Тревожные звонки

Фото: ТАСС/Артем Коротаев

Ожесточение борьбы за европейский газовый рынок начинает воплощаться в цифрах. Пока это, скорее, тренды, но они постепенно становятся факторами.

Газпром снизил экспорт газа на внешние рынки в период с января по октябрь текущего года пока на небольшую величину — 1,8%. Что означает — рекордный прошлый год вряд ли уже повторится. Но здесь стоит учесть, что немалая часть закупок этого года совершалась европейцами «впрок» — хранилища в Европе сегодня «забиты» почти на 100%. А это значит, что Европа теперь переходит фактически лишь на текущее потребление. И опять же — растут поставки СПГ, существенно снижая зависимость от трубы.

«Турецкий поток» начинает испытывать давление со стороны трубопроводных конкурентов — азербайджанский газ в 20-21 году пойдёт по газопроводу ТАП (Трансадриатический трубопровод), который прямо конкурирует с Турецким потоком за Южную Европу. Плюс Турция уверенно снижает поставки российского газа из года в год, замещая его газом третьих поставщиков, в первую очередь — СПГ.

Однако на подходе еще одна возможная неприятность — договор с Украиной. В случае, если заключить его не удастся, а Киев не успеет войти в европейский режим поставок, для чего ему требуется время, то весьма возможно прекращение или существенное снижение поставок газа уже этой зимой. Что неизбежно приведет к массовым искам в адрес Газпрома со стороны европейских потребителей. А это вплотную поставит национальное достояние перед проблемой банкротства — гигантские ресурсы были вброшены на бессмысленные гиперпроекты Потоков (и не стоит забывать восточное направление, по которому газ будет идти в Китай фактически в убыток), поэтому даже украинские 2 миллиарда долларов, которые теперь Газпром должен по решению Стокгольмского арбитража, выглядят для него очень серьезным грузом.

Метнувшийся на днях в Европу (точнее — в Венгрию) Путин занимался исключительно газовыми вопросами, что говорит о крайней степени серьезности положения. Проблемы приходится решать уже на политическом и самом высшем уровне. Предложения, звучащие из Москвы в адрес Киева, начинают напоминать преддверие капитуляции — давайте обнулим все взаимные претензии (те самые два миллиарда в первую очередь), и вы получите самые шикарные условия и транзита, и поставок на внутренний рынок. Неприкрыто администрации Зеленского делается предложение начать пилить газ, как прежде. Кстати, это очень серьезный соблазн — новое поколение украинских политиков, пришедшее в этом году, вполне может соблазниться легкими миллиардами на схемах распила газовых потоков, чем занималось предыдущее поколение укрополитикума. Но вот дадут ли им купиться на предложение Москвы старшие товарищи из США и Европы — большой вопрос.

Ситуация для Газпрома начинает складываться все более тревожно. Идущие сообщения о тех или иных текущих достижениях не перекрывают главную проблему — стратегический провал, начало которому было положено еще в начале нынешнего десятилетия критической недооценкой политики США и Европы в отношении трансформации газового рынка Европы. Пока Миллер бредил капитализацией в триллион долларов, умные люди готовили почву для передела рынка. И когда даже менеджеры Газпрома сообразили, что что-то пошло не так, было упущено главное — время. На любой войне время — критический фактор. Да и решения, принятые в рамках борьбы за европейский рынок, были примитивными, затратными и предельно неэффективными. Теперь Газпром без денег, но с трубами, которые он не может заполнить. Газ, чтобы пустить по этим трубам, есть. Но теперь в нем нет нужды у покупателей.

Запад оценил угрозы Путина, высказанные им в 2007 в Мюнхене. И сделал выводы. Еще года два — и российский газовый гигант получит полномасштабный ответ, который может его попросту похоронить. И это не фигура речи — руководство России и Газпрома явно переоценило свои возможности и очень сильно недооценило решимость «партнеров» избавиться от маловменяемого и навязчивого предложения дружбы.