Борьба за Сталинград. Всё было не зря

Если Паулюс и верховное командование вермахта в октябре 1942 года считали ситуацию в Сталинграде ясной и ждали лишь удобного момента для ее окончательного решения, то командованию РККА было не до благодушных пауз. Попытки советских войск сломить немецкую группировку фланговыми ударами с севера хоть и не давали немцам реализовать их планы по захвату Сталинграда, но и не приводили к перелому ситуации. Надо было искать другое решение, и искать быстро, пока не наступило время ледохода, которого дожидались немцы.

Смотрите галерею к статье

Вариант главного удара с южного фланга был затруднен, так как там не было железных дорог, способных обеспечить сосредоточение и снабжение мощной ударной группировки. Сильный удар можно было нанести только с севера, но это отлично понимали и немцы, которые были готовы быстро на него отреагировать. Поэтому одним ударом дело не могло ограничиться. В этих условиях и оформился план операции «Уран», предусматривавший два удара.

Немцы сосредоточили для защиты своего северного фланга наиболее боеспособные дивизии, а оборонять более западные рубежи доверили румынским войскам. Удар на этом направлении они считали маловероятным. Но прорыв северной группы советских войск из 5-й танковой и 21-й армий готовился именно здесь. Навстречу им с юга также через оборону румынских дивизий должны были пробиться 51-я и 57-я армии, а также два механизированных корпуса. Обе «клешни» должны были сомкнуться в Калаче-на-Дону, взяв под контроль все переправы через Дон и окружив таким образом 6-ю полевую и 4-ю танковую армии немцев, готовящихся покончить со Сталинградом.

Не рассчитывая на быстрое уничтожение такой массы войск и прекрасно зная к тому времени о способности немцев успешно обороняться в окружении, получая снабжение по воздуху, Ставка и Генштаб решили выиграть время за счет пространства: стрелковые дивизии должны были построить внутренний фронт окружения, а трем кавалерийским корпусам ставилась задача быстрыми темпами продвигаться на запад, отодвигая как можно дальше исходные рубежи, с которых немцы могут нанести деблокирующий удар.

План выглядел просто и довольно изящно. Однако для полноты картины стоит отметить, что один из будущих героев предстоящего сражения, командир 4-го мехкорпуса В. Т. Вольский обратился к И. В. Сталину с письмом, в котором заявил, что не верит в успех операции, которая, по его мнению, закончится катастрофой не только для ударных группировок, но и для всего южного участка советско-германского фронта. Генерал Вольский считал, что плохо обученный и неопытный личный состав его бригад не справится с такими задачами.

На письмо генерала Вольского Сталин не отреагировал никак. Обладая более полной информацией о ситуации на фронте в целом, он не мог не понимать, что в сложившихся условиях придется воевать тем, что есть. Времени на полноценное обучение войск враг не давал. К тому же этот недостаток должен был компенсироваться низкой боеспособностью румынских соединений, на которых наши неопытные и наспех обученные части могли «потренироваться» перед встречей с куда более серьезным противником.

Еще одним интересным фактом стало то, что советская разведка оценила численность группировки Паулюса лишь в 80 тыс. человек, тогда как в действительности эта цифра превышала 300 тыс. Сейчас трудно сказать, как повлияла бы на судьбу операции «Уран» более точная информация о войсках Паулюса. Не исключено, что неуверенность в успехе тогда бы испытывал не только генерал Вольский, однако в данном случае ошибка разведчиков оказала положительное влияние на развитие событий…

Как бы там ни было, решение было принято, и реализация «Урана» началась. Первой его жертвой должна была стать 3-я румынская армия, занимавшая фронт между войсками Паулюса и 8-й итальянской армией. Ирония судьбы проявилась в том, что румынское командование еще в сентябре просило своих немецких союзников помочь им ликвидировать плацдармы русских на Дону, с которых по ним и готовился удар «Урана». Но в сентябре немцы проигнорировали просьбы своих союзников, так как все свое внимание сосредоточили на Сталинграде. Интересно еще и то, что в ноябре 1942 года слабость положения 3-й румынской армии стала видна и верховному командованию Третьего рейха. Когда советские войска готовились к началу своего наступления, на поддержку румынам из Германии уже ехала в железнодорожных эшелонах переформированная 6-я танковая дивизия и двигалась в донских степях своим ходом 22-я танковая дивизия. Вместе с 1-й румынской танковой дивизией они могли бы стать критическим аргументом против советского удара.

