Запоздалая контратака Додона: получится ли вырвать Молдавию из когтей Запада

Фото: Википедия

В самой западной постсоветской республике, словно в большой России 1917 года, складывается классическое двоевластие. Парламентское большинство, спохватившись в последний момент после поражения своего лидера Игоря Додона, пытается сохранить государство в русской цивилизационной матрице, победившая же мадам президентша из числа рукопожатных и прорумынский Конституционный суд активно тянут страну на Запад. Последняя собирает чахлые митинги в свою поддержку, первые грозятся собрать, но у них не получается. И всё это на фоне апатии уставшего от политических игр населения, которое нервно, но молча поглядывает на происходящее.

Отложенный русский фактор

Ситуация в Молдавии напоминает затишье перед бурей в стакане воды, именуемом властью. Хотя, как известно, от кипения воды в этом стакане впоследствии зависят судьбы миллионов. Да и полноценной тишины, конечно, никакой нет уже сейчас. Наоборот, много верещат, кричат, требуют и обвиняют. Даже драться пытаются, но всё это ерунда, всё это, словно детские игры под ковром, по сравнению с тем, что может произойти со страной уже завтра. Или не произойти, в случае если социалисты, как это было перед президентскими выборами, смирятся и уйдут в сторону, уступив место более сильному сопернику. Правда, и соперник, несмотря на свою крикливость, не выглядит слишком сильным, другое дело — силы, стоящие за ним.

А за победившей на президентских выборах Майей Санду стоит Запад, Джордж Сорос, структуры которого в родной стране она когда-то возглавляла, и демократическая элита США. То есть Джо Байден, который уже обещал в годы своего президентства одновременно усилить натиск на Балканы и на постсоветское пространство, чтобы разом зачистить сербский и русский дух. Сербов в Молдавии, конечно, практически нет, но есть русские, и стране повезло соседствовать с балканской Румынией, у которой на неё определенные виды. А госпожа Санду и вовсе заявляет прямым текстом: «Хотите международной интеграции — учите румынский». И никто же не возразил даме в духе, что был я в двух Америках, Азии, Африке, по-русски там говорят иногда, а вот чтобы по-румынски — не встречал такого. А надо было возразить. Чтобы защитить всё русское, включая статус русского языка и русскоязычное население.

Именно с такой программой социалист Игорь Додон шёл на выборы президента Молдавии ещё в 2016 году, но далее со этим всем как-то не задалось. Конечно, Додону активно мешал местный Конституционный суд, в котором, такое ощущение складывается порой, окопались откровенные румынские агенты и который при любом удобном случае ограничивал его полномочия. Но, с другой стороны, у него было и парламентское большинство, однако ничем особо «прорусским» и «пророссийским» в своё правление Додон почему-то не отметился. Разве что постоянно ездил в Москву за деньгами и торговыми преференциями и говорил о необходимости нейтрального статуса для страны, то есть чтобы в НАТО ни ногой.

При этом именно при Додоне Молдавия и Украина устроили совместную таможенную блокаду русского Приднестровья, Кишинёв в одностороннем порядке вышел из взаимного с Тирасполем признания документов, было запрещено вещание российских телеканалов, а после вышеупомянутый Конституционный суд признал принятый ещё в 1989 году закон о языках, признававший за русским языком статус языка межнационального общения, устаревшим. На последнее президент-социалист обещался ответить, да как-то не собрался.

Мощная, но несвоевременная контратака

Потому на президентские выборы потенциальный электорат Додона голосовать не вышел, зато за пчёлку Майю вышли дисциплинированно, и вкалывавших по европам заробитчан на предвыборные участки в европах этих подвозили на автобусах. Пустые обещания, популистский трёп, неумение прикрутить оппонентов жёсткой рукой сделали своё дело. И вот уже когда любимица Запада Санду готова была въехать в страну на белой кобылице (в соответствии с нормами гендерной пропорциональности), социалисты в парламенте зашевелились.

