Спаслись от огня, но погибли от пули: что делать с животными, бегущими из тайги?

Экологи Красноярска сообщают : «Стало известно, что в Красноярском крае планируют отстрелить почти 1600 медведей. Причина — увеличение случаев выхода медведей к дачам и на окраины города. То, что медведи стали выходить к людям чаще не из-за увеличения численности, а из-за лесных пожаров, никого не волнует. Оголодавшие животные выходят к людям в поисках помощи и еды, а получают пулю».

По подсчетам экспертов Greenpeace , на пройденных огнём территориях жили более 5 500 соболей и 300 медведей, а также около 2700 диких северных оленей и 1500 лосей. Что будет с ними теперь?

«Выжившие животные всё равно пострадают, потому что ущерб среде обитания нанесён огромный. Речь идёт не только о выгоревшей территории, но и о буферной зоне, которая образуется после пожара. Это значит, что на прилегающей территории в 1,5-2 км плотность животных всё равно будет низкая», — считает доцент кафедры охотоведения и биоэкологии Иркутского государственного аграрного университета Александр Кондратов.

По прогнозам эксперта, животные будут выходить на заселённые людьми территории. «Зачем им бродить по лесу, чтобы собирать личинки, ворошить муравейники, искать ягоды, если есть свалки с пищевыми отходами, которые устраивают сами люди?», — поясняет Александр Кондратов.

В социальных сетях развернулась дискуссия между сторонниками помощи спасшимся животным и теми, кто считает, что люди не должны вмешиваться — природа все сама расставит по своим местам.

Так, на change/org появилась Петиция «На помощь животным Сибири, пострадавшим в результате пожара», адресованная президенту России, Федеральной службе по ветеринарному и фитосанитарному надзору Минсельхоза РФ, Федеральной службе по надзору в сфере природопользования, Минприроды РФ и председателю Комитета Госдумы по экологии и охране окружающей среды. Ее создатели призывают «помочь животным подготовиться к зиме, приняв комплексную программу по защите животных». В частности, речь идет о создании в лесах пунктов прикорма и установке кормушек. В петиции также содержится призыв «запретить охоту в пострадавших от пожара районах и прилегающих к ним территориях на нескольких лет: в течении 2019 года и до конца 2023 г., чтобы попытаться восстановить популяцию животных».

Тем временем, эксперты высказывают иные точки зрения. «Спасать животных не надо, они и сами спасутся, если они выскочат из зоны пожаров. Есть проблема в некоторых местах с хищниками, которые могут выходить к населённым пунктам в поисках еды. Для того, чтобы они туда не выходили, надо убрать свалки, которые, конечно, там есть. Привлекают именно они. Если их убрать, то особого смысла животным выходить к населённым пунктам не будет. Некоторые могут выпрашивать еду, но это довольно редкий случай. Второе: животных надо отпугивать, а не отстреливать. Это касается волков и медведей, остальные не представляют угрозы для человека», — заявил «НИ» руководитель программы по особо охраняемым природным территориям Гринпис России Михаил Крейндлин.

С ним согласен кандидат биологических наук, бывший координатор по охране редких видов Всемирного фонда дикой природы (WWF) Дальневосточного региона, зам. директора заповедника «Кедровая падь» Михаил Кречмар: «Хищники (в частности, медведи) выходят к населённым пунктам не столько из-за пожаров, сколько из-за неблагоприятной санитарной обстановки, создающей им возможность кормиться возле посёлков. Имеются в виду свалки, помойки. Медведи и другие крупные животные, спасшиеся от лесных пожаров, проходят мимо населённых пунктов, если там нет возможности прикормиться. А как только они там прикармливаются — приходит время конфликтных ситуаций, которые нередко заканчиваются их отстрелом».

«Люди, с помощью внедорожников, квадроциклов, аэролодок и водомётов получили возможность освоить изрядный кусок недоступных ранее медвежьих мест обитания. Они не умеют не мусорить, они не умеют не создавать конфликтные ситуации, они не понимают, как иметь дело с дикими животными», — пишет «Русский охотничий портал».

