Индустриализация или четырёхдневная рабочая неделя?

Когда в начале лета Премьер Медведев сказал, что в будущем у нас не исключена четырёхдневная рабочая неделя, это ни на кого не произвело особого впечатления: мало ли предлагают разных инноваций; сегодня сказал — завтра забылось.

Но — не забылось. Пошла движуха, притом по нарастающей. Движуха, правда, по большей части словесная, но это общий тренд: грубой физической реальности наши прогрессисты предпочитают по возможности не касаться.

«Известия» оповещают, что в Минтруде обсудят эксперимент по введению четырехдневной рабочей недели на предприятиях, входящих в нацпроект по повышению производительности. Замглавы Минэкономразвития Петр Засельский сообщил, что в эксперименте примут участие предприятия обрабатывающего производства, сельского хозяйства, научного и технического профиля, а также строительства.

«На предприятиях <…> работники 30–40% времени ничего не делают. Наша задача не в том, чтобы сократить рабочий день, а в том, чтобы они смогли делать его полезным», — пояснил замминистра.

Наивная публика изумлена: зачем же тогда повысили пенсионный возраст, если и наличным работникам делать нечего? Зачем тогда продолжать ввозить трудовых мигрантов? Однако в других речах руководящие товарищи солидно и серьёзно объясняют: рабочих рук не хватает, без этих вынужденных мер не справимся. Вот уж подлинно правая рука не знает, что делает левая. А уж с головой обе руки точно не дружат. Мне кажется, разгадка этого таинственного противоречия состоит вот в чём. Россияне для своего собственного государства — это лишние рты, которые то и дело чего-то требуют, а в старости ещё и потребуют пенсии.

Поэтому для работы удобнее гастарбайтеры, которые со временем, можно надеяться, уберутся на родину. Во всей нашей государственной жизни подспудно разлита психология собеса: не создание новых ценностей, а распределение имеющихся. Сколько накопали нефти-газа, сколько продали за границу — столько и есть богатства. А на создание нового богатства — никто и не замахивается. Лучшее выражение этой психологии-философии — знаменитая реклама Газпрома: «Национальное достояние!».

На самом деле, живя «от земли» (т. е. сельским хозяйством или добычей ископаемых) никому устойчиво разбогатеть не удаётся. Это открыли ещё в XVII веке. Неаполитанец Антонио Серра в знаменитом «Кратком трактате…» доказал: устойчивое богатство государства создаётся развитой, многоотраслевой, разнообразной обрабатывающей промышленностью. «Трактат» был опубликован в 1613 г., аккурат в год, когда у нас Михаил Романов сел на царство после Смуты — вот как давно была известна эта фундаментальная закономерность богатства народов. Тогда обрабатывающая промышленность была ремесленной, потом стала мануфактурной, фабричной, теперь вот роботизация подключилась, но суть осталась: именно обрабатывающая промышленность генерирует больше всего добавленной стоимости и имеет свойство возрастающей отдачи, тогда как отрасли, связанные с землёй (сельское хозяйство, добывающая промышленность), подчиняются закону убывающей отдачи. Хочешь понять, какое государство богаче? Посмотри, какие профессии практикуют его жители. Чем они разнообразнее — тем богаче государство, — объясняет автор вице-королю Неаполя, которому и посвящено эссе.

Что у нас сегодня с этим? Самая ходовая профессия мужчины — водитель, женщины — продавщица. Предприятия обрабатывающей промышленности, конечно, имеются и даже иногда новые открываются, но надо понимать: этот рост — восстановительный. А многие фундаментальные, базовые отрасли — так и не восстановились. Ярчайший пример — станкостроение, от которого в пору либеральных реформ остались рожки да ножки.

Открытию каждого нового, даже и небольшого завода, радуются как первые колхозники трактору. Рабочих мест — не то, что каких-то там высокотехнологичных, а просто обычных, индустриальных — крайне мало. И не роботы уничтожили эти места, просто заводы позакрывались, а помещения продали под склады или лофты. А то и вовсе снесли. За последние 25 лет в России уничтожено 78 тысяч предприятий, — отмечает доцент кафедры менеджмента Института бизнеса и делового администрирования РАНХиГС Юрий Стасенков.

Вот где корень идеи четырёх рабочих дней!

На самом деле, нашему народу нужно прямо обратное тому, на что нацеливают его начальники: не уменьшать, а увеличивать количество труда. С соответствующей оплатой, разумеется. А для этого необходима индустриализация. Она — единственный путь к общему богатству. Как верно учил достославный сэр Уильям Петти, труд есть отец богатства. Industria в трудах средневековых моралистов и означало «трудолюбие». Вот это и надо нам развивать в народе. Индустрия делает народ умелым, квалифицированным, дисциплинированным. Деиндустриализация превращает его в люмпенский сброд.

Никто кроме государства индустриализацией заниматься не может. Ждать каких-то «инвесторов» — даже уже не смешно. Деньги, по информации Михаила Делягина, тоже есть — аж 12,5 трлн. pуб. «валяются» в госбюджете. Так что же мешает? Ложный взгляд на вещи?

Источник

*

Автор Татьяна Владимировна Воеводина — предприниматель, сельхозпроизводитель, публицист и блогер.

*