Вниз и в никуда: обрыв либерализма

Фото отсюда

Газета ЭиМ сказала то, что и должна говорить. Единственное, что и должно стать не просто национальной, но и общемировой идеей: из животного сделать человека. Точка! Да только обратный путь будет гораздо труднее предыдущего. Это как альпинист, который хочет добраться до вершины, цепляется за каждую трещинку, каждый уступчик. Которому — спусти сверху тонкую нитку — он и её использует с умом для продвижения вверх. И, наоборот, если тот же альпинист решит сигануть вниз с вершины, то он и спасительный канат оборвёт, т. к. летит он вниз с огромной скоростью.

А если и не оборвёт и канат его остановит, то нож достанет и обрежет его. Мы сейчас — как этот летящий в пропасть альпинист.

Единственное, что хочу ещё сказать, что летит он вниз не просто потому, что это легче, «кайфовее» на определённом этапе, нежели на вершину переться. А летит потому, что сама вершина-то исчезла… Кто-то ещё карабкается, вверх, но большинство вниз, ну может ещё вбок куда-то…

+++

Раскрывая эту глубокую мысль о необходимости и о присущем многим нежелании становиться из зверя человеком — очеловечиваться, скажем вот что:

Человечество посреди зверств и безумств своей хищной, плотоядной истории — вырабатывало, вперемешку с кошмарами, некий продукт. Назовём так, условно, анонимно – «продукт». Некий плод истории, в отличии от множества ядовитых её плодов – питательный и полезный.

Этот «продукт» — обладает безусловным единством сути, однородностью, что, кстати сказать, неоднократно подчёркивал В.И.Ленин[1]. Он дополняем, но не отрицаем, не исключаем следующими витками и ступенями развития. Так и получается уникальное качество цивилизации – поступательная преемственность всего лучшего, светлого, выделившегося из биосферной агрессивной массы ноосферного начала в человеке.

Биосфера – есть царство насильственной смерти, в котором все пожирают всех, и всё построено на взаимном пожирании. Ноосфера, говоря несколько романтически – бессмертие идей, обобщённых до общечеловеческой полезности и значения.

Так вот, если мы отцедим через фильтр разума все безумия взаимного истребления и пожирания бешеных и бесноватых людей – то в сухом остатке получим определённый продукт, который в своём чистом виде не меняется тысячелетиями.

Иначе мы сегодня не обсуждали бы с таким азартом труды Аристотеля. Или Конфуция. Или спор средневековых реалистов с номиналистами. Или творчество Гомера и Данте.

+++

Если бы продукт цивилизации не обладал однородностью, единой сущностью — тогда он бы устаревал в те или иные сроки. Например, скорлупа яйца важна для птенца, но лишь до срока. Когда птенец уже вылупился, осколки скорлупы становятся ненужным мусором. Как и внешние элементы жёлудя — когда из него вырос дуб.

Если представить развитие разума как это делают оголтелые материалисты, то разум прошлых веков был бы для нас чужд, как давно выброшенная на помойку пуповина, отслужившая своё. И мыслители выбывали бы из интеллектуального оборота как отработанные ступени.

Но в продукте человеческой цивилизации, вырабатываемом среди зверств и безумств зверолюдей — есть, вопреки материалистическому взгляду на мир — неуходящая и неотменяемая компонента «вечных ценностей», то, что делает историю ума однородной, неразрывной и по сути единой для всех поколений. Умные прошлого не становятся дураками настоящего, отработанной скорлупой, они остаются умными. Технически цивилизация меняется по двум направлениям:

-Возрастает силовая мощность её машин, совокупная энергия служащих человеку механизмов

-Возрастает манипулятивная точность микроскопических операций, уровень тонкости действия.

То есть человек, с одной стороны, становится всё более сильным, а с другой — всё более мануально-тонким, изощрённым в микроскопической ювелирности операций.

Но эти количества не переходят в новое качество (чем подчёркивается особое, исключительное положение человека в мире природных объектов).