Психология хищника и его отношения с людьми укладываются в определенную схему. Вот, как описывает этот феномен кандидат биологических наук Михаил Кречмар: «Если в каком-то месте есть не закрытая мусорная свалка с пищевыми отходами, медведь начинает считать её своей собственностью и атаковать всех приближающихся к ней людей, причём атаки могут быть со смертельным исходом. Крупный, прикормленный к свалке медведь может быть предельно опасен. Но он в ста процентах случаев не доживает до этого времени. Рано или поздно создаётся конфликтная ситуация и принимается решение об отстреле зверя».

Почему именно об отстреле, а не о перемещении? Как поясняют биологи, усыплённый медведь, перемещённый на расстояние до 50 км в 100% случаев возвращается обратно. А перемещённый на расстояние 200 км – возвращается в 20% случаев. Но даже если хищник не возвращается, он по привычке начинает искать населённые пункты, заходить в них, требовать у людей пищу, отбирать её. В итоге его в большинстве случаев уничтожают.

Как же помочь спасшимся от лесных пожаров животным? По мнению ученых, животных может спасти сокращение вырубки леса и ограничение квот на охоту в районах, которые пострадали от лесных пожаров. «Если сейчас в Иркутской области сгорело порядка 3-х млн гектаров, то через год, с учётом вырубок, мы будем иметь уже 6 млн гектаров непригодной для жизни территории», — считает доцент кафедры охотоведения и биоэкологии Иркутского государственного аграрного университета Александр Кондратов.

Что касается ограничения квот на охоту, тут все намного сложнее. Правила определяет Закон об охоте. Ежегодные сведения по численности животных собирает региональный уполномоченный орган. В каждом регионе разные структуры. К примеру, в Красноярском крае сохранили классическую структуру — Охотнадзор. В других областях это частные арендаторы. Первичные материалы им предоставляют охотопользователи. Далее лимиты отстрела животных рассчитывают по таинственной схеме.

«Как устроена структура управления животным миром у нас в стране? Вся территория поделена на участки каких-то хозяев, назовем их арендаторами. При этом аренда лесных угодий идёт отдельно от аренды угодий с правом использования объектов животного мира, то есть охоты. По опыту могу сказать: одну и ту же землю могут взять в аренду до семи пользователей. Сведения ото всех арендаторов собирают, обобщают и затем утверждают лимиты на отстрел. Иногда особо приближенным арендаторам увеличивают лимиты с тем, чтобы они потом поделились блатными лицензиями или деньгами», — пояснил «НИ» Михаил Кречмар.

Сейчас важно принять экстренные меры, чтобы предотвратить браконьерство. «Мы предлагаем обращаться к уполномоченным органам власти тех регионов, где горит – Красноярского Края и Иркутской области и требовать, чтобы они не выдавали разрешения на отстрел животных, пока горят леса. Кроме тех случаев, когда конкретное животное угрожает жизни людей. В дальнейшем, в тех регионах, где прошли пожары, сокращать объёмы лесозаготовок, потому что рубки леса будут дополнять ущерб местам обитания животных, экосистеме, и так пострадавшей от пожаров. Ещё одна мера — восстанавливать нормальную систему охраны. Должны быть проведены зимние учёты животных. На основании этих данных станет понятно, насколько снизилась численность. К сожалению, все эти данные не точны, потому что учёт проводят лесопользователи, которые заинтересованы в том, чтобы стрелять», — считает эксперт Greenpeace Михаил Крейндлин

Значит ли это, что в связи с исходом животных из леса будут увеличены лимиты на их отстрел на будущий год? «Да, лимиты могут увеличить. Всё зависит от того, какие цифры подадут арендаторы в регион. Эти результаты затем из регионов направляют в Минприроды, в Москву. Там они проходят еще одну обработку. И только потом итоговые «московские цифры» возвращаются в регионы как утверждённые лимиты. Происходит это в конце июня-начале августа», — пояснил кандидат биологических наук Михаил Кречмар.