Чудеса геополитической хирургии

На днях состоялся довольно примечательный российско-украинский обмен заявлениями. Глава правящей на Украине партии «Слуга народа» Давид Арахамия сообщил, что Украина сможет возобновить подачу своей воды в Крым в обмен на отступление России в переговорах по Донбассу. По мнению парламентария, в обмен на воду для крымчан киевский режим мог бы потребовать «отвода вооруженных формирований к Ростову» и контроля над границей Донбасса с РФ.

Член Совета Федерации от Крыма Ольга Ковитиди так прокомментировала прозвучавшую идею: «Существуют еще какие-то позиции морали. Совершенно очевидно, это несопоставимые понятия, которые для политического деятеля нельзя применять, нельзя сопоставлять, нельзя сравнивать. Театр абсурда — вот, что происходит сегодня на Украине, к сожалению. Жалко народ Украины, жалко Украину».

А заместитель главы Общественной палаты Республики Крым Александр Форманчук добавил:

«Ни руководство Российской Федерации, ни руководство Крыма не торгуется. По поводу воды мы торговаться не будем…Этот вопрос [подачи воды в Крым] мы готовы рассматривать отдельно, не увязывая его с политическими проблемами. Как говорил герой произведения Ильфа-Петрова, торг здесь неуместен».

Что ж, железобетонности чиновно-сенаторской позиции можно восхищенно поаплодировать. Но прежде чем экстатически отбивать ладоши, хотелось бы напомнить историю увязки крымского и донбасского вопросов.

В марте 2014-го Российская Федерация проявила акт беспрецедентной геополитической смелости (здесь уже без намека на иронию), вернув Крым в родную русскую гавань. На фоне всеобщей эйфории раздавались трезвые голоса, призывавшие не забыть и о судьбе региона, называемого Юго-Востоком Украины, он же – совокупность таких историко-политических территорий, как Донбасс, Новороссия и Слобожанщина.

Позаботиться и по национально-моральным причинам, ибо там живут такие же русские люди, как в Крыму, и по причинам прагматическим – ибо с Крымом (и «докрымским» югом РФ, кстати) эти земли неразрывно связаны экономически, логистически, транспортно, военно-стратегически и тд и тп. Брать одно, оставляя другое – это как хватать чемодан без ручки, в котором к тому же лежит мина замедленного действия. Тем более украинская целостность ВСЕ РАВНО УЖЕ НАРУШЕНА, в глазах и Украины, и Запада.

Сделать необходимое можно было по нескольким сценариям. Например, очевидное – повторить на этих землях крымский сценарий «дословно». Либо создать там промежуточную в плане статуса зону по приднестровско-абхазскому образцу. Это еще в середине девяностых прогнозировал Вадим Цымбурский:

«Что… касается украинских дел, то глубочайший кризис этого государственного образования мог бы пойти на благо России, если она, твердо декларировав отказ от формального пересмотра своих нынешних западных границ, поддержит в условиях деградации украинской центральной власти возникновение с внешней стороны этих своих границ – в Левобережье, Крыму и Новороссии – дополнительного буферного слоя региональных «суверенитетов» в украинских рамках или вне их».

Наконец, если уж российскому руководству так уж хотелось, чтобы эти земли находились в составе некоей Украины или квазиУкраины (ну, нравится слово, бывает) – можно было провозгласить аналог «Юго-Восточной Украинской автономной республики», как в 2004 г. во время первого майдана предлагал харьковский губернатор Кушнарев. Эдакая альтернативная Киеву легитимная украинская власть, под скипетр которой затем можно по мере сил и возможностей затаскивать другие области.

Или же аналог проекта «Малороссия», буквально на мгновение промелькнувшего в 2017 г. – то есть формально та же Украина, но отказавшаяся от самого этого термина как обанкротившегося и дискредитировавшего себя, и вернувшаяся к общерусским истокам, пусть и с сохранением черт своеобразия и автономности.

У каждого из этих или промежуточных подвариантов были свои плюсы и минусы. Но в пользу одного из них выбор сделать следовало. И по причине жизненной необходимости, и потому что все способствовало: паралич киевской власти, готовность местной власти и элит к перемене флага и подчинению победителям, наконец – и главное – настроение людей.

