Почему еда в России и дальше будет дорожать

ИМПОРТОЗАМЕЩЕНИЕ ПО-РОССИЙСКИ: СТАЛИ МЕНЬШЕ ЕСТЬ

Публикация в «Коммерсанте» про то, что «Россия, вопреки надеждам властей, не сумела за счет внутреннего производства заместить поставки основных категорий импортных продуктов», принята нашей публикой как-то слишком уж всерьез.

Видимо, потому, что хочется же на чем-то отвести душу после шести с половиной лет безумного самоэмбарго на ввоз продовольствия из западных стран. И тут нам сообщают приятное: не получилось у начальства заместить санкционку так, как было прописано в давнишних казенных планах.

Вот хотели урезать импорт мяса на 68%, а удалось всего на 65%. Ввоз молочных продуктов должен был сократиться на 30%, а на самом деле уменьшился лишь на 20%. И такие же жуткие провалы по всем прочим пунктам.

Но если трезво на все это посмотреть, то ясно, что импорт еды в Россию и в самом деле резко упал. И это единственный факт, который реально нас касается. А какие-то несовпадения с директивами во всеми забытых правительственных бумагах затрагивают только тех, кто эти директивы когда-то написал. И даже их вряд ли, поскольку эти должностные лица уже служат на других постах, еще более ответственных. Теперь — цифры. Смотрим, что произошло с российским ввозом и вывозом продовольствия за «санкционную» семилетку. Сравниваем с последним мирным годом — 2013-м. Данные за 2020-й — предварительные.

Итак, в 2013-м Россия ввезла еды на $44,1 млрд, а вывезла — на $16,8 млрд, т. е. в 2,6 раза меньше. В 2020-м же импорт продовольствия (в долларах) будет в 1,5 раза меньше, чем семь лет назад, а экспорт за эти годы вырастет в 1,7 раза. Ввоз продовольствия и в уходящем году будет больше, чем вывоз. Но уже ненамного — примерно в 1,1 раза.

Вполне можно вообразить, что это результат пусть и суровой по отношению к собственному народу, но по-своему эффективной политики режима. Однако отложим пока выводы и сравним итоги 2014-го — 2020-го с результатами предыдущего семилетия (2007–2013), в которое санкций и контрсанкций не было.

В 2006-м импорт продовольствия в Россию составлял $21,1 млрд и превосходил экспорт ($5,4 млрд) в 3,9 раза. То есть с 2007 по 2013 год ввоз еды в нашу страну вырос более чем вдвое, а вывоз — более чем втрое. Разрыв между тем и другим уменьшался. Размеры взаимной торговли едой безо всяких эмбарго двигались к балансу, хотя и не очень быстро.

Сравнивая две эти семилетки, «досанкционную» и «санкционную», видим, что во вторую из них импорт стремительно пошел вниз, но и скорость наращивания экспорта замедлилась. Что и понятно. Домашние производители получили фору на внутреннем рынке и стали меньше интересоваться вывозом.

Что же до темпов роста российского сельского хозяйства, то в «досанкционную» семилетку он составлял в среднем 2% в год, а в «санкционную» — 3%. Согласитесь, ускорение скромное, если учесть тепличные условия, созданные властями для «отечественного производителя», и ежегодные добавочные сотни миллиардов рублей, извлекаемые из карманов людей на покупку домашних заменителей импортной еды.

Но все эти цифры тоже подтверждают, что «импортозамещение» сделало у нас большие успехи.

А теперь можно раскрыть тайну этого процесса. Которая состоит в том, что казенное продуктовое эмбарго вовсе не является главной его причиной.

Сравним две семилетки еще раз. В 2013-м среднегодовой курс рубля (считая по евро) был в 1,26 раза больше, чем в 2006-м (соответственно 42,8 и 34,1 за евро). А за годы «санкционной» семилетки он подскочил аж в 1,92 раза (до прикидочных 82 рублей за евро в 2020-м). При этом за 2007-й — 2013-й реальные располагаемые доходы населения увеличились на 37%, а в 2014-м — 2020-м уменьшились на 12%.

