Коррупция власти нужна, чтобы чиновники были замараны в ней. Тогда они управляемы

У вас нет ощущения, что взяточничества становится все больше и больше? Вопрос: почему так происходит? Почему не помогают антикоррупционные расследования? Почему малодейственным оказалось ужесточение наказания за коррупционные деяния? Почему декларируемая борьба с коррупцией пока остается безуспешной?

Кто-нибудь скажет: это, мол, частное мнение автора, а на самом деле борьба с коррупцией успешно идет. Так ли это? Недавно большая группа депутатов (не из правящей партии) выступила с целым рядом законодательных инициатив, направленных на борьбу с коррупцией. Главная из этих инициатив — внесение изменений в Уголовный кодекс РФ в части введения понятия незаконного обогащения.

В пояснительной записке к законопроекту авторы указывают на безрезультатность, неэффективность и недостаточность мер действующего законодательства по борьбе с коррупцией. И еще констатируют: масштаб коррупции в настоящий момент угрожает внутренней и внешней безопасности нашей страны. Значит, и депутатам кажется, что коррупции становится больше.

Но депутаты, к сожалению, системно не анализируют, почему так происходит, сетуют на законодательство и хотят его подправить, ужесточив наказание. Но достаточно ли этого? Убежден, что нет. Надо же хотя бы попытаться дать ответ, почему у нас коррупция превратилась в столь вопиющую проблему.

Мой ответ состоит в том, что живучесть и даже, можно сказать, процветание коррупции в современной России объясняется тем, что она давно уже стала необходимым элементом системы управления в стране (причем, похоже, на всех уровнях). И не потому, кстати, что взятки нужны, как некая смазка в механизме. Коррупция в нынешней системе управления нужна, чтобы чиновники были просто замараны в ней. Тогда они, что называется, «на крючке», они — скомпрометированы, они — управляемы. Когда коррупция пронизывает все и вся и выполняет именно такую роль, выясняется, что система работает, управляемость обеспечивается.

Создается иллюзия, что так может быть всегда. Но это иллюзия, потому что система управления, основанная на коррупции, начинает давать сбои. При благоприятном стечении обстоятельств она, конечно, может продержаться некоторое время, но потом выясняется, что экономика уже не развивается, народное недовольство растет, да и сама система управления начинает разваливаться.

Почему так происходит? Начнем с экономики. Рынок взяток — очень большой, многомиллиардный. Деньги, полученные в виде взяток и откатов — это «грязные» деньги, которые в значительном своем объеме выводятся из оборота национальной экономики. Вспомните астрономические суммы наличных денег, которые находили в квартирах высокопоставленных чиновников. Это что — лучшее применение для столь необходимых экономике финансовых ресурсов? А покупка теми же чиновниками дорогих авто, зарубежной недвижимости фактически на глазах у всей страны? Это, что ли, безусловное благо для отечественной экономики? Вопросы риторические.

Это только кажется, что по большому счету ничего страшного нет в том, если чего-то своруют, какие-то суммы будут монетизированы в виде взяток. Разрастающаяся коррупция реально обескровливает экономику. Недаром беднейшие страны мира отличаются, как правило, еще и беспредельным уровнем коррупции.

Вред для экономики не ограничивается только тем, что огромные суммы денег оседают в карманах коррумпированных чиновников. Эффективность такой экономики намного ниже по сравнению с экономиками, отличающимися низким уровнем коррупции. К примеру, при распределении бюджетных средств госзаказы достаются нередко совсем не тем, кто может более качественно сделать работу или предложит продукцию по более выгодной цене. Вот если откат гарантирован или он будет больше — тогда и шансы на победу в тендере будут выше.

Если кто-то скажет, что это поклеп на наше славное чиновничество, то напомню, что власти и сами неоднократно признавали эту проблему. Мне вспоминаются слова одного высокопоставленного кремлевского чиновника на встрече с Дмитрием Медведевым в бытность последнего президентом, что на госзаказах у нас разворовывается до 20% выделяемых средств. То есть уже тогда, более десяти лет назад, цена вопроса измерялась триллионами рублей.

Теперь о народе. Это более сложный вопрос: тезис о недовольстве народа в коррумпированной системе не столь очевиден. Точнее, народное недовольство начинает проявляться тогда, когда происходит явное снижение уровня жизни людей. Вот тогда люди начинают относиться к коррупции гораздо нетерпимее. А до этого отношение у значительной части общества примерно такое: «Воруют — это плохо, но новые придут — еще больше воровать будут, так что пусть уж старые сидят на своих местах».

