Взгляд с полей на Ростсельмаш

Как-то раз на одном довольно престижном сельхозсборище выступал с трибуны начальник Ростсельмаша г-н Бабкин. А в зале на ряд впереди меня сидел мужик простецки-колхозного вида и упорно бубнил под нос: «Ты лучше скажи, почему технику дрянную делаешь».

И вот недавно прошла информация, что Ростсельмаш уменьшает производство и даже на два месяца прерывает работу ввиду отсутствия спроса. Г-н Бабкин опубликовал пространную статью, в которой объяснил это недостатком господдержки. Вероятно, так оно и есть. Но я попробую рассказать, как всё это видится из степной глубинки.

У нас в Ростовский области перестали давать дотацию на приобретение отечественной сельхозтехники тем, у кого в хозяйстве нет животноводства. Мера, конечно, экономическая, но вообще-то так не договаривались: прежде обещали такую дотацию всем, кто покупает технику. Дотация выражалась в возвращении 15–25% денег, уплаченных за сельхозтехнику. Мы тоже, бывало, получали несколько миллионов. Теперь — не получаем. А вот сосед наш держит кое-каких бурёнок, более из ностальгических чувств, чем из коммерческого интереса. Бурёнки приносят ему плановый убыток в 20 млн. — так он покрывает этот убыток субсидиями на закупку техники.

Но у большинства хозяйств нашей области животноводства нет: полеводство неизмеримо выгоднее. Да, при советской власти животноводство было, но то была совсем иная реальность. Тогда наше хозяйство (бывшее тогда совхозом) могло себе позволить построить поливную систему (деньги дал Минсельхоз) и выращивать корма на поливе. Воду качали из Маныча. Сегодня Маныч совсем засолился, значит воду надо брать из артезианских скважин, а это требует много электричества, которое «кусается».

Мне думается, если уж что-то субсидировать, то скорее энергоносители всех видов.

А вообще оказывать поддержку, помогать, субсидировать — очень трудная задача. Нужно не просто дать деньги, но и очень предметно и глубоко знать то дело, которому пытаешься помогать. Экономика — это плотно переплетённая ткань: дёрнешь за одну нитку — тут же отзовётся в другом месте, порою совсем непредвиденном. Возвращаясь к ростсельмашевской сельхозтехнике, нельзя не признать, что она очень низкого качества. В комбайнах пшеницей протираются шнеки, подающие зерно в бункер. Пшеницей! Не камнями, не наждаком — зерном. За один сезон. Надо полагать, используется очень тонкий и очень дурного качества металл. Наверное, по обычаю «эффективных менеджеров» «рубят косты» (понижают себестоимость) до самой распоследней крайности. При этом цены всё равно получаются довольно высокие. Хозяйства брали эту технику только в расчёте на субсидии. А без субсидий — лучше уж напрячься и взять иностранную. Припомните график из учебника «экономикса»: по такой-то цене продаётся столько-то товара, а по более высокой — гораздо меньше, вплоть до нуля. Вероятно, субсидируемые 20% и решали дело: по более высокой цене хозяйства брать эту технику — не хотят. И не будут. Имеется ли возможность улучшить качество при той же цене — не знаю. Что знаю точно — это адски трудное дело. Промышленность — это вообще очень трудное дело, требующее тщательности, упорства, управленческого навыка, притом именно промышленного. Оно не сравнимо по трудности ни с торговлей, ни с финансами.

Нужны управленцы, выросшие именно в промышленности, лучше в данной отрасли промышленности, а не универсальные «манагеры» общего профиля. Есть они? Боюсь, что вряд ли.

Разрушение преемственности, индустриальных традиций, привычки работать в промышленности, общественного уважения к этой работе — всё это ведёт к падению качества изделий. Да, есть качественные работы, но это пока скорее исключения. А средний уровень таков, что старые механизаторы недоумевают, глядя на кривизну нынешней техники: «Да, в Советском Союзе такого не допускали».

Впрочем, в Советском Союзе проблема качества промышленных изделий так и не была решена. Это довольно понятно: наша индустриализация была поневоле торопливой и скомканной. Отсюда все эти «пятилетки качества», «пятилетке качества — рабочая гарантия». Но тогда проблема хотя бы осмыслялась. В Перестройку объявили, что ничего этого не нужно, а нужны капитализм и частная собственность — и они сами собой решат все проблемы.

Какая дивная ирония истории! Приватизация была затеяна и поддержана народом ради того, чтобы качество, вы слышите — качество! было настоящее, чтоб в конкурентной борьбе… ну, вы знаете продолжение.

Теперь-то понятно, что вся эта возня с приватизацией в пожарном порядке была затеяна для того, чтобы наши стратегические отрасли перешли в иностранные руки, но тогда мы, советские лошки, верили: вот придёт эффективный собственник — и всё наладит, потому что любой собственник лучше государства. Вы не верили? Снимаю шляпу перед вашей прозорливостью, но многие, и я в их числе — верили.

Сегодня мы опять просим у государства: помоги, пособи. Мне кажется, государство должно не деньги раздавать, а взяться за дело в первом лице. Во всяком случае, проводить внятную и долговременную промышленную политику. Это трудно, но без этого — никуда.

Автор Татьяна Владимировна Воеводина — предприниматель, сельхозпроизводитель, публицист и блогер.