Количества мощи и ювелирной филигранности остаются только количествами, а человек остаётся всё тем же человеком.

Понятия о добре и зле неизменны веками, и то, что было плохим 1000 лет назад — и сегодня остаётся плохим. А евангельский идеал совершенствования себя в добродетели, каким был, таким и остался. В той части, в которой его принимают — в той и остаются адекватными, вменяемыми людьми. А в той части, где пытаются обновить, переделать, переспорить — попадают в патологию чудовищных мутаций ума и духа.

+++

Наша задача — сортировка истории.

Отделение в ней всего благого от всего гнусного.

Цивилизация строится на требовании неубывания наследия — всё хорошее, единожды достигнутое человеком, должно тщательно оберегаться, по нужде — реставрироваться или восстанавливаться из руин.

Леваки попытались отречься от истории, отбросить прежнего человека, начать новое с ноля.

Правые, напротив, предлагают кушать «пшеницу наследия», не отделяя её от плевел. А рожь от спорыньи.

И тот, и другой путь, как надругательства и глумления над культурным наследием, так и некритического его принятия — тупик.

Правда же в том, что историю нельзя ни отбрасывать, ни принимать в полном объёме.

Необходимо выделить в истории становление человека – и отделить его от зверств, происходивших в той же истории.

Самокритично скажем, что на этом трудном пути отделения зёрен от плевел КПСС (последняя цивилизованная форма власти в человеческой истории) путалась с методами и довольно смутно осознавала цель. Движение от зверя к человеку было под её руководством непрямым, затуманенным, со множеством искажений и т.п.

+++

Что касается демократического мифа пост-советизма – он задачу движения от зверя к человеку… вообще выкинул.

И высшие достижения, и низшие зверства попали в безликую уравниловку «субъективного мнения» и «личного отношения».

Всё принимается не так, как оно есть на самом деле, а так, как оно глянется большинству – может быть, обманутому, или пьяному, или в состоянии наркотического одурения, или просто тупому, беспросветно-тёмному, звероподобному.

Даже самые идеальные воплощения демократического мифа, каких нет и не может быть в реальности, абсолютная честность и абсолютная прозрачность выборов, о которых так мечтают некоторые – ничего нам не говорит о качествах самого человека. Мы только знаем, что он избирает. А каков он – об этом и вопрос не ставится.

Получается, что эталон добра и человечности, эталон правильного поведения и правильного мышления[2] – сведён к субъективному выбору любого идиота: как ему кажется «правильным», так и правильно…

Как можно своеволием очистить? Как можно потаканием всякой прихоти – рафинировать человека? В любой звериной стае проходят выборы вожака, и более прямо, более открыто, чем у людей (звери не умеют лгать) – и что? Звери от этого перестают быть зверями, развиваются, движутся в сторону самосовершенствования?

Самоуправление есть звериный инстинкт, который предполагает изначальное совершенство самоуправца. Которому меняться незачем, а менять его – некому.

Конечно, никакой сортировки, выбраковки злого начала и развития доброго начала истории, в демократическом мифе не заложено. Там, где речь идёт о власти простого, арифметического большинства (даже неподдельного!) – говорить в категориях добра и зла, истины и заблуждения просто глупо. Мнение большинства – сколько бы раз оно не менялось – принимается и как добро (вместо объективного добра), и как истина (вместо объективной истины).

Всякий агроном, начав с прекраснодушного «пусть расцветают все цветы» — столкнётся с очевидным законом агрономии: в этом случае выживают и выдавливают всё только сорняки. Разрешили цвести всем – но «почему-то» процветают только «мусорные травы»…

+++

Именно поэтому мы называем КПСС «последней цивилизованной властью в истории», отказывая пост-советским формам власти в праве называться «цивилизованными». Под напускным модернизмом (впрочем, в последние годы изрядно поблекшим) либеральной демократии – скрывается архаическая, зоологическая дикость мышления и отношений. Которая и привлекательна для примитивных людей именно своей простотой и крайней примитивностью первичной, таёжной «естественности».

