Ребрендинг КПРФ: уличный протест как повод для торга

На днях в ЦК КПРФ сообщили, что в преддверии съезда большинство региональных отделений партии выдвинули на пост председателя её ЦК Геннадия Зюганова. Несмотря на это фактически можно говорить о вялотекущем бунте радикальной части ЦК КПРФ, московского горкома и ряда региональных руководителей против не склонного к резким движениям Геннадия Зюганова. В роли фронтмена «бунтовщиков» выступает член ЦК и лидер московских коммунистов Валерий Рашкин. В отличие от Зюганова, привыкшего сотрудничать с властью и дорожить предоставляемыми ею гарантиями, Рашкин ведёт рискованную игру, которая радикализует партию, загоняет в ловушку Зюганова, наносит удар по инерционному сценарию избирательной кампании и обостряет борьбу за лидерство в КПРФ.

Найти преемника Зюганову не так просто

Тема «большого транзита» в КПРФ значится в повестке уже не первый год. Это связано не только с возрастом лидера, но и с необходимостью ребрендинга партии, электоральная база которой сужается в течение последних 20 лет: в 1999 году за неё проголосовало 24,29 процента граждан, в 2016-м – 13,34 процента, сегодня рейтинг партии колеблется в пределах 10–11 процентов.

Не последнюю роль в падении популярности КПРФ сыграли репутационные потери, связанные со злоупотреблениями членов партии в регионах и ошибками её центрального руководства. Самыми серьёзными из них были сотрудничество с Михаилом Ходорковским в начале 2000-х, провальный проект «Грудинин – кандидат левой оппозиции» (получил 11,77 процента) в ходе президентских выборов 2018 года и невнятная позиция по поправкам к Конституции (фракция КПРФ одобрила их в первом чтении, воздержалась при голосовании во втором и третьем и призвала своих сторонников сказать нет в ходе всенародного голосования).

При такой диспозиции найти достойного преемника для Зюганова достаточно сложно. Два года назад эксперты фонда «Петербургская политика», изучив кейсы руководства КПРФ (более 180 членов ЦК, 85 руководителей обкомов) и других левых политиков, составили список возможных претендентов. В него вошли 20 человек – от беспартийного депутата Госдумы, писателя Сергея Шаргунова и бывшего члена «Единой России» Павла Грудинина до членов ЦК КПРФ Дмитрия Новикова, Валерия Рашкина и Юрия Афонина.

Павел Грудинин (справа).Фото: Артём Геодакян/ТАСС

За прошедшее время кто-то успел выпасть из обоймы, но в принципе ничего не изменилось: самыми узнаваемыми в масштабах страны фигурами остаются Афонин, Грудинин и Рашкин. Это не означает, что все остальные претенденты отказались от борьбы. У некоторых из них есть влиятельные группы поддержки как в КПРФ, так и в коридорах власти, но эта игра ведётся «под ковром».

КПРФ в поисках нового имиджа

Очевидным достоинством Грудинина является его известность, а против него работают членство в «Единой России» (с 1999 по 2010 год), проваленная президентская кампания, крайне неоднозначная репутация как бизнесмена, бесконечные суды, штрафы и прочее. Но главное состоит в том, что ребрендинг КПРФ под Грудинина будет означать превращение партии в сомнительное коммерческое предприятие, что плохо согласуется с политическими амбициями её руководства.

Афонин – это аналог нынешнего лидера КПРФ. Его регулярное участие в политических ток-шоу на федеральных каналах свидетельствует об успешном прохождении предварительного кастинга. Но, судя по развёрнутой против него кампании (главное обвинение – лоббирование интересов санкт-петербургской группы «Илим»), окончательное решение ещё не принято. В партии опасаются доминирования молодых, склонных к резким движениям политиков.

Юрий Афонин (слева).Фото: Владимир Гердо/ТАСС

Первое из двух главных достоинств Афонина состоит в том, что он числится в президентском кадровом резерве, второе – его возраст (44 года). Считается, что сочетание этих факторов позволит, не изменяя схемы сотрудничества с Кремлём, обновить имидж КПРФ, превратив её из «партии вчерашнего дня» (партии стариков и пенсионеров) в «партию молодых» с традиционно левой идеологией, слегка приправленной западными новациями.

