Современная элита и будущее

Наверное, если говорить об особенностях современных «лучших людей» — о чем речь шла в прошлом и позапрошлом постах – то обязательно следует упомянуть еще об одной важной особенности. А именно: о неумении их «работать с будущим». Точнее сказать – об отсутствии в их миропонимании подобного понятия. То есть, конечно, о том, что будущее существует, современные элитарии формально знают, но вот использовать это самое «знание» в своей деятельности они не могут.

Связано это, разумеется, с тем, что в последние три-четыре десятилетия будущее не просто было не нужно – но даже вредно в плане прохождения по иерархической лестнице. Просто потому, что – как уже говорилось – главной задачей современных «иерархов» выступала утилизация имеющегося. Чем – как нетрудно догадаться – можно успешно заниматься, используя только настоящее, ну и еще немножко прошлого. (Для того, чтобы через изучение последнего получать сведения о слабых и сильных сторонах соперников.) Разумеется, формально заниматься будущим, учитывать его в своих планах никто не запрещал, однако действие неизбежно отвлекало от реально стоящих задач. (От оттеснения конкурентов от «кормушки».) А значит, тот из «элитариев», кто ставил будущее в свои планы, «элитарием» быть переставал.

Это очень хорошо видно, например, по тем же 1990 годам, когда была сформирована современная российская политическая и экономическая система. В том смысле, что пресловутым олигархам невозможно было строить далеко идущие планы развития своих предприятий. Просто потому, что инвестиции во что-то, за исключением своего «места в жизни», не отбивались: того, кто вложил бы деньги в современное производство вместо «стандартной» покупки депутатов, чиновников и медиаресурсов, «съели» бы очень быстро. (Поэтому таковых не было: олигархи были кем угодно, но не дураками.) То же самое можно сказать и про политиков: если бы какой из последних решил бы тратить ресурсы на что-то иное, нежели приобретение сторонников, то он бы вылетел из «политикума» мгновенно.

Впрочем, как уже не раз говорилось, РФ 1990 годов если чем и отличалась от других вариантов капиталистических обществ, так это тем, что тут еще не возникла развитая система маскировки этой самой «безбудошности». Впрочем, в более поздние времена это было устранено: страна получила «нормальную футурологию». Которая начала регулярно производить разнообразные футуристические планы (вроде «России 2020») – разумеется, благополучно отправляемые на свалку после опубликования. (Вершиной этого стал знаменитый «План Путина» 2008 года — некая концепция развития страны, которая не дошла даже до стадии публикации, ограничившись лишь многочисленными упоминаниями. То есть, фактически речь шла даже не о симулякре, а о симулякре симулякра.) Ну, а со времени знаменитой «сколковской инициативы» дело перешло даже к некоторой «реализации в железе» создаваемых проектов.

Впрочем, последний момент ничего не изменил, поскольку в реальности эти самые проекты предназначались вовсе не для «футуристических прорывов», а для элементарного получения прибыли конкретными лицами. Физическими и юридическими. (На самом деле вряд ли в том же 2008 году были идиоты, верящие в возможность создания наноассемблеров в том же Сколково.) Так же, как и во всем мире. Где указанные тенденции не просто существуют – но и имеют силу, намного превосходящую пресловутое «Сколково» и иные «потемкинские деревни».

Взять, например, то же «зеленое безумие» — т.е., замену традиционной энергетики на энергетику возобновляемую. Которая ни при каких условиях не сможет стать базой для существования человечества – и это было установлено уже в 1960-70 годах. То есть, существуют строгие доказательства невозможности питания развитых стран исключительно «от ветра и солнца» — и все, кому надо, прекрасно об этом знают. Но, тем не менее, продолжают катастрофическую политику «перехода к ВИЭ».

Просто потому, что тот, кто откажется от данного действа, будет оттеснен от возможности получения средств тут и сейчас. (Создание солнечных и ветровых электростанций, выпуск электромобилей и водородных автомобилей – это огромный рынок, могущий приносить триллионы долларов.) И, как следствие, лишиться возможности укрепления своего могущества. Именно поэтому огромное количество совершенно разумных и рациональных людей вынуждено включаться в идущую «гонку глупости», приводящую, по сути, к беспочвенному ухудшению жизни. Безо всяких положительных результатов от реализации данных проектов. (Ну, кроме уже указанного получения триллионов «теми, кому надо».)

