нефтегазовые и прочие торговые войны с Россией, проводил внутриполитическую «белорусизацию», то он демонстрировал выбор именно в пользу такой стратегии. Некоторые упрекали Лукашенко в том, что он якобы таким образом шантажировал Москву, что является лишь частью правды.

Прозападная оппозиция и прежде всего политэмиграция тривиально, но совсем неубедительно развивали дежурный тезис о «сдаче суверенитета». С 1994 года Лукашенко слышит это обвинение постоянно, вне зависимости от визитов в Москву или иных событий. Причём наиболее активны в выдумывании обоснований таких обвинений, как ни странно (на первый взгляд), обслуживающие президентскую администрацию политологи из Академии наук и аффилированных с МИД структур. Благодаря в том числе и им Минском табуированы гуманитарное и политическое измерение союзной интеграции.

Глава пресс-службы президента России Дмитрий Песков 12 сентября выступил с очередными заверениями Кремля об отсутствии намерений переходить от экономической интеграции к политической. Такая перспектива, по его словам, «теоретически возможна», однако «сейчас её никто не готовит, потому что это совсем другой уровень интеграции, к которому мы сейчас не готовы».

Кроме согласованных 28 «союзных программ», отметил Песков, «больше пока ничего не нужно». Руководитель кремлёвской пресс-службы подчеркнул: «Более того, не нужно искать что-то там „под сукном“, потому что принятие этих 28 союзных программ не означает их моментальную реализацию. Чтобы их реализовать, предстоит титаническая работа. Нужно приводить в соответствие с программами законодательство. Нужно принимать законы, подзаконные акты. Нас ожидает очень длинный путь».

«Сейчас „под сукном“ ничего нет, — заверил Песков. — И Путин, и Лукашенко достаточно подробно рассказали как раз об этом мифе „последующей политической интеграции“. Я кратко попытаюсь перефразировать итоги пресс-конференции: в настоящий момент о политической интеграции речь не идёт».

Пожалуй, трудно сформулировать более ясно и доходчиво позиции Кремля по будущему Союзного государства России и Белоруссии. Минск такой подход более чем устраивает.

Не устраивает сторонников воссоединения Русской Земли, причём не только в России и Белоруссии, однако эту проблему представители истеблишмента считают второстепенной и, наверное, технической. Лукашенко в присутствии Путина пригрозил «подлечить» рассуждающих на тему русской ирреденты. И это не простые слова, если вспомнить уголовное «дело регнумовцев» и другие эпизоды истории гонений на сторонников общерусского единства в Белоруссии.

Москва не собирается применять «мягкую силу» в Белоруссии. Не делала этого раньше, отдав часть Русского мира на откуп своим врагам, и не собирается в дальнейшем. Об этом красноречиво говорит заявление «Россотрудничества», 13 сентября проинформировавшего о деятельности в 80 странах мира 97 своих представительств: «Их главная цель — продвижение ценности сохранения мира и снижения глобальной напряжённости». Если это не глупость и не ошибка, и в этом на самом деле главная цель специализированной МИДовской структуры, то таким образом снимаются многие вопросы.

Чтобы совсем не оставалось иллюзий, «Россотрудничество» следующим сообщением от 13 сентября проинформировало о проведении замечательной акции — полумарафона под девизом «Бежим вместе». Отмечено, что в этом странном мероприятии «приняли участие тысячи бегунов из 40 стран и 183 городов мира, и 215 населенных пунктов Беларуси».

Странность не только в том, что «Россотрудничество» перестало дружить с русским языком и вовсю использует новоязы окраинных русофобов («Беларусь», «Кыргызстан», «в Украине» и т. п.). Странностей в этом сообщении минского отделения «Россотрудничества», которое внезапно стало называть себя «Русским домом в Минске», предостаточно.