Известность члена ЦК и лидера московской организации КПРФ Рашкина стала следствием его жёсткой позиции по ряду принципиальных вопросов и череды связанных с его именем скандалов. Он судился с секретарём генсовета «Единой России» Вячеславом Володиным (2006 год), с «Роснефтью» (2016 год), составлял списки депутатов-коррупционеров, внёс в Госдуму законопроект, запрещающий госслужащим и членам их семей иметь недвижимость за границей (2014 год), требовал официального признания донецких республик (2014 год) и добивался проверки фактов, касающихся деятельности премьера Дмитрия Медведева, изложенных в расследовании Фонда борьбы с коррупцией** (ФБК) Алексея Навального «Он вам не Димон» (2017 год).

К старым обвинениям в связях с криминалом добавились сотрудничество с ФБК**, экстремизм и вброс о получении от Михаила Ходорковского 2 млн евро на создание при КПРФ молодёжного движения «под Любовь Соболь». Но всё это не мешает Рашкину продолжать свою игру.

Трёхходовка на протестном поле

Катализатором активности на левом фланге стало возвращение в Москву Алексея Навального. 17 января несколько членов московского горкома КПРФ были замечены в аэропорту среди встречавших «берлинского пациента», а лидер столичных коммунистов Рашкин высказался в поддержку Навального, подчеркнув, что его «преследуют по политическим мотивам».

В ответ Зюганов публично раскритиковал Рашкина и заявил, что «ни один патриот и ни один коммунист» не поддержит акции в поддержку Навального: «Есть позиция партии, она сформулирована на пленуме, на президиуме. И все, включая Рашкина, обязаны строго выполнять это решение».

Валерий Рашкин (слева).Фото: Вячеслав Прокофьев/ТАСС

Но о партийной дисциплине в КПРФ помнят не все, и 23 января в Москве, Волгограде, Владимире, Улан-Удэ и ряде столиц других регионов не только рядовые коммунисты, но и члены региональных обкомов приняли участие в митингах несистемной оппозиции, а два члена ЦК КПРФ Сергей Левченко (бывший губернатор Иркутской области) и Вячеслав Мархаев (экс-сенатор от той же области) публично поддержали проведение несогласованных акций.

Сразу после этого в руководстве КПРФ «вспомнили», что совсем недавно именно эти лица были лидерами народного протеста, и решили провести собственные митинги, приурочив их к Дню защитника Отечества. 29 января Общероссийский штаб протестного движения выпустил «Обращение к коммунистам и всему народу России», в котором среди прочего было сказано, что КПРФ «продолжит борьбу против принципов полицейщины и жёстких ограничений на проведение собраний и массовых политических акций, против незаконного преследования людей по политическому мотиву и запрета свободы слова».

Авторы обращения потребовали от власти принять их требования и пригрозили, что в противном случае она окончательно лишится доверия народа. Но местное руководство то ли не испугалось, то ли не поняло, что происходит, и, ссылаясь на эпидемиологическую обстановку, начало отклонять заявки на проведение массовых акций.

Медиа Михаила Ходорковского тиражируют жесткие высказывания Рашкина в адрес власти, а не связанные с КПРФ левые интернет-ресурсы называют его «новым лидером левого движения» и говорят о перехвате левыми протестной повестки Навального. Один из роликов так и называется – «Олигархический переворот или революция левых сил».

Зюганов играет ва-банк

Казус Навального и коронавирусные ограничения не дают руководству КПРФ действовать в рамках привычной схемы: собрать по всей стране митинги, прокричать на них проклятия в адрес «преступной власти», компрадоров и либералов, послушать революционные песни и разойтись по домам. То есть выпустить протестный запал без каких-либо серьёзных последствий – в этом, собственно, и состоит суть договора системной оппозиции с властью.

На этот раз руководство КПРФ действовало не по рутинному сценарию, а по вдохновению: ему захотелось перехватить инициативу у группы поддержки Навального и показать, что левый протест является более мощным, чем либеральный. А про ковидные ограничения коммунисты почему-то забыли. Или не забыли и сознательно сыграли на обострение? В любом случае митинги 23 февраля уже анонсированы, отступать нельзя, а это значит, что договор с властью нарушен и конфликта не избежать.

