КЛОЧЬЯ ШКУРЫ

Урмас Рейнсалу, министр иностранных дел Эстонии, заявил, что Эстония «не должна отказываться от принципов Тартуского мирного договора 1920 года ради ратификации пограничного договора с Российской Федерацией, то есть, открытым текстом озвучил претензии Таллина на Печоры,

и это категорическое мнение исполнительной власти в полной мере, тоже официально, разделяет власть законодательная: Хенн Пыллуаас, спикер эстонского парламента Эстонии, подтверждает, что Москва  «аннексировала часть эстонских территорий и теперь должна их вернуть«.

Что ж, само по себе не ново. Эта тема не сходит с полос эстонских СМИ, по этому поводу ежедневно визжат маргиналы, время от времени этот вопрос поднимает оппозиция, — но политики in office доселе ничего подобного себе не позволяли. При любой конфигурации коалиций. То есть, в теории-то

они, конечно, согласны, но в практическом плане, как максимум, позволяли себе высчитывать суммы «компенсаций», на что Кремль, естественно, реагировал величавым молчанием, предоставляя отгавкиваться разнообразным клинцевичам, киселевым и прочей мелочи. А вот теперь, когда претензии

озвучены официально, — на уровне и кабинета (ясно, что не без ведома премьера), и парламента, а мнение президента, фигуры декоративной, не в счет (хотя и президент тоже полагает именно так), — Кремль промолчать не мог, и: «Мы полагаем неприемлемым и не можем с ним согласиться«.

То есть, таки ответил.  Но, честное слово, лучше бы промолчал. Официально, на высшем уровне заявленные сопредельным, мягко говоря, не дружественным государством (неважно, большим или маленьким, но с большой, тоже не дружественной «крышей», это, знаете ли, не цацки-пецки,

на такие эскапады любая уважающая себя страна отвечает если не звоном оружия, то  вербальной оплеухой с рычащими интонациями. А г-н Песков (по сути, его формальный шеф, ибо г-н Песков, по крайней мере, формально только Уста), мармеладен до омерзения. По сути ведь, просто звучит,

для порядка, потому что надо. Всего лишь «не соглашаясь» (а как согласиться на такое без полной капитуляции?!). То есть протестует,  но  без намека на какую-то уверенность. С интонациями даже не Леопольда (тот, по крайней мере, умел и озвереть), — а чисто гоголевские, в живе и в яви.

И что все это может означать?
Да, в общем, только то, о чем я писал почти пять лет назад:

«(б) Ясно, что люди у руля вслух ничего подобного не говорят, — это не по правилам. Маргиналам можно, СМИ можно,  оппозиции можно, — а реаль-политики до времени только намекают. Когда же озвучивать хотелки позволят себе и они, это будет означать, что Кремль уже поплыл«.

Короче говоря, люди в Таллине, которым симпатичны Печоры, оценив расклад, видимо, решили, что уже можно. А пример заразителен и, полагаю, будет подхвачен. Потому что,  — о чем я тоже уже писал, —  если «эстам симпатичны Печоры, то латышей интригует Пыталовщина, а грузинам  нравится Сочи,

желательно, с Туапсе, а финны, знамо дело, не откажутся от Карелии с Виипури, а  литовцы с поляками (да и немцы в теме) уже делят на карте Кралевецкий дистрикт, даже в дружелюбном Баку поговаривают о неких «оккупированных землях«,  да и в Астане, — втихую, на чистое «а вдруг?»

(конечно, после Елбасы) думают, куда конкретно «ступало копыто кыпчакского коня» — только ли «до» Оренбурга и Омска или вместе с ними, и это не говоря про Украину (ее аппетиты  всем известны)«, тем паче, про Японию. И нельзя сказать, что мурлыканье Кремля режет эти мечты на корню…