Точное определение дал писатель А. Леонидов в своём новом остро-социальном романе «Ключ от ничего»: «демократия – это не власть народа, а власть криминала. Там, где все равны, и нет сакральной власти – побеждают пудовые кулаки».

Для дикой природы это естественно: никто никому не подчинён, всякий суслик совершенно свободен – но слабый подчиняется сильному поневоле и без альтернатив.

«В итоге вся ваша зоологическая свобода сводится к тому» — иронизирует Леонидов устами персонажа – «что вы свободно выбираете, в какую сторону убегать от крупного хищника». По этой части – действительно, никто ничего зайцу в лесу не предписывает, не подсказывает и не настаивает…

+++

Хотя КПСС была последней цивилизованной формой власти (т.е., расшифрую, власти, отвечающей потребностям цивилизации, а не потребностям зоологических инстинктов озверевших людей) – её нельзя назвать идеальной формой власти. Нынешние бантустаны, вроде Украины, потребностям цивилизации не отвечают вообще никак. Они стирают человека в его человеческих ролях и культурно, и просто физически[3].

А власть КПСС отвечала потребностям цивилизации, но плохо и криво. Цивилизационное движение в СССР было замкнуто в сектантскую оболочку, несло в себе многие родовые травмы «отмороженного» левачества, которые хоть и сочетались с цивилизационно-необходимыми практиками, но в значительной степени обнуляли их.

Все цивилизационные практики, как ручейки и реки в море, сбегаются к одному знаменателю:

-Необходимость сохранения и приумножения Коллективного Разума человечества.

Познание, как огонь: даёт силу, но требует себя поддерживать, гаснет без заботы людей об очаге. Сюда относится сохранение и приумножение культурного наследия, бесперебойная работа и улучшение массового образования (которое готовит носителей цивилизации), приоритетность науки и знания перед шкурной выгодой и низменными удовольствиями биологической особи.

КПСС этими вещами пыталась заниматься, не без сбоев и провалов, но всё же. Сменившие её формы власти вообще на эту проблематику «забили».

Дикость постсоветской власти в том, что знание и образованность рассматривается не как главная цель, а как зло и неудобство. От цели вырастить образованных людей, власть в открытую (например, в выступлениях Г. Грефа) поставила цель вырастить поколения необразованных и духовно-одичавших людей. На том основании, что такими легче править и они задают меньше «неудобных» вопросов.

А посему «да здравствует свобода» — дайте молодёжи наркотик вместо книги, и бунт, бессмысленный и беспощадный, вместо подчинения наставникам.

В этом подходе – когда культурное наследие рассматривается не как достояние, а как неудобство, «непрофильный актив» власти – проявляется фундаментальная дикость либерализма.

+++

Но давайте будем честны: это же не на пустом месте выросло. Это же всё делается людьми, рождёнными и обученными в СССР, бывшими пионерами и комсомольцами! Сталинские пятилетки делали те, кто родился и воспитывался в старой России. А вот «приватизацию» — те, кого воспитала от самых пелёнок именно советская власть!

Какого же «витамина» духовного роста она оказалась лишена – при том, что все Стахановы[4] этот «витамин» в старой России умудрялись получать?!

К цивилизационной катастрофе очевидно-провального века регресса, XXI века, первого из многих веков, который стал хуже и ниже предыдущего – вели, в том числе, и сомнительные эксперименты КПСС с цивилизационными практиками.

Нельзя вырезать целый орган из организма, даже если орган больной — и сказать: «да он лишний был» (как КПСС сказала про религию). Пытаясь обмануть анатомию — вивисектор в итоге обманет самого себя (что и случилось с КПСС). Организм человека сложен так, что в нём каждый орган — нужен, полезен (если здоров). В том числе и аппендикс, и копчик, про которые раньше думали, что они — излишни. А потом изучили вопрос основательнее, и поняли — что у них есть свои важные функции. Точно так же и духовный, умственный мир человека сложен тысячелетиями, в нём есть органы больные — но нет «лишних органов». Структура человеческой умственной жизни, как инструкция техники безопасности — написана кровью. Миллионы жертв потребовались обществу, прежде, чем оно отыскало ту или иную форму поддержания жизни, избегающей безумия. Опытом огромной крови и множества катастроф построены институт семьи или государства (которые оголтелые леваки считают ненужными «машинами насилия»), правоохранительной системы, религиозного окормления масс, разного рода сексуальных и иных поведенческих табу, запретов.

