Тегеран – Москва

При том, что страны реально очень разные. И потирание «потных ручонок» наших внутренних сторонников «цветного путча» происходило, к сожалению, отнюдь не на ровном месте.

А произошло в Иране, вкратце, следующее. После ухода президента-радикала Махмуда Ахмадинежада на его место была проведена «компромиссная фигура» Хасана Роухани. Либерала (насколько в Иране это вообще возможно), действующего, как и все иранские политики, под строгим надзором рахбара (духовного лидера страны, чем-то схожего по функционалу с нашим прежним генеральным секретарём Партии). С его приходом, в иранской власти был достигнут некий молчаливый элитный компромисс между тамошними «либералами» и «силовиками». Сводился он, судя по всему, к следующему: во внешней политике Роухани остался верен курсу Ахмадинежада. То есть политика осталась предельно проиранской, задиристой, ультрапатриотической. В духовной сфере – тоже. Да и попробовал бы он поступить иначе. Со времён основателя исламской республики аятоллы Хомейни, рахбар может просто вышвырнуть президента вон, сколько бы народу за него ни проголосовало, если он начинает подрывать основы государственности или исламской революции. И один раз там такое уже происходило. Известна очень характерная фраза самого Хомейни на сей счёт: «Десять миллионов сказали ДА Банисадру, а я один говорю НЕТ» (с).

А вот во внутренней политике были развёрнуты самые натуральные либеральные реформы. Причём, во всей красе. Во власти была значительно усилена группа так называемых «реформистов» (тамошних «либералов» и «реформаторов») – элитная группировка политиков, близких к клану другого бывшего иранского президента Али Акбара Хашеми Рафсанджани.

Социальное напряжение в стране начало нарастать, причём, довольно резко. И реальные причины для этого более чем были. Разрыв между богатыми и бедными в Иране начал стремительно увеличиваться. Проводимые «либеральные реформы» возымели там ровно такое же действие, какое они имели всегда и везде – скачок безработицы, вал коррупции, чувствительное обнищание населения и рост того, что называют «общественной несправедливостью». Что в шиитском Иране, с его специфической психологией, помноженной на своеобразный культурный код, было воспринято особенно остро. И тем более это начало отторгаться обществом, что поколение, совершившее исламскую революцию 1979 года, там живо и активно. Оно интегрировано в политическую элиту и одним из ярких его представителей является Махмуд Ахмадинежад со своей партией «Абадгаран» («Союз Строителей Исламского Ирана»). В Иране начал назревать острый внутренний конфликт, в том числе и в недрах политического класса. Уже в прошлом году он дошёл до того, что даже, отчасти, выплеснулся наружу (случай для Ирана беспрецедентный). Когда в мае минувшего года Хасан Роухани переизбирался на второй срок, Махмуд Ахмадинежад пошёл на немыслимый шаг – выдвинул свою кандидатуру вопреки высказанной устно воле рахбара, и тому пришлось снимать его с выборов своим решением (финальный список кандидатов утверждает он). В противовес президенту-либералу был поставлен исламский ястреб Ибрагим Раиси, по прозвищу «чёрная чалма». Настолько суровый, что напугал даже радикальный электорат Ахмадинежада. Что, вероятно, было вполне ожидаемо.

Третьим кандидатом был назначен Мохаммад-Багер Галибаф. Эдакий иранский Жириновский – вечный третий. Проверенный и удобный спарринг-партнёр, которого не в первый раз уже добавляют, что называется, для массы. Фактически, власть снова торжественно вручили Хасану Роухани и его друзьям «реформистам». Элитное соглашение было успешно пролонгировано. Вот только социальный взрыв это сделало неизбежным. Внутренняя ситуация продолжила ухудшаться, что закономерно закончилось тем, чем и должно было закончиться. 28 декабря в городе Мешхед начались первые беспорядки, которые уже через сутки охватили полстраны, а через двое – докатились до Тегерана. Знаете, что в этом бунте было самым парадоксальным? То, что либеральные оранжисты попытались оседлать протест, направленный, по сути, против либералов и их политики. Местные хипстеры, требовавшие перехода Ирана на западные рельсы и публично мочившиеся на портреты рахбара, были абсолютным меньшинством. Хоть и распиаренным твиттерными технологами. Подавляющее же большинство желало свержения власти именно за то, что она начала проводить реформы по западным рецептам. Однако «цветной сценарий» тем и прекрасен, что способен переварить ещё и не такие парадоксы. И оседлать протест у них вполне могло бы получиться. Но не вышло.

Потому, что ключевой фигурой в сложившийся ситуации был всё тот же Махмуд Ахмадинежад. И совершенно неслучайно потом столь старательно вбрасывался фейк о его аресте. Ведь на улицу вышли именно его избиратели. И поддержи он бунт – ещё неизвестно, как бы всё повернулось. Но он этого не сделал. Потому, что не сделал бы никогда. Его можно считать кем угодно: эксцентриком, фанатиком, политическим экстремистом. Но только не глупцом. И не понять, что этот бунт будет направлен не против либерального крыла элиты, а против самой исламской республики, он не мог. А вот здесь-то и произошёл основной сбой в сценарии, потому, что исламская республика – это то, что он, несомненно, любит. Более того – он непосредственный участник исламской революции. Тогда ещё молодой и рядовой, но убеждённый. Он — бывший басидж и бывший офицер КСИР (Корпуса Стражей Исламской Революции).

А ещё, в действующем высшем руководстве Ирана находятся такие же, как он. Тот же рахбар тоже из их числа, и вряд ли можно предположить, что он даже при определённых обстоятельствах был бы готов сдаться и отдать Иран в руки тех, кто всерьёз намеревался похоронить дело всей его жизни. Поэтому оранжевый мятеж и провалился, фактически, даже особо не начавшись.

А теперь у меня вопрос – вам ситуация, сложившаяся в Иране, ничего не напоминает? Не видится ли вам в ней что-то родное и близкое? Патриотическая внешняя политика и «либеральный экономический блок правительства», определяющий политику внутреннюю и медленно, но уверенно доводящий страну до ручки. Элитное соглашение, благодаря которому всё это стало возможным. Даже то, что их местные «реформаторы» были выдвиженцами клана одного из бывших президентов страны. На самом деле у ситуации в Иране и у ситуации в РФ, в этом смысле, только одно существенное различие – в РФ всё ещё хуже, потому, что иранские «либералы» даже не пытались блокировать патриотическую внешнюю политику. Они не пытались (по крайней мере, явно) вгонять нож в спину иранским и проиранским силам в Сирии, Ираке и северном Ливане. А что в РФ? Вы сами прекрасно это знаете.

И если ситуация не изменится, то скорый поезд «Тегеран-Москва» может ведь и доехать до точки назначения. А почему нет? Что ему помешает? «Патриотические тролли» в интернете? «Патриотические» постановочные ток-шоу с цирковыми уродами для битья? Да ладно.

Знаете, почему, в конечном счёте, провалился оранжевый путч в Иране? Потому, что в руководстве страной и, главное, в её политической элите, оказались люди, которым не всё равно. И хороша ли исламская революция или плоха, но они готовы за её идеалы: а) убить, b) умереть. Потому и выстояли.

А как с этим делом у нас?

Отвечайте на этот вопрос сами, друзья мои.

Всего вам доброго. И с прошедшими новогодними праздниками.

Павел Раста (позывной «Шекспир»).