Признать ошибки, не допустить их в будущем

30 декабря граждане старшего поколения отмечают день создания великого государства — СССР, который каждый из нас помнит, чтит и уважает. Не хотелось бы сегодня никакой критики, но накануне в сети появился материал Александра Майсуряна «Почему украинизация была правильной?», в котором уважаемый автор, известный деятель левого движения и яркий публицист, доказывает, что национальная политика большевиков, а именно насильственная украинизация 30-х годов, была на 200% правильной. И здесь есть чему возразить.

По мнению Майсуряна, верность украинизации даже не имеет смысла обсуждать, поскольку это доказано самой историей. «Потому что после этой политики СССР прошёл через самое жесточайшее испытание, какое только бывало в мировой истории» Войну с фашизмом, практически со всей объединённой фашистской Европой (исключая только Англию и горстку нейтральных стран). И СССР это испытание с честью выдержал: не только не развалился с треском по внутренним национальным границам, но и победил в войне. После этого вопрос о правильности или неправильности предшествовавшей национальной политики большевиков закрыт, раз и навсегда», — пишет автор.

Но почему «навсегда». Как раз закрыть этот вопрос навсегда не удалось. Наоборот — после Великой Победы украинство, как политическое движение, расцвело буйным цветом, вытесняя, уничтожая и ассимилируя всё чужеродное ей, а в период правления Никиты Хрущёва и Леонида Брежнева получила государственную поддержку и латентная бандеровщина, приведшая в 1991 году к поражению СССР в «холодной войне» и отделению Украины от России.

Впрочем, на что хотелось бы обратить отдельное внимание. К сожалению, большое число ортодоксальных российских марксистов так и не сделало серьёзных выводов из самой большой трагедии, произошедшей с нашим большим Отечеством, и по-прежнему настаивают на безошибочности национальной политики большевиков. А между тем, чтобы не сотворить ничего подобного в будущем, стоило бы признать и ошибки, и недальновидность, и даже преступления. Именно так должен был бы поступить настоящий социалист и коммунист.

Давайте только на минуту представим гипотетическую ситуацию: в феврале 2019 года Путин отказывается от «престола», а в марте в ходе выборов президента на Украине происходит очередной госпереворот и власть захватывают какие-нибудь сторонники федерализации или конфедерации. Которые выходят к Москве с предложением о подписании союзной декларации. Замечательное предложение — не так ли? Представляю, сколько людей сейчас возрадовались, если бы это стало возможным.

Но, подписав декларацию, Москва закрывает глаза на всё то, что происходит на Украине и даёт отмашку на проведение массовой тотальной украинизации в присоединяемых к союзной республике ДНР и ЛНР. А также, на всякий случай, чтобы сгладить некоторые неприятные геополитические моменты в недавнем прошлом, дарят Украине части Воронежской, Ростовской областей и Кубани и, конечно же, Крым. Теперь на минуту представьте состояние людей в присоединённых территориях, когда им начинают директивно закручивать гайки и переводить на новояз ТВ, прессу, кино, театр, всю административную документацию, образование, медицину, бизнес, рекламу, науку и т.д. и т.п. А все, кто против, — враги народа, подлежат увольнениям, административному и уголовному преследованиям.

Но вернёмся к тому, что такое украинство? Многие современники считают (а некоторые википедии и уважаемые авторы словарей это утверждают), что украинство — это малороссиянство. То есть малороссы — это украинцы, а малоросское наречие — это украинская мова. Но это упрощённое до примитивизма пояснение, которое имеет много изъянов.

Суть в том, что так называемое украинское национальное возрождение или украинофильство в 19-м веке было ничем иным, как революционным политическим движением на территориях Российской Империи и Австро-Венгрии, а вовсе не этнокультурным. Нечто сродни бесславно почившим в бозе движениям за создание отдельной от русского народа сибирской нации или казачьего этноса. Вообще этнос — понятие не политическое, не биологическое и не обязательно характеризуется общностью территории. Украинофильству нужна была почва для прививки своей самостийнической идеи, и это почва была выбрана на территориях находящихся в различных юрисдикциях Малой Руси, Червонной Руси (Галичины), Подкарпатской Руси (Закарпатье), на Слобожанщине, Волыни, Подолье, Полесье, в Новороссии, а затем, после 1918 года — и в Донбассе.

Таким образом, украинство как политическое движение, как идея, как национальный проект выдавило собой малороссийскую идентичность, а также поглотило значительную часть русского, русинского и иных этносов. Можно ли сказать, что американцы — это наследники культуры апачей и команчей, а канадцы — потомки ирокезов? Лишь локально. Канадская и американская политические нации поглотили в себе все коренные этносы, народы и народности.