То есть все импортные товары, включая продовольствие, дорожали (в рублях) за последнюю семилетку гораздо быстрее, чем за предыдущую. А наше «население», оно же — покупатели, не богатело, как в 2007-м — 2013-м, а уверенно беднело. Естественно, людям пришлось экономить на еде — и в первую очередь на становящихся все недоступнее продуктах, ввозимых из-за границы.

Из-за девальвации рубля и падения доходов граждан спрос на иностранное продовольствие сокращался бы безо всякого эмбарго. Импорт просто должен был рухнуть. И естественным порядком менялась бы его структура — за счет увеличения доли сравнительно дешевых суррогатов, вроде того же пальмового масла.

Что изменило самоэмбарго? Оно, повторю, не так уж сильно повлияло на масштабы уменьшения импорта еды. Но запрет на ввоз продуктов западного происхождения отчетливо усугубил последствия рублевой девальвации. Из-за сужения выбора теперь приходится закупать заграничное продовольствие по более высоким ценам и смотреть сквозь пальцы не только на неизбежное (из-за изменения структуры российского спроса), но и на дополнительное снижение его качества. Скажем, вместо хорошего мяса из Европы везти сомнительное и даже близкое к непригодному с других континентов. А в случае с теми западными продуктами, которые во внушительных объемах доставляются через посредников — белорусских, китайских и прочих, — отстегивать премию за конспирацию.

В итоге российский покупатель получает сейчас не только меньше заграничной еды, чем в давнюю эпоху крепкого рубля и растущих доходов, но еще и расплачивается собственным здоровьем за витиеватость путей ее ввоза.

И конечно же, больше платит «отечественным производителям», которые пользуются снижением конкуренции и вздувают цены на внутреннем рынке. Это сейчас так выгодно, что многие из них пренебрегают даже крайне благоприятными из-за падения рубля условиями для экспорта.

Россияне стали не только меньше, но и хуже есть. Впору назвать «второй нефтью» не подданных, а начальство. Потому что оно с нефтью работает сейчас в одном направлении. Нефть дешевеет, ослабляет рубль и обваливает ввоз заграничной еды. А наши вожди заняты тем, что усугубляют трудности своим эмбарго и «импортозамещением».

ПОЧЕМУ ЕДА В РОССИИ И ДАЛЬШЕ БУДЕТ ДОРОЖАТЬ

Принесет ли выгоду нашим гражданам провозглашенная президентом и спешно развернутая премьером битва за дешевизну еды? Представьте, принесет. Но маленькую и ненадолго.

Уже через несколько месяцев рядовой россиянин должен будет платить за продукты питания не меньше, а больше, чем тратил бы без этой начальственной заботы.

Однако начнем с другого. Существует ли сама проблема ускоренного дорожания еды? Да, существует. Исследовательский холдинг «Ромир», изучающий фактические траты россиян на покупки, сообщает, что цены на продукты повседневного спроса сейчас на 14% выше, чем год назад.

А Росстат, методики которого нацелены на резкое занижение инфляции, утверждает, что индекс цен на продукты питания (нынешний ноябрь к прошлогоднему) вырос на 5,8%. Даже в оптике казенной статистики еда дорожает явно быстрее, чем непродовольственные товары (4,5%).

Притом локомотивами роста цен на продовольствие выступают, по Росстату, овощи и фрукты, которые, по его расчетам, подорожали на 12,4%, в то время как все прочие продукты питания — суммарно на 5%. Запомним этот факт.

А пока обратим внимание на то, что замеры фонда «Общественное мнение» показывают в декабре, во-первых, наивысшие в этом году инфляционные опасения (52% опрошенных ожидают ускорения роста цен в ближайший месяц), а во-вторых, фиксируют снижение рейтингов Владимира Путина, «Единой России» и правительства в целом. Но не лично Михаила Мишустина. Его индикаторы остаются прежними. Запомним и это.

