Общее дело: от Геббельса до Сванидзе

КАРТОЧКА НА ХЛЕБ. ФОТО: SPBDNEVNIK.RU

Во время Великой Отечественной войны слова «фейк» в русском языке ещё не было. Но сами фейки, то есть фальшивые новости, уже были. Один из самых известных — о мандаринах, пирожных «Буше», ромовых бабах, копчёных колбасах на столах руководителей Ленинграда во время блокады, когда горожане тысячами умирали от голода. О том, как появился этот миф, рассказал учёный секретарь Музея блокады и обороны Ленинграда, доктор исторических наук Александр Кутузов.

Фальшивогазетчики

«Во время любой войны пресса ведёт свою войну, — объяснил учёный. — Наши и германские СМИ тоже это делали. Например, немцы издавали те же газеты, что и мы — под теми же названиями: «Правда», «Красная звезда» и другие. Они были очень похожи на настоящие, но фашисты наполняли их собственными материалами, выгодными им».

Эта якобы советская пресса распространялась в основном на оккупированных территориях, и местное население, как правило, понимало, что перед ними — немецкая фальшивка. Но других источников информации не было.

«Например, 22 июня эти газеты праздновали как день освобождения русского народа, помещая соответствующие материалы. Там постоянно описывались германские победы, как советский народ встречает «освободителей» хлебом-солью. Разумеется, были статьи и о Ленинграде — как по городу бродят голодные дети, просят хлебушка, что Ленинград со дня на день падёт. Писали, что именно большевики довели город до такого состояния, но ни слова, что это немецкие войска устроили блокаду, обрекшую на смерть сотни тысяч людей».

Одной из любимых тем фальшивых газет был контраст между голодом среди простых ленинградцев и сытой жизнью его руководителей. Кстати, это не изобретение Геббельса: ещё в Средние века при осаде крепостей нападающие перебрасывали через стену подмётные письма, где говорилось о сытых правителях, которые пользуются своим положением и ни в чём себе не отказывают, пока остальные голодают.

«Разница в питании действительно есть, но не такая, — уверен Александр Кутузов. — Оборона любой крепости строится по одним правилам: чтобы она сражалась, надо снабжать питанием «мозг», то есть руководство. Усиленный паёк должен быть у войск передней линии обороны, у рабочих оборонных заводов. Остальные снабжаются по остаточному принципу».

Хлеб, суп, немного каши

В действительности руководители Ленинграда получали армейский паёк, он был побольше, чем у гражданских, но деликатесы в него не входили. Пожалуй, самое убедительное свидетельство оставил американский журналист, лауреат Пулитцеровской премии Гаррисон Солсбери, который во время войны работал постоянным корреспондентом The New York Times в Москве. В 1969 году он издал книгу «900 дней. Блокада Ленинграда», которую до сих пор считают на Западе самым масштабным и авторитетным трудом по этой теме.

Есть там и эпизод, как Солсбери посетил Ленинград, был в Смольном. Вот что он написал о снабжении руководителей города: «Питались они несколько лучше остального населения. Андрей Жданов и его сподвижники, как и фронтовые командиры, получали военный паёк: 400, не более, граммов хлеба, миску мясного или рыбного супа и по возможности немного каши. К чаю давали один-два куска сахара. …Никто из высших военных или партийных руководителей не стал жертвой дистрофии. Но их физические силы были истощены. Нервы расшатаны, большинство из них страдали хроническими заболеваниями сердца или сосудистой системы. У Жданова вскоре, как и у других, проявились признаки усталости, изнеможения, нервного истощения».

Между тем истории о пирожных на столе Жданова, сочинённые фашистскими идеологами, вдруг всплыли в конце 80-х — начале 90-х годов. И зажили собственной жизнью, стремительно обрастая подробностями — о самолётах, которые ежедневно привозили с Большой земли свежие овощи для руководства блокадного города, о ромовых бабах, которые специально выпекали для сотрудников Смольного.

«Это неправда, — категоричен Кутузов. — Партийное руководство в этом смысле ничем себя не запятнало».

Зато к прессе союзников — США и Великобритании — у учёного претензий нет: она работала в одной связке с советскими газетами.

«Там печатали практически то же, что «Правда», только с нюансами. Например, избегали слов «коммунисты», «комсомольцы». Но западный читатель прекрасно знал о Зое Космодемьянской и Лизе Чайкиной. Конечно, в первую очередь там писали о событиях на их фронтах, но и за советско-германским фронтом следили внимательно. О голоде в Ленинграде, как и мы, союзники начали писать только с зимы 1942 года, — всем было тяжело, и люди думали, что в Ленинграде так же. А что там абсолютный голод, не знали, такая информация могла бы деморализовать. Но после победы под Москвой реакция уже была другой: последовал взрыв патриотизма, ужас от того, что вытворяют фашисты, и одно желание — карать!»

По тем же правилам работала и западная пресса. Так, об ужасных обстрелах Лондона ракетами «Фау-2» газеты молчали. У нас об этом тоже узнали только после войны.

Впрочем, большинство фейков, созданных в годы Великой Отечественной, уже забылось, вытеснилось правдивой информацией. И только фашистский миф о пирах в Смольном жив до сих пор.

Что писали союзники о блокаде:

The New york Times, 31 января 1944 года: «Вряд ли в истории можно найти пример такой выдержки, которую проявили в течение столь длительного времени ленинградцы. Их подвиг будет записан в анналы истории как своего рода героический миф».

Радио Лондона, январь 1944 года: «Своим мужеством, самоотверженностью ленинградцы и героические солдаты, оборонявшие вместе с населением город, вписали самую замечательную страницу в историю Второй мировой войны, ибо они больше, чем кто бы то ни был, помогли грядущей окончательной победе над фашистской Германией».

Evening Standard, 6 февраля 1944 года: «Мы в Британии познакомились с войной, но не такой, какую пришлось пережить Ленинграду. Только один город на земле прошёл через подобные испытания — Сталинград. В первый раз было доказано, что город не должен считать себя побеждённым, пока враг не взял с боями улицы города. «Всепобеждающие» германские армии не решились на такие бои. Они знали, что в уличных сражениях русские солдаты и мирные граждане сумеют использовать своё превосходство в воле и решимости».

«Британский союзник», 7 ноября 1942 года: «Британская, канадская и американская армии с нетерпением ждут момента, когда им прикажут вступить в бой. Им тяжело ждать в то время, как их русские братья мужественно защищают Сталинград, Кавказ, Москву и Ленинград».