Если какой-то орган заболел — лечите. Удаляйте патогены из него. Но не отрубайте — отрубив, вы сделаете общество инвалидом, полу-мертвецом, суицидальным одержимцем.

Если вам что-то кажется лишним, но истории, векам её, оно лишним не показалось — то, может быть, это вы ошибаетесь, а не история? Просто задайте себе этот вопрос, для того, чтобы семь раз отмерить, прежде чем один раз отрезать!

А вдруг вы чего-то не знаете (как КПСС с религией) — и не видите всей картины? Устроите гонения на святыни «конкурирующего культа» — а в итоге вырастите жуткую мразь, презирающую любые святыни, в том числе и ваши?

Да, из века в век (но не всегда!) человек становится сильнее технически и тоньше ювелирно. Но общая органика, общая структура строения цивилизованной жизни — не меняется. Она едина и однородна: плохо истязать жену, если ты пашешь сохой, но если ты тракторист — то это тоже плохо. Хоть на производстве ты в 1000 раз сильнее, мощнее предка с сохой — в человеческих отношениях это не делает добро злом, а зло добром.

Кощунство, святотатство, глумление над святынями — пусть даже и чуждыми лично тебе — ни к чему хорошему не вело 1000 лет назад, и сегодня ни к чему хорошему не приведёт. Несмотря на смену сохи трактором!

Давно открытые истины не теряют своей актуальности. Иначе в школе — закон Архимеда, таблицу Пифагора, законы Ньютона и т.п. отменили бы для изучения — ведь они открыты довольно давно.

+++

Надо сказать, что в основе цивилизации, как таковой, в самом широком обобщении – лежит преемственная передача растущих из поколения в поколение знаний. Вокруг этого и построены все приоритеты цивилизованного общества (каковым современное, гоняющееся за удовлетворением зоологических инстинктов, не является).

— Всё ерунда, кроме сохранения, умножения и передачи знаний, достижений, технологий, культурного наследия!

Этот лозунг, с одной стороны, совершенно необходим цивилизации.

Ведь забытое открытие – ничем не отличается от не сделанного. Открывать, а потом забывать – мартышкин труд и толчея воды в ступе!

С другой стороны для зверочеловека этот лозунг, мягко говоря, «странный».

То есть как это – «всё ерунда, кроме знаний», которые, к тому же, даже не обогащают конкретно меня в данное время?!

Это что за жизнь такая, какой изувер такое придумал?!

Понятно, что для зверя во плоти он сам гораздо важнее и приоритетнее, чем какой-то там абстрактный коллективный разум и какие-то, ещё не родившиеся, потомки.

Либерализм и есть восстание зверя против будущего. Того будущего, которое для примата слишком абстрактно, слишком удалённо и слишком туманно. А при этом – ещё и прожорливо! Сбережение цивилизации жрёт деньги, много денег, и поглощает время, много времени – а у зверочеловека жизнь коротка. И время, потраченное на учёбу, возмущает его ещё больше, чем деньги, затраченные на сохранение памятников культуры.

Вот тут и требуется религиозная основа для цивилизации, чтобы преодолеть равнодушие смерти ко всему судом, воздаянием и смыслом вечной жизни.

+++

Теперь о познании, преемственном от Аристотеля и Геродота, непрерывном, но прерванном амбициями электорального невежества, демократическим самолюбованием примата в толпе.

Познание существует, во-первых, в качестве духовного наследия, передаваемого образованием, просвещением.