А можно ли считать, что украинцы — наследники Малой Руси? Лишь территориально. В той же мере, как они могут считать себя и наследниками скифов, сарматов или половцев. Украинцы — это новая политическая нация, которая находится пока ещё в стадии формирования и включившая в себя в себя несколько народов, народностей и этносов.
Кстати сказать, весьма успешно. И немалую, если не решающую роль в этом сыграла принудительная национальная политика большевиков. «Этнические украинцы» — это политический конструкт, созданный для обоснования границ бывшей УССР тем, что их сформировал якобы отдельный этнос. Однако это не подтверждается этносоциологическими представлениями.

Украинский язык как некий восточнославянский эсперанто впитал в себя несколько языков, в том числе малороссийское наречие. Отличаются ли украинский язык и малороссийское наречие? Безусловно — да.

В 1855 году в романе «Рудин» Иван Тургенев писал: «Вы говорите: язык… Да разве существует малороссийский язык? Я попросил раз одного хохла перевести следующую, первую попавшуюся мне фразу: „Грамматика есть искусство правильно читать и писать“. Знаете, как он это перевел: „Храматыка е выскусьтво правыльно чытаты ы пысаты…“ Что ж, это язык, по-вашему? самостоятельный язык? Да скорей, чем с этим согласиться, я готов позволить лучшего своего друга истолочь в ступе…»

Украинские пропагандисты насчитывают только в XVIII–XIX веках 173 запретительных указа, касающихся украинского языка. Особенно любят тиражировать выдержки из Валуевского и Эмского указов, которые якобы запрещали украинскую мову. Но суть в том, что в царской России не признавался новояз украинофилов, а не наречие малороссов, которое в том числе оказало немалое влияние на формирование русского литературного языка. Профессор Киевского университета Сильвестр Гогоцкий писал: «Это наш язык, выраставший вместе с нами, вместе с историческою нашею жизнью и ее развитием, язык, вырабатывавшийся общими и долговременными трудами деятелей Великой и Малой (преимущественно — юго-западной) России».

А вот что писал министр внутренних дел Петр Валуев, якобы запрещавший мову: «Самый вопрос о пользе и возможности употребления в школах этого наречия не только не решен, но даже возбуждение этого вопроса принято большинством малороссиян с негодованием, часто высказывающимся в печати. Они весьма основательно доказывают, что никакого особенного малороссийского языка не было, нет и быть не может, и что наречие их, употребляемое простонародием, есть тот же русский язык, только испорченный влиянием на него Польши; что общерусский язык так же понятен для малороссов как и для великороссиян, и даже гораздо понятнее, чем теперь сочиняемый для них некоторыми малороссами и в особенности поляками, так называемый, украинский язык. Лиц того кружка, который усиливается доказать противное, большинство самих малороссов упрекает в сепаратистских замыслах, враждебных к России и гибельных для Малороссии».

Как видим, Валуев проводит различие между малороссийским наречием и украинским новоязом. В середине 19-го века любой житель российской глубинки легко и без переводчика понимал наречие малоросса. Малороссами были Некрасов, Шевченко, Короленко, Данилевский, Гоголь, перу которого принадлежат такие слова: «Слава Богу, что мы русские». То есть малороссы не отделяли себя от общерусского корня вместе с великороссами и белорусами.

Но смогли бы понять в Москве и Петербурге 19-го века литературную украинскую мову, продвигаемую в то время украинофилами? Предполагаю, что с большим трудом, так как это уже совершенно другой язык. Мне неоднократно приводилось видеть в глазах современных россиян полное недоумение, когда они слышали украинскую речь. Та же реакция на тексты.

Однажды даже возник комический спор сразу с несколькими россиянами, которые впервые услышали песню «Обними меня» украинской группы «Океан Эльзы», и все наотрез отказались признавать, что она исполняется на украинском языке. Были даже варианты, что исполнитель поёт на английском. Когда, наконец, были предоставлены все доказательства украинства данного произведения и распечатка текста, то никто из россиян не смог его понять.

К слову, на слух современный украинский новояз сложно воспринимают даже изучавшие украинский язык в школах и вузах жители Донбасса, Харькова, Одессы, Запорожья. В то же время старые народные украинские песни люди не только понимают, но и с удовольствием поют. В том числе и в некоторых регионах Российской Федерации — Белгородском, Курском, Брянском, Ростовском, Воронежском, Саратовском, Волгоградском, Ставропольском, Краснодарском и т.д.

О чём это говорит? О том, что синонимизировать Малороссию и Украину — дело неблагодарное, и уж тем более грешно оправдывать преступную политику большевиков в отношении русского (а также циркулярно ликвидированного малоросского) народа, оказавшегося под прессом насильственной украинизации.

В 1921 году, выступая на X съезде партии, Иосиф Виссарионович Сталин подчеркнул, что «если в городах Украины до сих пор еще преобладают русские элементы, то с течением времени эти города будут неизбежно украинизированы». И уже в ходе переписи населения УССР в 1926 году в графе «национальность» впервые за всю историю России возникают украинцы. К украинцам причислялись все малороссы, а также граждане иных национальностей.