19 ноября в утреннем тумане и под сильным снегопадом советская пехота пошла в атаку. К середине дня в бой также вступили танковые корпуса, сокрушившие последние очаги обороны румын.

Уже на следующий день в Перелазовском был разгромлен штаб 5-го румынского корпуса. 22-я немецкая танковая дивизия пыталась исправить положение контратаками, понесла большие потери в бою с советскими танками и была отброшена на юг. Два корпуса 5-й танковой армии быстро продвигались к Калачу. Паулюс быстро почуял неладное и уже 20 ноября распорядился прекратить все атаки в городе и отдал первые приказы о построении обороны фронтом на запад. С этого дня планы по ликвидации последних рубежей защитников Сталинграда стали неактуальны.

21 ноября замкнулось первое из колец Сталинградской битвы — главные силы 3-й румынской армии были окружены. К 25 ноября они были разгромлены, 27 тыс. человек были взяты в плен. 22 ноября были захвачены переправы в Калаче. Масштабы своего успеха наступавшие советские части могли осознать по трофеям, в числе которых к этому дню уже числились 550 автомашин и аэродром с 25 самолетами.

20 ноября атаковала противника южная советская группировка. Пехота, поддержанная танками, взломала румынскую оборону, и два мехкорпуса вошли в прорыв. Двигаясь по степи, они успешно отбили контратаки 29-й моторизованной дивизии немцев. 22 ноября мехкорпус Вольского насчитал среди своих трофеев более тысячи автомашин и перерезал последнюю железную дорогу, связывавшую армию Паулюса с тылом.

В тот же день Паулюс доложил командованию группы армий «Б», что его армия окружена. Это означало, что на южном участке немецкого фронта перед окружившими 6-ю немецкую армию советскими войсками образовалась гигантская брешь. Однако наступать в эту пустоту было нельзя, так как между Доном и Волгой был вполне боеспособный и весьма многочисленный противник. Даже исходя из тогдашних советских оценок численности группировки Паулюса в 80 тыс. человек, это было бы неразумно и просто опасно. Тем более что в действительности в котел к 25 ноября угодили 284 тыс. солдат и офицеров противника, более 95% из которых составляли немцы. Для полноты картины надо указать, что в составе северной и южной ударных групп «Урана» насчитывалось 280 тыс. и 84 тыс. человек соответственно. Да, установившуюся до этого линию фронта удерживали не меньшие советские силы, однако при этом следует учесть, что внешний периметр окружения, установившийся к 4 декабря, требовал не меньшего внимания и войск Красной армии. Никто не сомневался, что оттуда последует деблокирующий немецкий удар, масштаб которого было невозможно предугадать.

Первым сигналом с западной стороны стало столкновение 4-го кавкорпуса с прибывшей из Франции 6-й танковой дивизией немцев. Она выгружалась из эшелонов в районе Котельниково и одних только танков имела 159 единиц.

Вся советская 5-я танковая армия перед началом операции «Уран» могла похвастаться 359 боевыми машинами. Первой под удар немецких танков попала 4 декабря 81-я кав. дивизия. Столкнувшись с такой массой немецких танков, дивизия была разбита, ее командир погиб в бою. Ведя практически безнадежный бой, кавалеристы выигрывали время для подхода на внешний фронт окружения 2-й гвардейской армии. «Выходящий из моды» род войск спасал судьбу всей Сталинградской битвы.

Тем временем войска Паулюса готовились к обороне. К 1942 году немцы имели богатый опыт снабжения окруженных войск по воздуху. Для снабжения 6-й армии немцы собрали со всех направлений, включая Африку, около 500 транспортных самолетов и тяжелых бомбардировщиков, при помощи которых доставляли окруженным от 50 до 130 тонн грузов в сутки. Одновременно немцы создавали группу армий «Дон» во главе с Э. фон Манштейном, которая должна была стать группировкой деблокирующего удара.