Теперь об авральных мерах, предпринятых сейчас правительством. Путин публично возмутился дороговизной для народа подсолнечного масла, сахарного песка и хлеба. По пунктам следуя за вождем, кабинет резко повысил вывозную пошлину на семена подсолнечника, начал подготовку к восстановлению пошлины на экспорт пшеницы и введет что-то, напоминающее твердые цены на сахар и подсолнечное масло.

«Мы же с вами знаем, что нужно делать в этих случаях», — подсказал Путин. И в самом деле знают. Потому что за последние годы несколько раз уже экспериментировали с запретами на экспорт, фиксированными ценами и прочими рецептами в советском вкусе.

Каждый раз получалось плохо. Производители и торговые сети начинали уклоняться от поставок и продаж продуктов по невыгодным для себя ценам. Опекаемые начальством разновидности еды становились дефицитными. Чем дольше власти настаивали на своих запретах и предписаниях, тем хуже шли дела. Потом запреты, наконец, отменяли, товары возвращались в магазины, но цены круто взлетали вверх. Покупатель разом платил и за обиды торговцев и производителей, и за заботу о себе вождей.

Эксперты выражают надежду, что нынешняя кампания будет недолгой и обойдется поэтому не слишком дорого. Возможно и так. Ведь все это продуктовое шоу затеяно, как можно судить, из пиаровских соображений, а то и просто из интриганских. Ясно, что ежегодную путинскую пресс-конференцию, устраиваемую после многомесячных необращений к массам и назначенную на предстоящий четверг, надо сдобрить хоть какими-то подарками. А то получится совсем уж неловко. Вот и придуман выход к народу с сахаром и маслом. И это, возможно, не единственная причина пищевой кампании.

В начале декабря в Telegram появились байки про докладную записку о дороговизне еды, поданную вождю некими лицами, которые подкапываются под Мишустина.

Достоверность этого не проверить, но излишняя устойчивость рейтингов премьера вряд ли нравится Путину. Косвенным указанием на какие-то подковерные события можно считать и ту чрезвычайную серьезность, с которой премьер воспринял пищевые поручения вождя. Обращение Мишустина к вице-премьерам и министрам было непривычно эмоциональным, а стремительность, с которой они ринулись выполнять его приказы, выглядела странной для нашего сонного чиновного царства.

В любом случае подлинные приоритеты экономической политики нашего режима нацелены вовсе не на рост доступности еды для народа. Не зря одновременно с повелением сделать дешевым сахар постановили сделать дорогими помидоры. Такое вот эффектное календарное совпадение.

Запрет (через Россельхознадзор, естественно) ввозить томаты из Азербайджана, а это 38% российского их импорта, объясняют желанием наказать Баку за протурецкость. Возможно, это тоже сказалось. Но «отечественные производители» давно уже просили перекрыть ввоз помидоров из-за границы, ссылаясь на то, что дешевые иностранные томаты сбивают им цены. Теперь не будут сбивать. А мы ведь уже запомнили, что вклад овощей и фруктов в общее подорожание еды заметно больше, чем вклад масла и песка.

Так что призыв Мишустина «не наживаться на людях» обращен не ко всем домашним производителям, а только к некоторым, которые временно попали под раздачу. Остальным «наживаться» станет еще удобнее.

Даже в условиях девальвации рубля цены на еду растут явно быстрее, чем могли бы. Причина этого — в самоэмбарго на западные продукты, постоянно дополняемом локальными ввозными запретами по лоббистским заявкам. И в «импортозамещении», которое увековечивает монополизм и неэффективность домашних аграрных баронов.

Ради показного и краткосрочного удешевления отдельно взятых продуктов вожди сейчас жмут на газ и тормоз одновременно. Но это тактика. А вот помощь тому, чтобы еда стоила дорого, — это стратегия.

Сергей Шелин

Источник: 1, 2

Автор Сергей Григорьевич Шелин — политический аналитик, журналист, обозреватель ИА «Росбалт».