Каким образом это происходило? Согласно циркулярам Центрального управления народно-хозяйственного учета СССР, который обязывал ответственных сотрудников задавать при переписи дополнительный вопрос. Если человек называл себя русским, то ему предлагалось назвать — к какой именно из трех народностей в широком смысле слова охватываемых словом «русский», он себя причисляет: белорусской, украинской или великорусской. Так началось юридическое и практическое разделение единого народа.

Украинизация проводилась с явным дискриминационным душком. Ортодоксальные марксисты, оправдывая украинизацию, говорят, что подлежали ей только партийные и административные органы. Но это не совсем так. Украинизировалось всё — госучреждения, делопроизводство, школы, вузы, пресса, театры и т.п. Не желавшие украинизироваться, учиться на ежедневных спецкурсах по украинскому языку или не сдавшие экзамены — увольнялись. Зачастую всякий, кто был уличен в «отрицательном отношении к украинизации», рассматривался как контрреволюционер и враг советской власти.

Вот несколько скринов из советских газет периода украинизации. Читаешь их и приходишь в ужас от того, что пришлось пережить русским людям, оказавшимся вопреки их воле, здравому смыслу, исторической справедливости в админграницах созданной большевиками УССР.

Подобного тотального насилия не припоминается ни во времена самостийника Кравчука, ни во времена Кучмы или отца «оранжевого» майдана Ющенко. Это при том, что формально СССР декларировал полное равенство граждан по национальному признаку. В то же время украинской политической нации создавались не просто преференции, а даже отдельное государство в государстве, где они «равнее» всех остальных, в том числе насильно «впихнутых» в УССР Донбасса и Новороссии. («… должны во всей своей пропаганде настаивать на праве всех национальностей образовать отдельное государство или свободно выбрать то государство, в составе которого они желают быть» — В.И.Ленин).

К слову, как  убитый украинскими нацистами историк и публицист Олесь Бузина, «Победив в гражданской войне, красные создали Украинскую социалистическую советскую республику, включив в нее, кроме традиционных малороссийских областей (бывшей Гетманщины Богдана Хмельницкого), еще и три новороссийские губернии — Таврическую, Екатеринославскую и Херсонскую, завоеванные в XVIII веке у татар Екатериной II, а также Донбасс, относившийся до этого времени к Области войска Донского. Сделано это было, чтобы наказать донских казаков, поддержавших в гражданской войне белых, и разбавить крестьянскую природу украинского народа рабочим классом востока и юга. Но разговаривал этот рабочий класс, естественно по-русски. На это справедливо указывали московскому руководству некоторые местные коммунисты, например, видный деятель компартии Дмитрий Лебедь, который говорил, что русская культура связана в Украине с прогрессивным пролетариатом и городом, а украинская — с отсталым крестьянством».

Довольно-таки странной правотой руководствуются ортодоксальные марксисты, не замечая отсутствия логики в собственных суждениях: насильственная, насаждаемая сверху бюрократией русификация это плохо, а такая же насильственная, насаждаемая сверху бюрократией украинизация (или любая другая «коренизация») — это хорошо.
И, кстати, на этой философии сегодня зиждется, спонсируемый западными хозяевами украинский нацистский режим. Если большевикам было можно, то почему им нельзя? Ортодоксы вроде бы как осуждают происходящую ныне украинизацию захваченного военизированными неонацистскими бандами и ВСУ Донбасса, Новороссии и Слобожанщины, но в то же время оправдывают то же самое, что происходило в УССР в прошлом веке. По такой логике ведь можно оправдать и продолжение украинизации Гитлером после оккупации фашистами УССР в 1941 году. А ранее украинизацию русинов в Австро-Венгрии — через концентрационный лагерь Талергоф. Но здесь ведь всё просто. Если украинизацию или так называемую коренизацию хвалят буржуазные националисты и всевозможные местечковые шовинисты, то она, очевидно, была ошибкой. По сути, украинизация 1920-30-х заложила мощный фундамент для дальнейшего расчленения нашего Отечества и ликвидации народовластия.

Не зря Грушевский, вернувшись в советскую Украину, с восторгом писал одному из своих соратников, что «я тут, несмотря на все недостатки, чувствую себя в Украинской Республике, которую мы начали строить в 1917 году» (речь о сепаратистской УНР).

Украину создавали силой, так как население её не воспринимало никак. Это было нечто чуждое, непонятное, странное. Садизм украинизатора Скрипника вызывал шок даже у много повидавших соратников Дзержинского. Не случайно Виктор Ющенко говорил об одном из самых страшных палачей советского периода Скрипнике с особым пиететом.