Понимание, что выбор в пользу хоть чего-то делать надо, существовало в некоторых кремлевских кабинетах считанные дни. Затем оно испарилось, в силу самых разных причин. Главная из которых – физиологическая неспособность рожденного ползать, пусть и на уютных пляжах Лазурного берега, к дерзновенному полету.

В итоге, когда через несколько месяцев возвратилось частичное осознание необходимости неких действий, от Новороссии (расширительно включим в нее все земли «Юго-Востока») осталось два осколка – ДНР и ЛНР.

Тут-то было принято «гениальное решение». Вместо получения Крыма+Новороссии — для сохранения Крыма БЕЗ жизненно необходимой ему Новороссии – шантажировать Киев двумя имеющимися осколками Новороссии, предлагая размен. Попутно сохранялась или тщательно имитировалась иллюзия, что ЛДНР после впихивания обратно в Украину станут положительно на нее влиять и создавать помехи ее пути в ЕС и НАТО.

Донбасс как разменная карта в игре за Крым и его статус – не моя или чья-то досужая конспирологическая фантазия. За почти шесть лет об этом не сказали разве что первые лица государства Российского, и то – на публике не сказали. Допустим, на вполне открытом мероприятии – книжном фестивале «Красная площадь» — пару лет назад один довольно статусный человек на стыке литературной и чиновничьей деятельности, рецензируя (вполне доброжелательно) мои записки о Донбассе, совершенно не таясь, сообщил: «Донбасс стал щитом Крыма и искупительной жертвой за его безопасность».

Официально – Крым сам по себе, Донбасс сам по себе. Полуофициально все всё понимают.

И Украина, надо сказать, приняла правила игры.

Только она повернула доску в свою сторону, и формулу «утром деньги – вечером стулья» тоже перевернула. Она, как этому ни противится российская сторона, на всех нормандско-минских переговорах прямо увязывает Донбасс с Крымом, требуя говорить о возвращении того и другого, и Запад ее поддерживает. Они сделали земли Новороссии, не присоединенные де-юре или хотя бы де-факто вместе с Крымом, плацдармом для атак на Крым.

Пока – инфраструктурно-экономических. То электричество перекроют, заставив Москву спрашивать крымчан — согласны ли они на поставки электроэнергии в Крым с Украины при условии, что в договоре полуостров будет значиться как часть Украины, и готовы ли они 3-4 месяца потерпеть перебои в электроснабжении, если контракт с украинской стороной не будет подписан; крымчане ответили ожидаемо и солидарно, но это был публичный акт проблематизации российской принадлежности полуострова. То дороги, то воду.

Дальше на очереди намеченный на май крымскотатарский марш, который поставит российскую власть в крайне неудобное положение. С международной точки зрения, Крым – не наш, и любой силовой отпор пограничников данному маршу станет для Запада не совершенно легитимной защитой рубежей, а вооруженной агрессией против украинских граждан, мирно шествующих из одной части Украины в другую. Накануне 9 мая, на которое в Москву надеются заполучить не только сербов и белорусов (с ними, кстати, все сейчас непросто), но чуть ли не Трампа, такая незадача была бы весьма некстати.

Так что Арахамия и прочие киевские арахны действуют в рамках ровно той парадигмы, что РФ им сама предложила, просто с позиций не обороны, а напора. И не скрывают, кстати, что любой размен, даже если он вдруг состоится, станет временным, и крымский вопрос все равно останется открытым.

Напускная бодрость и непреклонность крымского политического бомонда выглядит в этом свете именно что напускной. К тому же – довольно шизофренической, если сверять заявления с делами.

Из совсем свежих новостей, за те же последние дни — председатель госкомитета по делам межнациональных отношений Республики Крым Альберт Кангиев пригласил поработать на полуострове работников закрытого на Украине из-за недофинансирования крымскотатарского канала ATR. Того самого, который круглосуточно вел русофобскую пропаганду, обвиняя Россию в геноциде крымских татар, и которым владеет один из организаторов энергетической и товарной блокад полуострова Ленур Ислямов.

В соцсетях закономерно поинтересовались, будет ли персонально приглашен один из самых ярких сотрудников канала, Айдер Муждабаев, начиная с 2014 г. неоднократно призывавший сравнять Россию с землей и забросать ядерными бомбами.