Отговорка

На пресс-конференции Путина был затронут и относительно локальный вопрос о водоснабжении Крыма. Он, конечно, формально именно локальный, но только формально. Шесть лет в составе России — и пока даже неясно, как именно будет решаться эта критическая проблема. Кстати, отсутствие не то что стратегии развития Крыма, а даже планов решения базовых проблем — это показатель. Как дееспособности самого режима, так и реактивного решения на захват территории.

Что сказал Путин? Вода есть, Крым способен самостоятельно себя обеспечить. Опреснение — возможно, но точечно, так как очень дорого. Денег жалеть не будем, проблему решим.

Строго говоря, ответ-отговорка. В качестве очередного спасательного круга выдвинута идея о наличии под Азовским морем огромного резервуара пресной воды. Правда, это неточно. Других источников названо не было. Откровенно говоря, весьма шаткое основание для уверенности. «…А че, бл#, если нет? Вот так вот раз и нет?» — как поет бард-исполнитель.

Кстати, столь же уверенно звучали предыдущие заявления насчет того, что артезианские скважины — решение проблемы. Набурим сколько надо, денег не пожалеем. Набурили. На выходе — засоление почвы и убитое сельское хозяйство. С водой лучше не стало.

Пока проблема решается примитивным перераспределением ресурса внутри самого Крыма. У кого-то отнимаем — кому-то отдаем. И ждем дождя. Будет дождь — будет полегче. Не будет — зато вы в России.

Единственный сколь-лио внятный вариант решения проблемы — это, конечно, опреснение. Которое Путин как раз и забраковал. Но не потому что дорого. Это как раз вопрос десятый — война в Сирии и братская помощь разным людоедам и наркобаронам сжирает гораздо больше. Проблема в том, что у России нет технологий такого класса. А с учетом тотальных санкций — и не будет. Поэтому и предложение — точечное опреснение. Его еще можно потянуть.

Проще говоря — из ответов Путина по поводу воды и Крыма можно сделать вывод. Никаких решений нет. Только предположения — если под Азовским морем найдут воду, тогда может быть. Но это неточно