Во-вторых, познание существует в материальных формах своего воплощения — зданиях и сооружениях, ГЭС и АЭС, станках и механизмах, во всём, чему предшествовал чертёж, схема, теоретическая разработка. Этот искусственный мир приспособлений, переделанная из дикой в культурную реальность. Он материальный по форме, но нематериальный по сути. Предоставленный сам себе, вне человека — он по законам накопления энтропии начинает распадаться, разрушаться, возвращая свои составные вещества в естественные состояния[5].

Как это соотносится с человеком, его органикой?

Практика показывает: если человеку «свободу» дать раньше навыков мышления, то его мозг сгниёт раньше, чем научится мыслить. Человек по малолетству навыбирает такого, что полностью преградит ему путь к разумному бытию, самосознанию.

Нельзя сказать, что всякий либерал – враг знаниям и инфраструктуре их технического, инженерного воплощения. Но всякий либерал – считает их потусторонними явлениями, существующими независимо от него, как будто они живут сами по себе. А «свободолюбивый юноша» — сам по себе. И если он палец о палец не ударит, ни в сфере познания, ни в сфере поддержания инфраструктуры, продуктопроводов, культуры – с ними ничего не случится. Они же сами по себе! Чего им сделается от нашего невнимания и игнора?!

— У нас есть задачи поважнее этой цивилизационной возни: воровать деньги, где плохо лежат, вымогать гранты, митинговать, продвигать себя на выборные должности и т.п.

Можно с уверенностью и с опорой на современный материал сказать:

Потеряв коллективизм, человек теряет коллективный разум, через то и вообще разум (превращаясь в безумца, который и без наркотиков, как пьяный), а потеряв разум – расчеловечивается, оборачивается первородным зверем с очень узким и страшным набором звериных потребностей.

И без всякой надежды на какую-то ремиссию человеческого в себе, после того, как прошёл «точку невозврата».

+++

Так мы теряем возможность выполнения главной задачи: превращения зверя в человека. Того, кто карабкается на вершину, а не катится с горы, и твёрдо знает, без сомнений, что вершина – существует.

————————————————————

[1] «Коммунистом можно стать лишь тогда, когда обогатишь свою память знанием всех тех богатств, которые выработало человечество» — из речи Ленина на III съезде комсомола.
«Только точным знанием культуры, созданной всем развитием человечества, — продолжал Ленин, — только переработкой ее можно строить пролетарскую культуру».
«… он, марксизм, отнюдь не отбросил ценнейшие завоевания буржуазной эпохи, а, напротив, усвоил и переработал все, что было ценного в более чем двухтысячелетнем развитии человеческой мысли и культуры. Только дальнейшая работа на этой основе и в этом же направлении, … может быть признана развитием действительно пролетарской культуры». – указывал Ленин в записке I съезду Пролеткульта Ленин.

[2] Надо сказать, что эти эталоны «выправки» зверочеловека по лекалам долгосрочной стратегии были достоянием и важной частью содержания монотеистических религий. Например, евангельский образец, существующий в виде священного текста и никак не связанного с мнением большинства в толпе. Стратегически-неизменный на протяжении веков, в сущности, и сформировавший ныне деформируемый психотип современного человека.

[3] Украина уже наполовину вымерла с 1991 года, из 53 млн населения там проживает не более 28 млн, остальные в земле или разбежались по другим странам. И это официальные данные! Говорить же о какой-то «культуре», или «научно-техническом прогрессе» на Украине – это просто говорить на непонятном её правящей секте языке, употребляя слова, с точки зрения хунты, бессмысленные и бессодержательные.

[4] Стаханов 1905 года рождения. Он родился до революции, и воспитывался людьми, всю жизнь прожившими до революции.

[5] По закону накопления энтропии самое вероятное из возможных состояние системы – есть одновременно и самое примитивное её состояние. Брошенный дом превращается в итоге в холмик – потому что именно в виде кучи мусора – наиболее вероятное состояние слагающих дом элементов и т.п.