И пошли в атаку, да так кучно. На заседании парламента, формально посвящённом утверждению бюджета на будущий год, от социалистов и примкнувших к ним представителей партии олигарха Илона Шора Pentru Moldova поступил целый ряд законопроектов. Довольно мощных, нужно отметить. Перечислим: о статусе русского языка (согласно нему, например, если гражданин Молдавии обратится на русском в органы власти, те обязаны будут ему на русском и ответить); о переходе молдавской ФСБ — СИБ — из подчинения президента в подчинение парламента; о восстановлении вещания российских телеканалов; о восстановлении отобранных автономных прав Гагаузии; об отмене «закона о миллиарде» (после вывода, а точнее банального воровства миллиарда из банковского сектора Евросоюз обязал Кишинёв покрыть ущерб за счет бюджета, то есть рядовых граждан Молдавии); а также об отмене передачи США территории бывшего Республиканского стадиона в историческом центре молдавской столицы под посольский квартал (совсем как в скрепной и суверенно-демократичной Москве).

Понятное дело, что подобная небывалая смелость не могла пройти без эксцессов, и не успевшие отпраздновать победу своей ставленницы правые буквально взвились, заблокировав парламентскую трибуну для выступлений. Особенно отличился глава фракции партии Санду «Действие и солидарность» Игорь Гроссу, который ранее уже отличался подобными выходками. Например, в ходе президентских выборов много хрипел, верещал, плевался и потрясал кулачишками, стараясь не пустить к участию в них лояльных Молдавии жителей Приднестровья. Отличился он и в этот раз, облив водой микрофон спикера, чем вывел его из строя, а также начав скидывать со столов планшеты. Депутаты, впрочем, обошлись и без них, приняв законопроекты в первом чтении.

В ответ, конечно, валькирия Санду призвала народ к топору, в ответ на её пламенный призыв к парламенту подтянулись местные нацики, токсичные прозападные либералы, ветераны местного АТО 1992 года, прорумынские унионисты с соответствующими флагами и прочие русофобы. Даже были замечены люди слинявшего за рубеж олигарха Владимира Плахотнюка, с которым неистовая Майя вроде как в контрах. В итоге собралась тусовка аж на тысячу человек. Сами организаторы, правда, заявили о пяти тысячах, но им никто не поверил. Примечательно, что новому союзнику Санду — переметнувшемуся к ней из «пророссийского» стана Ренато Усатому — вообще не дали микрофона. Так и стоял как в воду опущенный — перебежчиков не любят нигде.

Поздно пить боржоми?

Так провалился кишинёвский «майдан». В ответ Додон пригрозил собрать свой, но если учесть, что он не смог собрать электорат даже ради голосования, можно предположить, что уличная активность удастся ему примерно с тем же результатом, что и его оппоненту.

Что наводит на мысль, что дальнейшая судьба Молдавии будет решаться отнюдь не на улице. Добрые, но явные запоздалые инициативы унионистов, конечно, не обошлись без реакции со стороны Запада: ЕС обвинил Молдавию в «отходе от европейского курса», посольство США выразило сожаление по поводу стадиона. И хотя сам Додон утвердил принятые в первом чтении законопроекты (кто-то сомневается в том, что он и его окружение и стояли за ними?), оккупированный румынами Верховный суд уже принял положительные решения по жалобам прозападных депутатов, приостановив передачу контроля над СИБ парламенту и затормозив решение об отмене передачи территории Республиканского стадиона посольству США.

То, что империя нанесёт ответный удар, сомневаться не приходится. И уже сейчас Майя Санду активно требует проведения досрочных парламентских выборов. Велик шанс того, что дамочка своего добьётся, и вот тогда совсем не факт, что Додону и его социалистам с учётом тенденций выборов президентских удастся сохранить большинство в парламенте. Что тогда станет с прорусскими и антизападными законопроектами? Как видоизменят их с учётом политкорректных поправок, станут ли они полноценными законами, не отменят ли их вовсе? Вопрос вопросов. Как-то вот слабо верится, что президент Майя Санду их подпишет. Точнее, не верится совсем.

А всё потому, что, как говорится в известном английском стишке, «в кузнице не было гвоздя». Не было желания бороться и действовать. В очередной раз мужик перекрестился, когда на горе свистнул рак. Пусть это даже мужик не русский, а молдавский. Но дело-то у нас одно, и дело это гибнет.