Ложные сообщения о терактах будут блокировать

Генеральная прокуратура получит полномочия блокировать ресурсы, содержащие ложную информацию о терактах. Соответствующие поправки предлагает внести правительство РФ в законопроект, который сейчас готовится Госдумой ко второму чтению. По мнению экспертов, принятие законопроекта может привести к блокировке практически любой публикации, содержащей критику государственной политики России.

Законопроект был внесен в Госдуму летом прошлого года. Он вносит изменения в федеральный закон «Об информации, информационных технологиях и о защите информации». Согласно документу, генпрокурор и его заместители смогут во внесудебном порядке ограничить доступ к ресурсам, распространяющим информацию, содержащую обоснование или оправдание экстремизма.

Иностранный след

Необходимо отметить, что законопроект был разработан и внесен в Госдуму Комиссией по расследованию фактов вмешательства иностранных государств во внутренние дела России. По словам одного из авторов инициативы и главы Комиссии Василия Пискарева, выявляется «множество фактов, когда недружественные нам представители иностранных государств распространяют опасную информацию, содержащую обоснование или оправдание осуществления экстремистской деятельности по соображениям идеологического и религиозного характера». При этом «все чаще встречаются случаи обеления и оправдания преступлений нацистов и коллаборационистов, которые происходят под личиной якобы реализации права на свободу выражения мнения».

Действующий закон позволяет Генпрокуратуре обращаться в Роскомнадзор с требованием заблокировать публикации, содержащие призыв к осуществлению экстремистской или террористической деятельности. Именно он позволил правоохранителям в январе–феврале блокировать призывы к несовершеннолетним принять участие в незаконных акциях.

Законопроект предлагает применить аналогичный механизм для блокировки «оправдательного контента». По мнению депутата, законопроект направлен на повышение безопасности информационного пространства и предотвращение радикализации несовершеннолетних.

Пискарев привел статистику Генпрокуратуры, согласно которой количество выявленных в 2020 году преступлений экстремистской направленности возросло на 42% и составило 833. Почти половина (396) была совершена через интернет. По сравнению с 2019-м рост составил 34%. Возросло и число деяний террористической направленности, совершенных с использованием интернета: зарегистрировано 300 таких преступлений, тогда как годом ранее их было 245.

Веерное минирование

Законопроект был принят в первом чтении 9 марта. Правительство предложило расширить его положения за счет включения нормы о ложной информации о терактах. Новая редакция законопроекта утверждена в понедельник Правительственной комиссией по законопроектной деятельности.

Действующее законодательство содержит ответственность за заведомо ложное сообщение о теракте (ст. 207 УК РФ). Такое правонарушение карается штрафом от 200 тыс. до 500 тыс. рублей либо ограничением свободы или принудительными работами на срок от двух до трех лет. Если оно совершено в отношении объектов социальной инфраструктуры либо повлекло причинение крупного ущерба (свыше 1 млн рублей), штраф вырастет до 500–700 тыс. рублей. Также нарушитель может быть наказан лишением свободы на срок от трех до пяти лет. Если ложное сообщение приведет к гибели человека или иным тяжким последствиям, преступник может быть оштрафован до двух млн рублей или проведет в тюрьме от восьми до десяти лет.

В последние годы злоумышленники часто распространяют подобные сообщения. Например, осенью 2019 года из-за ложных сообщений об угрозе взрыва несколько раз эвакуировали суды и торговые центры в Москве и Санкт-Петербурге. В августе 2020-го в столице прошла волна сообщений о минировании аэропортов, судов и магазинов. По данным ФСБ РФ, в одах было зафиксировано более 16 тысяч ложных сообщений о терактах. Они привели к тому, что экстренные службы были вынуждены эвакуировать более 1,5 млн человек.

При этом в текстах угроз зачастую размещается информация об одновременном минировании сразу нескольких десятков объектов, включая детсады, школы, больницы, торговые центры, аэропорты, железнодорожные вокзалы, а также суды и отделы полиции. По мнению правоохранителей, зачастую цель этих акций – сорвать голосование, которое проводилось в этих зданиях. В подавляющем большинстве сообщения о ложных терактах направлялись с зарубежных электронных почтовых сервисов – из США, Франции, Японии, Германии, Нидерландов, Швейцарии, Канады и других.

Риски и возможности

Введение поправок позволит правоохранительным органам незамедлительно реагировать и принимать меры по предупреждению совершения противозаконных действий экстремистской и террористической направленности, считает член Ассоциации юристов России Ольга Митева. Таким образом, они окажут положительное влияние на регулирование общественной безопасности информационного пространства и предотвращение угрозы для жизни и здоровья людей.

При этом она указала на возможный риск правоприменения новых норм. «Основной риск заключается в том, что теперь любая информация, содержащая критику либо негативную оценку государственной политики России, размещенная иностранными и отечественными независимыми СМИ, может быть расценена как экстремистская деятельность и оперативно блокироваться. Есть риск, что пострадать от оперативной блокировки может вполне безобидный интернет-ресурс», – пояснила адвокат.

По ее словам, для разблокировки интернет-ресурса придется потратить время на доказывание отсутствия признаков экстремистской и террористической направленности в опубликованной информации. Кроме того, отметила эксперт, пока неясно, насколько объективно будет производиться оценка информации на предмет ее противоправности, а также будет ли у ответственных лиц время на детальную оценку информации.

Базовые принципы свободы слова не нарушаются, полагает председатель правления Ассоциации юристов России Владимир Груздев. «Если авторы публикаций будут не согласны с блокировкой, они смогут оспорить решение прокуратуры в суде. Но у государства должны быть механизмы защиты общества от деструктивного информационного воздействия, по сути, не имеющего никакого отношения к свободе мнений», – убежден он.