Свое кредо отец политики украинизации оглашал с гордостью: «Мы отрицаем какое-либо право буржуазии на моральный протест против расстрелов». Возглавив наркомат просвещения, Скрипник отрицал «моральное право» уже десятков миллионов жителей УССР и Новороссии (в частности) на протест против уничтожения родной им русской культуры и языка: «для того чтобы осуществить свои классовые, пролетарские, коммунистические задачи, рабочему классу на Украине нужно, обязательно нужно не отождествлять себя с русским языком и с русской культурой»

Методы украинизации, использовавшиеся Скрипником, мало чем отличались от наработанных ранее в пыточных подвалах, что он декларировал без стеснения: «Украинизация проводится и будет проводиться решительными мерами… Тот, кто это не понимает или не хочет понять, не может не рассматриваться правительством как контрреволюционер и сознательный или бессознательный враг Советской власти». Прием в вузы, аспирантуру, защита ученых степеней, продвижение по служебной лестнице зависели не только от классового происхождения, но и от национальности.

Произошла мощнейшая дискредитация и ассимиляция якобы склонного к монархизму русского народа, закреплённая в ходе нескольких переписей в «украинцев», в дальнейшем внедрённая в процедуре паспортизации, усовершенствованная в годы фашистской оккупации Новороссии и получившая своё третье рождение после распада Советского Союза.

Материалов на тему украинизации опубликовано превеликое множество, поэтому нет смысла лишний раз приводить шокирующие цитаты того периода или директивы правительства УССР. Просто снова вернусь к теме Великой Победы, которая, как пишет Александр Майсурян, состоялась благодаря правильной политике СССР по украинизации русских и малороссов.

Здесь возникает сразу несколько риторических вопросов. Получается, что разделение единого целого русского народа на три обусловило Победу 1945 года? Но почему же тогда сам И.В.Сталин на кремлёвском приёме 24 мая 1945 года произнёс знаменитый тост «За русский народ!»? То есть — за единый народ. Неужели украинцы, как узаконенная большевиками политическая нация, оказались более полезны в войне, нежели этнические русские и циркулярно ликвидированные малороссы?

Но именно на это намекает автор. Откуда можно выстроить массу гипотетических импровизаций. Например, политическое разделение дончан и луганчан — это безусловное благо, которое усилило армию Новороссии в борьбе против украинских нацистов. А значит потенциально насильственная и директивная татаризация, удмуртизация, чеченизация, мордовизация бурятизация, тувинизация русских людей, проживающих в национальных республиках РФ, должна быть верной на 200% и приведёт к победе РФ в Третьей мировой войне.

Звучит это не менее абсурдно, чем оправдание преступной и украинизации Великой Победой. Ведь на ней исторический и цивилизационный процесс не остановился. Страна не замерла как памятник в состоянии этой самой Победы. Она жила, развивалась, и зёрна, посеянные украинизаторами в 20-30-е годы, дали обильные всходы.

И теперь уже мы не победители. Это деды были ими. А мы пораженцы. СССР нет. Над Москвой — флаг Власова. Над Киевом — флаг ОУН и Бандеры. На Украине — нацизм. Который поддерживается странами Запада. Под предлогом создания «украинской политической нации» в стране воцарились идеология нелюдей и деспотия крупного капитала. С политической элитой, состоящей из мошенников, уголовников, неонацистов и идиотов страна обречена на прозябание, вымирание и сомализацию. Вот такой печальный итог.

Ещё грустнее от того, что украинизаторские месседжи, которые тиражируют российские марксисты, на «ура» подхватываются «свидомыми» акулами пера и микрофона. А как не подхватить, если устами популярного левого российского публициста насильственная украинизация 30-х годов названа на 200% правильной? Значит, дело Донцова, Грушевского и Бандеры живёт. Значит, не зря бандеровские «воины света» загоняют «неверных москалей» Донбасса в могилы. Значит, не напрасно сажают ветеранов в камеры за гвардейские ленты на 9 мая.

Мы не должны давать врагам России ни одного козыря, даже если это в чём-то противоречит учениям классиков. Предложенная российскому обществу Программа Сулакшина содержит в себе проект федерального закона «О предотвращении дискриминации по признакам расы, национальности или отношения к религии». В будущей России не должно быть более никаких «коренизаций» — как позорных и разрушительных страниц нашей общей истории.

Россия настолько богата и велика, что в ней найдётся место всем, кто ощущает себя частью Великой многонациональной страны, и нациям, и народностям, и этносам, и языкам, и наречиям и политическим идеям. Потому как Программа Сулакшина во главу государственного строительства ставит высшие ценности-идеалы, из которых происходят высшие цели человеческой деятельности и действия по их достижению.

Автор Владимир Викторович Волк — Союз народной журналистики, команда поддержки Программы Сулакшина.