Кроме 6-й танковой дивизии под командование Манштейна передавались четыре пехотные и две танковые дивизии, а также немецкие и румынские соединения, отошедшие на запад после удара советских войск. Операция по деблокированию Паулюса получила название «Зимняя гроза» и началась 12 декабря. Ударная немецкая группировка разгромила и рассеяла 302-ю стрелковую дивизию, пробив брешь во внешнем фронте окружения. Навстречу прорвавшему оборону противнику были направлены мотострелки и танкисты 4-го мехкорпуса В. Вольского. Они тоже должны были выиграть время, за которое 2-я гв. армия Р. Малиновского успеет построить прочный внешний фронт окружения. Вольский не имел права на поражение. В этом случае все те, кто погиб в донских степях летом или отдал свою жизнь в Сталинграде осенью, остались бы неотмщенными. В карусели маневренных танковых боев и в упорной обороне критически важных для немцев переправ через Аксай с 14 по 19 декабря 4-й мехкорпус потерял 52 танка из имевшихся 102, половину личного состава, но выполнил главную задачу, отвоевав самый важный ресурс — время. 18 декабря мехкорпус Вольского был удостоен гвардейского звания. А Манштейн доложил Гитлеру, что прорыв к 6-й армии имеющимися у него силами стал невозможен.

А вот 6-я армия Паулюса вместе с утекающим временем теряла последние шансы вырваться из котла. Теперь на внешнем фронте окружения перевес сил получила Красная армия. С 24 декабря войска Манштейна всё быстрее покатились на запад. Уничтожение армии Паулюса стало вопросом времени. Заняться решением этой задачи было поручено войскам Донского фронта во главе с К. Рокоссовским.

К началу января 1943 года немецкий «воздушный мост» в Сталинград стал явно жиже. Армада транспортных самолетов и тяжелых бомбардировщиков усилиями советских истребителей и зенитной артиллерии постепенно превращалась в обломки, упавшие в заснеженную степь. С 24 ноября по 31 января было уничтожено 488 самолетов, снабжавших армию Паулюса.

Единственным смыслом сопротивления окруженных немецких войск стало притягивание на себя значительной советской группировки, которая могла бы участвовать в череде операций по разгрому повисшего в пустоте южного фланга немецкого фронта. Фактор времени вновь сказал свое веское слово. С Паулюсом надо было кончать как можно быстрее. Операция получила кодовое название «Кольцо». Главная роль в ней отводилась артиллерии в виде 2,5 тысячи пушек и гаубиц. Одних только орудий калибра 203 мм Донской фронт получил 24 штуки. Не последнюю роль в судьбе окруженных немцев должны были сыграть и 264 танка, из которых 110 были тяжелыми. Превосходства над противником в людях Донской фронт не имел.

8 января командование Донского фронта предъявило противнику ультиматум с требованием капитуляции. По прямому приказу Гитлера Паулюс отверг предложение советского командования. Образцовую 6-ю полевую армию решено было принести в жертву, чтобы подольше сковывать как можно больше сил Красной армии. Для развалившегося немецкого фронта это было критически важно.

Утром 10 января началась ликвидация армии Паулюса. К 16 января территория, контролируемая немцами, сократилась втрое. За пять дней потери армий Донского фронта составили 5533 убитых и 15 832 раненых. 17 января бои шли на старых советских укреплениях внешнего обвода Сталинграда.

20 января немцы начали воздушную эвакуацию из котла наиболее ценного офицерского состава. 24 января Паулюс по радио доложил о неизбежности катастрофы и попросил разрешения на капитуляцию. Гитлер такого разрешения не дал. Однако и без его разрешения с 27 января началась массовая сдача в плен.

30 января Паулюс прочитал последнюю радиограмму от Гитлера, который поздравил его с производством в фельдмаршалы. Это был очень прозрачный намек на самоубийство, так как ранее ни один германский фельдмаршал не сдавался противнику в плен. В тот же день фельдмаршал Паулюс покончил с этой традицией, отправив переводчика с белым флагом искать советских командиров, которые приняли бы его капитуляцию. 31 января это желание было удовлетворено. 2 февраля сдалась последняя крупная группа немецких войск.

В цифрах трофеи Сталинградской победы выглядели так: 24 генерала, 2,5 тыс. офицеров, 89 тыс. солдат, 5762 артиллерийских орудия, 744 самолета, 1666 танков, 80 438 автомобилей, три бронепоезда и многое другое.

Но кроме цифр было кое-что ещё. Пьянящий вкус полной победы над сильным и беспощадным врагом.

Уверенность в том, что подобный разгром будет не раз повторен. Погибшие боевые товарищи, незримо вставшие за плечами смертельно уставших победителей и сказавшие каждому из них простые слова: «Всё было не зря».