Линия возглавляемых Рашкиным радикалов понятна: они игнорируют власть и двигаются навстречу команде Навального, раскручивая собственный протест – от использования «расследования ФБК**» для атаки на премьера Медведева к встрече Навального в аэропорту, признания его политзаключённым, поддержке протестных митингов его сторонников и участия в них, а затем – к проведению собственной несогласованной акции. Для полноты картины можно ещё пригласить на неё защитников «берлинского пациента» и объединиться с ними в ненависти к власти, стране и Путину.

Нечто подобное случилось в 2012 году, когда организаторы либеральных митингов на Болотной сумели оседлать протестный потенциал «Левого фронта» и других несистемных организаций. Для левых последствия оказались плачевными: Навальный призывал штурмовать Кремль, а когда всё закончилось, оппозиционный политик уехал отдыхать, «люди с прекрасными лицами» разошлись по домам и ближайшим кафе, а лидер «Левого фронта» Сергей Удальцов и другие леваки отправились в места не столь отдалённые.

В 2012 году Зюганов (в центре) устоял перед соблазном перейти на сторону бунтующей на Болотной либеральной оппозиции.Фото: Екатерина Штукина/ТАСС

Тогда же предпринимались попытки перетянуть на сторону Болотной КПРФ, велись переговоры с верхушкой партии. Зюганов был почти готов уступить, но не пошёл, хотя его очень звали на антилиберальный митинг на Поклонной, спрятался от всех в глубоком подполье и просидел там до окончания смутного времени. На этот раз всё может быть по-другому. Сегодня Зюганов всё время на виду. С каждым днём он всё более надрывно угрожает власти, публично взывая к своим кураторам в Администрации президента, и гонит волны ненависти к Путину и его окружению:

«Ещё раз обращаюсь к Администрации президента: отвяжитесь от наших народных предприятий ˂…˃, или бороться за достоинство и законность мы пригласим наших соотечественников!» (11 января), «мы поднимем страну, но не допустим расправы над нашим товарищем!» (12 января), «вся эта свора – пятая колонна, которая сидит вокруг Путина ˂…˃. Я сказал и руководству кремлёвской администрации: запрещать мероприятия 23 февраля могут только провокаторы, которые подыгрывают навальнятине» (13 января).

Откуда такая уверенность, что дышащая на ладан КПРФ может «поднять страну», непонятно. Особенно если учесть, что, по данным опросов, число готовых участвовать в протестах снизилось за последние два месяца с 26–28 до 16 процентов, а реальное количество участников, как правило, оказывается в несколько раз меньше заявленного показателя.

КПРФ требует новых «угодий и преференций»

К концу минувшей недели всё разъяснилось. Напомнив о том, что «именно возрождение Компартии позволило сберечь страну в лихие 90-е» и что это коммунисты сформировали в 1998 году правительство Маслюкова – Примакова – Геращенко, которое «вытащило страну из пропасти», Зюганов заявил, что сегодня КПРФ «снова готова взять на себя ответственность за спасение Родины».

Основанием для этого являются не поддержанные коммунистами поправки к Конституции, повышающие роль Госдумы в процессе формирования Правительства.

Отдельный вопрос – что делать в сложившейся ситуации власти, чтобы, оставаясь в правовом поле, не допустить дестабилизации. Срочно заявить о победе над ковидом и разрешить массовые мероприятия? Разогнать несанкционированные митинги и получить взрыв ответной агрессии? Подтвердить запрет на массовые акции, провести разъяснительную работу с населением, перекрыть кислород организаторам, а тех, кто выйдет протестовать, взять под плотный контроль во избежание эксцессов и провокаций?

И что делать со склонной к авантюрам КПРФ? Поспособствовать в организации транзита, ребрендинга и наращивании полномочий? Или оставить без попечения и дать умереть естественной смертью? Судя по молчанию кремлёвских пропагандистов, ответы на эти вопросы ещё не сформулированы.