И одновременно с этим, например, происходит практическая утеря технологий той же атомной энергетики, несмотря на то, что именно последняя имеет все особенности, необходимые для решения большинства энергетических проблем. (Начиная с возможности строительства в любом месте и заканчивая потенциально высокой экологической чистотой – если будут введен замкнутый ядерный цикл.) Просто потому, что атомная энергетика требует «высокого уровня футуристичности». В том смысле, что не только строительство АЭС требуется планировать с горизонтом лет в 20. (На самом деле, лет в 30-50 желательно, 20 – это minimum minimorum.) Но и для получения самой возможности этого следует поддерживать достаточно много сопутствующих отраслей – начиная с производства материалов и заканчивая образованием.

В то время, как те же солнечные панели могут монтировать таджики с 2 классами образования с помощью навоза и палок – и все будет криво-косо, но работать. Атомные станции же и строить достаточно сложно, и обслуживать надо в особом режиме. Поэтому АЭС стали в современном мире практически «запрещенными технологиями». То же самое можно сказать и про огромное количество иных областей. Например, это происходит в авиастроении, где американская корпорация «Боинг», выпуская свой последний самолет – печально известный Boeing 737 MAX – была вынуждена отказаться от нормальной проектной работы по созданию модели. Выбросив – да, в данном случае это слово оказывается очень кстати – на рынок откровенную поделку, сляпанную буквально на коленке.

В том смысле, что на «старый» планер – вопреки всем наработанным принципам – «приставили» новые двигатели. А проблемы развесовки решили устранить «программным методом». За счет чего выиграли время и набрали огромное количество заказов. Ну, а о том, что было потом, думаю, говорить излишне – практически весь позапрошлый год это было главной темой. А ведь Boeing – это «старая» корпорация, с наработанной за много десятилетий инженерной школой. В рамках которой создавать «нормальные самолеты» нет никаких проблем. Но в «мире стартапов» — то есть, в мире победившего сегодня – подобная деятельность становится невозможной. Просто потому, что если сегодня ты не урвешь деньги (или иные ресурсы), то завтра тебя просто вынесут с рынка. Вперед ногами!

Но самое удивительное тут то, что эта «футурофобия» — т.е., избегание «игры в долгую» и переход к «коротким проектам» — это уже прошлое. Поскольку сегодня более актуальным становится «футурокластия» — т.е., борьба с любыми проявлениями будущего. Вплоть до чисто декларативных. Именно этот процесс мы наблюдаем, например, в тех же Соединенных Штатах. Где совершенно безобидная «MAGA» — т.е., ориентация на гипотетическую реиндустриализацию страны – вдруг вызвала крайне жесткое противодействие «лучших людей». Настолько жесткое, что ради уничтожения этого процесса были отброшены вековые (ха-ха) нормы приличия, включая сакральное отношение к т.н. «выборам». (Кои в США изначально были довольно специфическим явлением в плане соотношения к действительным желаниям избирателей, но, все же, их старались «держать в пределе».)

Последующий же после этого «поджог Рейхстага» — сиречь, захват Капитолия – вообще стал каким-то апофеозом бессмысленности. В том смысле, что провокации подобного рода обычно проводят ради победы над серьезным врагом – как в Германии над коммунистами. Но тут то речь шла о людях, включенных в существующую политическую систему! Т.е. о тех, с кем всегда было принято договариваться. Однако в данном случае страх элиты перед – даже очень гипотетической – необходимостью создания чего-то нового (реиндустриализации) оказался настолько большим, что она забыла все приличия и принялась буквально «мочить» Трампа и его сторонников. Наверное, тут не надо говорить, что таким образом любые альтернативы концепции «продленного настоящего» в данной стране становятся невозможными. (Байден — который знал еще Брежнева – как никто другой подходит на роль символа навечно застывшего в неизменности текущего момента.) И это притом, что реального перехода к будущему – как уже не раз говорилось – ни Трамп, ни кто-то другой в действительности не предлагал.

Таким образом, можно сказать, что предложение хоть какой-то разумной альтернативы текущему миропорядку от нынешних «лучших людей» ждать не стоит. Поскольку у них, как минимум, «футурофобия» — т.е., нежелание связываться с будущим. И это еще – самое хорошее.

Но о том, что же следует из данного факта, надо будет говорить уже отдельно…