Не будем забывать и о том, что лояльное, можно сказать, отношение многих людей к коррупции — это и следствие политики оболванивания народа, которая с помощью средств массовой информации, и прежде всего телевизора, реализовывалась в последние годы достаточно активно. Но рано или поздно народ тоже начинает проявлять свое недовольство. И не потому, что ему надоел телевизор, а потому, что уровень жизни начинает падать. Причем когда падение становится длительным и перспектив для изменения негативной тенденции снижения доходов граждан не просматривается, тогда и к коррупции становится отношение менее терпимым.

Наконец еще одна коррупционная проблема: развал системы управления. Это, похоже, тоже уже начало происходить. Когда коррупция является элементом системы управления, то управленцам все более или менее понятно. Но постепенно все рамки приличия нарушаются (а что же вы хотите, трудно, наверное, бывает остановиться). На это приходится реагировать. И субъекты такой системы перестают понимать, что происходит, почему раньше можно было, а теперь получается, что нельзя. У кого-то не выдерживают нервы, начинают сдавать коллег по цеху. Управляемость прежней системы снижается. И даже если появляются в такой системе новые люди, они не способны улучшить ее.

Итак, имеем следующее: экономика уже страдает от коррупции; до массового народного недовольства дело пока не дошло, но такая перспектива вполне реальна; система управления начала потихоньку разваливаться.

Значит ли это, что можно спокойно ждать, когда экономика окончательно развалится, народное недовольство перейдет в острую форму, а система управления перестанет функционировать? Нет, конечно, делать так было бы неправильно. А вот правильно было бы согласиться с поставленным выше диагнозом и попытаться с системных позиций определить то, что может спасти нас от коррупции.

Прежде всего должна быть политическая воля для демонтажа системы управления, фактически основанной на коррупции. Предположим, что воля есть. Но дальше надо понимать, что коррупция процветает, когда, во-первых, у людей есть соответствующая мотивация и когда есть возможности для легализации «грязных» денег, когда недостаточно жестким может быть наказание за взяточничество. Соответственно, и бороться с коррупцией надо по этим трем направлениям. Пока у нас относительно неплохо обстоят дела с наказанием за коррупционные деяния. Уже даже на 15 лет можно сесть за взятки, и размер штрафа увеличен до 100-кратного размера величины взятки. Но все это ужесточение наказания, получается, не действует, если у нас по-прежнему взяточничество процветает.

Может быть, возможности для легализации коррупционных денег надо ограничивать? Да, безусловно. Потому что у потенциального коррупционера возникает естественный вопрос: зачем рисковать из-за взяток, если полученные средства невозможно будет легализовать?

Именно этим, надеюсь, продиктовано желание депутатов Госдумы, внесших упомянутый выше законопроект, в котором предлагается признать в качестве уголовно наказуемого деяния незаконное обогащение — то есть значительное увеличение активов публичного должностного лица, превышающее его законные доходы, которое оно не может разумным образом обосновать.

Но я бы пошел дальше в ограничении возможностей легализации коррупционных средств. Ведь у публичного должностного лица, пока оно занимает свою должность, могут формально и не фиксироваться необоснованные доходы. Зато потом, после ухода с должности, эти средства будут легализованы. Собственно говоря, у нас нередко так и происходит.

Чтобы такого не было, предлагаю обязать высокопоставленных чиновников представлять пожизненно декларации о доходах, об имуществе и обязательствах имущественного характера в отношении себя, супруги и детей. Неудобно? Безусловно. Но зато возможности легализации неправедно нажитых средств будут сильно ограничены. Сегодня подобная мера очень бы снизила привлекательность госслужбы для коррупционеров.

Главное же состоит в том, что власти должны осознать: прежняя система управления, основанная на коррупции, себя изжила. Возможно, они специально и не конструировали такую систему. Однако точно, что они, как минимум, и не противились ее формированию. Это позорная система, демонтировать ее рано или поздно все равно придется. К сожалению, рано у нас уже не получилось.

Источник

Автор Игорь Алексеевич Николаев — доктор экономических наук, профессор Высшей школы экономики, директор Института стратегического анализа.