Например, организаторы минского полумарафона в упор не заметили партнёрства официальных представителей России, а белорусская общественность заметила бегунов лишь в нескольких из заявленных 215 населённых пунктах. Очковтирательство — верный спутник коррупции. Однако главная проблема в том, что для России от таких пробежек пользы чуть меньше, чем зеро. Потрачены человеко-часы, средства российских налогоплательщиков на поощрение белорусских участников спортивного мероприятия, ране не замеченных в лояльности к России.

Когда идеолог современного украинского национализма Дмитрий Корчинский провозглашал тезис о необходимости собраться и идти, то идеологический заряд этого посыла был вполне ясен из контекста. Из контекста деятельности «Россотрудничества» за весь постсоветский период, равно как и в целом деятельности представителей МИД РФ в Белоруссии ясно, что поддерживать за российский счёт они готовы кого угодно — хоть бегущих непонятно зачем в неизвестном направлении. Всё это обставляется лживым словоблудием в духе «Эдуард Крусткалн подчеркнул исключительную важность спортивного праздника для Союзного государства».

Такая «мягкая сила» не может не вызывать одобрения у врагов России, давно и активно работающих в Белоруссии, создавших там целую сеть своих НКО, в том числе аффилированных с госструктурами. Фактически на отторгнутой от России территории создано «глубинное государство», ждущее лишь удобного момента прихода к власти и не прекращающее работу даже в нынешних неблагоприятных условиях проводимой КГБ и другими заинтересованными «зачистки».

Москва в Белоруссии не создала ничего, кроме синекур для отставных российских и белорусских чиновников, их жён и детей. Москва не работала, не работает и не собирается работать с белорусским обществом. Москва демонстрирует неспособность к такой работе, поэтому делает ставку исключительно на Лукашенко.

Такое положение дел характерно не только для Белоруссии. Те же проблемы наблюдаются в Средней Азии, Прибалтике и практически везде, за очень редким исключением. Поэтому нынешний эпизод приступа экономической союзной интеграции выглядит вполне естественным со вполне предсказуемым закономерным результатом.

Визит Лукашенко в Москву 9 сентября был отчасти ритуальным, как и последовавшее за этим заседание Союзного Совмина в Минске. До подписания на президентском уровне ещё есть время, которым номинальный союзник России непременно воспользуется.

Во время нынешнего визита Лукашенко не наблюдалось инспирированных спецслужбами блужданий по Минску колонн недовольных экономической интеграцией Белоруссии с Россией, рвавших в клочья и сжигавших портреты Путина — как это было во время сочинских переговоров 2019 года. Некоторые наблюдатели поспешили увидеть в этом нечто большее, чем жест.

На самом деле шило из мешка выпирает. Показательно, как после вынесения чудовищных по жестокости и абсурдности приговоров участникам мирных протестов, изуверских избиений сотрудниками «правоохранительных органов» недостаточно лояльных белорусских буржуа, сразу же после вынесения приговора барышне, осмелившейся покрасить волосы в неуставные цвета, внезапно против интеграционных договорённостей выступил целый белорусский «Республиканский союз туристических организаций».

Таким образом, принципиально ничего нового в отношениях Москвы с Минском не произошло и в краткосрочной перспективе вряд ли произойдёт. Как показывает практика, на улучшение ситуации не влияют ни выборы, ни референдумы, ни иные механизмы, сущность которых выхолощена, а оболочка используется на усмотрение авторитарного правителя. Как ни прискорбно это звучит в XXI веке применительно к европейскому государству с номинально республиканской формой правления, перемены к лучшему номинальные граждане (фактические подданные) связывают с физической смертью своего несменяемого правителя. Не желающие ждать отправляются в эмиграцию, не желающие ждать в эмиграции — во «внутреннюю эмиграцию». Всё могло бы быть иначе.

Сергей Артёменко

Источник

Автор Сергей Артёменко — экономист, политолог, конфликтолог. Эксперт по постсоветскому пространству.

Фото: Штурвал / Александр Горбаруков © ИА REGNUM