Как крохотный банк помог Туве выбраться из средневековья

Тувинбанк, 1930-е годы ©Wikimedia Commons

Век назад между Россией и Монголией существовало небольшое (небольшое по сибирским меркам – всего лишь в пять раз больше Бельгии) независимое государство. В самом начале прошлого столетия эти земли в центре Азии, в верховьях Енисея, именовались русскими географами Урянхайский край и были частью маньжчуро-китайской империи Цин. Сегодня это Республика Тува в составе РФ.

Как раз между революциями в Китае и России тувинские князья-нойоны решили уйти от Пекина и попросились под протекторат царя Николая II. Даже построенную в 1914 году столицу тувинцев назвали Белоцарск – в честь Белого царя, как традиционно именовали русского монарха тюркские племена. Спустя дюжину лет Белоцарск сменит цвет, его переименуют в Кызыл – «Красный» на местном наречии. Однако ориентация на Россию, уже советскую, останется у тувинцев без изменения.

Бывшая окраина маньчжуро-китайской империи, даже став Тувинской народной республикой (ТНР), в плане экономики оставалась еще средневековой – местные полукочевые племена жили натуральным хозяйством. И первым государственным, а также экономическим учреждением современного типа на территории ТНР стал Тувинский торгово-промышленный банк. Эта кредитная организация, чаще для краткости именовавшаяся Тувинбанк, была создана летом 1925-го совместно правительством ТНР и Госбанком СССР. Из 300 тыс. золотых рублей уставного капитала две трети составил взнос главного советского банка.

Среди первых и основных задач Тувинбанка, помимо чисто кредитно-финансовых, были и весьма необычные – то, что в те годы именовали «денатурализацией хозяйственных отношений». Средневековую экономику Тувы, мало изменившуюся со времен Чингисхана, требовалось перевести, говоря аллегорически, с древних кочевых троп на современные рельсы. Поэтому Тувинбанку изначально пришлось заниматься всем – от добычи золота до заготовки зерна и помола муки.

Показательно, что к моменту создания Тувинбанка бюджет ТНР все еще исчислялся по китайскому образцу, и даже не в денежных знаках, а в «лянах», средневековых мерах веса серебра. Впрочем, и Тувинбанк начал операции не в рублях, а в монгольских тугриках – благо соседняя Монголия была тогда точно такой же народной и не признанной никем, кроме Москвы, республикой. Просто Монголия была больше и экономически теснее связана с Тувой, чем любые другие российские или китайские регионы, а монгольский тугрик соотносился с рублем СССР очень удобно – один к одному.

К тому же на тот момент у тувинского языка не существовало своей письменности – в делопроизводстве использовалось восходившее к эпохе Чингисхана старомонгольское письмо. Пришлось с нуля создавать банковские термины на тувинском языке, заимствуя из русской практики (банк, кредит и чек – взяли без изменений) либо непривычно сочетая местные слова. Так, из глагола «агар» (течение воды или реки) и «сан» (количество) возник «агар сан» – текущий счет в банке.

Первым директором Тувинбанка стал Владимир Руденский, родившийся за тысячи верст от центра Азии и начинавший финансовую карьеру еще в дореволюционных банках Крыма. В годы Гражданской войны бухгалтер Руденский стал большевиком-подпольщиком, перед назначением в Туву работал аудитором в Госбанке СССР. В деле управления Тувинбанком его коллегой стал местный буддийский монах Куулар Дондук, по совместительству – глава правительства ТНР.

Как видим, кредитная организация под управлением бывшего крымского бухгалтера и бывшего буддийского монаха оказалась весьма необычной. Кроме всего прочего, то был еще и очень небольшой, даже миниатюрный банк, несмотря на то, что он официально выполнял функции Центробанка независимого государства, Тувинбанк помещался в одной деревянной избе, без каких-либо отделений и филиалов, с чуть более миллиона рублей активов в конце первого года работы. Впрочем, это неудивительно – 95 лет назад республика Тува, хотя и была по площади в пять раз больше Бельгии, но насчитывала менее 70 тыс. граждан, уступая той же Бельгии по численности населения более чем в сто раз!