Оно и наша наука

Комментарий «Народного Журналиста»: «в период с 2013 по 2016 годы число эмигрировавших из России высококвалифицированных специалистов выросло с 20 до 44 тысяч». Это не просто тревожные цифры — это угрожающая тенденция, практически приговор и состоянию современной российской науки, за которую бьются с бюрократическим аппаратом отдельно взятые энтузиасты, и уровню «эффективности» государственных менеджеров, и будущему России. Страну, благодаря чуткому руководству администраторов-делопроизводителей, покидают квалифицированные кадры, те самые, которые «решают все». И эти потери невосполнимы.

#ОбыкновенныйПутинизм #СпастиРоссию #УспешностьРоссии #ПартияНовогоТипа

*****

Метеорит, свалившийся на российскую науку пять лет назад в виде реформы РАН, назвали Федеральным агентством научных организаций. За время его деятельности число ученых в стране резко упало, а количество администраторов выросло, причем зарплаты первых в разы ниже окладов вторых. Теперь ФАНО упраздняют, а Министерство образования делят надвое. Что это меняет?

В конце 2017 года 400 российских ученых отправили Владимиру Путину открытое письмо о катастрофическом состоянии отечественной науки, отметив, что «подавляющее большинство академического корпуса» недовольно ходом реформы РАН. По их мнению, реформа привела к появлению «громоздкой и неработающей системы управления наукой», при которой институтам навязывают «заведомо неприменимые правила обычных бюджетных учреждений». Ученые заявляли, что «стиль и методы работы ФАНО мешают научной деятельности», и просили президента «проявить политическую волю», сменить юридический статус РАН и вернуть научные институты, которые сейчас подчиняются агентству.

Как и следовало ожидать, письмо не дошло до адресата: его перенаправили в ФАНО, на которое и жаловались главе государства исследователи. И ОНО ответило на 12 листах. Агентство заверило, что делает все возможное для «сохранения высокого потенциала российской науки», и заявило, что требование отдать научные институты обратно в ведение РАН невыполнимо, так как противоречит федеральному закону, двум указам президента, двум постановлениям правительства, а также «сформированной системе и структуре федеральных органов исполнительной власти». По мнению ФАНО, в результате реформы «Российская академия наук избавилась от функций, непосредственно не связанных с наукой, в первую очередь функций управления имуществом».

«Предполагается, что в список целей и задач РАН будут включены прогнозирование основных направлений научного, научно-технологического и социально-экономического развития России, научно-методическое руководство деятельностью научных организаций и вузов, проведение финансируемых за счет федерального бюджета научных исследований (в том числе в сфере ОПК), разработку и представление в правительство долгосрочной программы фундаментальных научных исследований в РФ», — разъясняет суть поправок ТАСС.

Изменит ли что-то очередной документ? Не очень верится. Ведь уже были майские указы президента — о том, как лукавят с их исполнением, писали уже не раз.

Так, Указом №599 определен рост заработных плат научных сотрудников в 2018 году в 200% от средней заработной платы в соответствующем регионе. Однако в 2018 году бюджет Российского фонда фундаментальных исследований (РФФИ) составит 11,6 млрд рублей вместо 25 миллиардов, т.е. прирост финансирования по сравнению с 2012 годом составит не 15,5, а 2,1 млрд рублей, пишет Газета.ru.

Выходит, что повышать зарплаты ученым не с чего. А стало быть, на местах будут вынуждены опять или сокращать сотрудников, или, чтобы этого не делать, — переводить их на процентные доли ставок. И, что забавно, под действие указа о повышении зарплаты научным сотрудникам подпали только те, кто числится научным сотрудником.

Не повезло заведующим лабораториями, директорам, ученым секретарям и всем, у кого название должности отличается от словосочетания, значившегося в заветном указе.

Все тот же Сергеев рассказал агентству ПРАЙМ, что после повышения ученые везде получают по-разному: «В институтах в Москве один научный сотрудник за этот год получил приблизительно на 1 миллион рублей больше, чем в прошлом году, в Питере — от 500 тысяч до 700 тысяч, в Новосибирске — 150 тысяч; в Перми — 40 тысяч, в Карачаево-Черкесии – 0».

Разнятся зарплаты и в разных институтах одного и того же города. Есть слоны, а есть муравьи, как пошутил глава ФАНО Михаил Котюков. Есть, добавим, и более мелкие существа, которых «метеорит» даже не замечает. Хотя их в стране много, и они за свои столь же мизерные, «муравьиные» зарплаты усердно трудятся.

Сколько же получает нынешний научный сотрудник — не старший, но и не младший? Скажем, в таком заслуженном учреждении, как Библиотека Академии наук в Санкт-Петербурге? У человека, проработавшего здесь лет 25, имеющего научные публикации, в договоре указано — 17 200 рублей.

Правда, буквально сразу после нашего интервью по служебному телефону зарплату сотруднице БАНа моментально повысили (совпадение или чей-то промысел?). Но при этом по обычной схеме перевели ее формально на полставки — чтобы не платить 200% от средней зарплаты. Да и эти полставочные 30 тысяч величина непостоянная, лишь пока у института есть деньги. А они обычно заканчиваются довольно быстро, констатировала научный сотрудник.

Однако еще задолго до повышения зарплат требований к работникам прибавилось: еще в позапрошлом году ФАНО повелело, чтобы в библиотеки на работу принимали только с дипломом о библиотечном образовании. Между тем в таких учреждениях, как Библиотека Академии наук, куда важнее разбираться в каких-либо научных областях. Заполнять библиографические карточки или освоить программу Irbis — дело нехитрое.

Но вопреки здравому смыслу требование об образовании жестко и неукоснительно соблюдается при приеме на работу, в результате научные институты испытывают дефицит библиотечных работников. Выпускники библиотечных техникумов и институтов не жаждут работать за те деньги, которые им могут предложить там, да и не все из них имеют достаточный уровень подготовки для научной деятельности.

К тому же в районных библиотеках зарплаты на порядок выше (25-30 тыс. руб.), чем в научных, что само по себе вызывает вопросы: почему работа сотрудника с университетским образованием, имеющего публикации в научных журналах, оценивается ниже, чем труд рядового библиотекаря?

Помимо этого, ФАНО нагрузило научных сотрудников массой отчетов и планов, требуя писать их на годы вперед. Так, в 2017 году нужно было составить поквартальный план до 2020 года.

Возникли у ФАНО к институтам и вопросы с арендой: требуют урегулировать имущественные отношения. К примеру, тот же БАН еще с 30-х годов занимает помещение у Зоологического института по решению Ленинградского академического хозяйственного управления. Речи о плате за аренду тогда не шло, ведь все это принадлежало одному ведомству. Однако теперь от ЗИНа и БАНа требуют договор аренды. А если посчитать, сколько денег библиотека задолжала за эти годы институту… Вопрос решается до сих пор: с неимущей библиотеки взять нечего, кроме пока что книг.

Как видим, РАН не «избавилась от функций, непосредственно не связанных с наукой, в первую очередь функций управления имуществом», а получила массу проблем, отвлекающих внимание от науки.

Поэтому с ФАНО ученые уж точно расстанутся без слез. Но ему на смену придет Министерство науки, возглавить которое может все тот же красноярский финансист Михаил Котюков.

И напоследок — тревожные цифры. Главный ученый секретарь президиума РАН Николай Долгушкин сообщил, что в период с 2013 по 2016 годы число эмигрировавших из России высококвалифицированных специалистов выросло с 20 до 44 тысяч. Какой окажется дальнейшая статистика, покажет время.