Главная / Общество / БРОШЕННЫЕ ЗАВОДЫ УРАЛА. МЕШОЧНО-ПШЕНИЧНЫЙ ДЕЛЕЦ И ЕГО ПРЕДПРИЯТИЯ

БРОШЕННЫЕ ЗАВОДЫ УРАЛА. МЕШОЧНО-ПШЕНИЧНЫЙ ДЕЛЕЦ И ЕГО ПРЕДПРИЯТИЯ

Разные промышленники жили на Урале — не только могущественные и сиятельные, как Демидовы, но и хитрые проныры. Об одной такой династии жуликоватых деляг и их заброшенном наследии — очередной материал нашего сериала

Речка Исеть, протекающая через Екатеринбург, довольно протяженная — придя в городскую черту с Запада, она течет на Восток еще многие километры. И со стародавних времен на ее берегах стоят множественные деревни, а русло во многих местах перекрывают дамбы — силу течения Исети часто и охотно использовали в работе заводских механизмов.

Жил да был в ХIХ веке купец, делец и деловой молодец Савва Жиряков. Работал он в деревне Черноусово сторожем на тамошней мельнице. Но однажды ему надоела должность секьюрити, и он умотал в казахские степи, прихватив по пути деньги своего нанимателя. В степях он промышлял перепродажей скота и прокачивал навыки торговца. И однажды прислал своему бывшему боссу письмецо с предложением: «отдам уворованное, если отдашь мне в жены дочку». Видимо у черноусовского мельника совсем было плохо с зятьями,потому что он согласился. На приданное Савва построил мельницу в соседнем селе Колюткино и занялся вместе с супругой производством наследников, коих оставил миру в числе трех штук. Дальнейшая история покажет: яблоки от яблоньки далеко не упали.

Савва честно и бескорыстно любил деньги и добывал их самыми разными видами коммерции — от разного рода торговли до сдачи недвижимости в аренду. Торговля мукой для него была вспомогательным бизнесом — он предпочитал торговать салом и мясом, но доходы от этих бизнесов стали снижаться, и Савва подбирал себе дополнительные источники прибыли. А потом Савва умер, оставив после себя некоторые активы в бизнесе и трех сыновей наследников. Дальше как в русской сказке — два сынули особо не просияли, зато третий — Василий — оказался прирожденным дельцом.

Учуяв, с какой стороны пахнет деньгами, он переориентировал наследственный бизнес на производство муки. И завертелись жернова. Колюткинскую мельницу он модернизировал и стал получать только с нее три тысячи пудов муки ежедневно. Объемы производства радовали, но вскоре Василий, от натуры жадноватый, как и многие торгаши, призадумался. Чтобы вывозить на ярмарки такую прорву зерна требовалось очень много мешков,которые делали в центральной России, а при доставке на Урал становились они довольно дорогими. Дело в том, что сырье для мешков спокойно произрастало и на уральских просторах. Иногда выходило так, что сырец сперва собирался где-то неподалеку от Екатеринбурга, потом ехал в другие регионы, откуда возвращался в виде мешков, изрядно прибавив в цене. «Да что это мы, мешков тут не пошьем? Чай не камзол и не пальто», — подумал Василий. И в 1889 году построил в селе Колюткино первую на Урале мешочную фабрику. Двухэтажное здание рядом с речкой. Местные говорят, что тут еще и подземный ход был к воде от фабрики, хотя не поясняют, зачем он нужен.

Небольшое предприятие не только обеспечило мешками мукомольный бизнес Жирякова, но и позволило Василию продавать мешки другим купцам. Поскольку в торговле мешками он оказался уральским монополистом, то начал подумывать о том, чтобы расширить производство. А тут как раз подвернулось оборудование по дешевке — знакомый купец переоснащал свою фабрику с ткацкой на хлопчатобумажную. У него-то Василий и закупил станки б/у. Но тут случился конфликт с колюткинскими обитателями, не желавшими видеть у себя в селе большую фабрику. Тогда и пошел Василий в соседнюю деревню Черноусово, где очень удачно сгорела мельница, освободив место под будущую фабрику. Местным уважаемым людям Жиряков проставился бочкой водки, и появилась в Черноусово довольно крупная фабрика, которая проработает еще больше века.

Участь же колюткинской мануфактуры куда скромнее. Со временем небольшое двухэтажное здание превратилось в обычное зернохранилище, в этом качестве строение встретило встретило победу революции и коммунизма и даже крушение СССР.

К 2000-м годам мануфактура стала обычным бомжатником. Пару лет тому назад неизвестные предприниматели пытались что-то возродить на базе колюткинской фабрики, даже стали возводить основательную ограду. Но до конца дело не довели. Судя по деревянным загонам внутри, здесь пытались разводить каких-то животных. Но сейчас тут плодятся только мыши — даже бомжи оставили помещения бывшей мешочной мануфактуры.

Фабрика в Черноусово стала для семьи Жиряковых весьма несчастливым местом. То ли карма у нее плохая, то ли жадность владельцев подвела… Дело в том, что строили ее в режиме жуткой экономии — у Жиряковых на момент стройки с деньгами было не очень, да и жаба душила. Купленное оборудование местами было изношено процентов на 75, здания делались не из кирпича,а из камня, причем без раствора, во многих цехах не было отопления. Фабрика была построена у реки, так что в период половодья вода радостно струилась по полам рабочих помещений, что отнюдь не способствовало продуктивной работе и долговечности оборудования.

Изношенные станки стали ломаться. Пришлось нанимать больше трудяг для постоянного ремонта, а это опять расходы. Жиряковы пытались сэкономить где можно — даже чугунные детали кое-где заменяли деревянными. Это не прибавило живучести и без того изношенным механизмам. В довесок к бедам появились конкуренты: купцы Макаровы открыли в Екатеринбурге льнопрядильно-ткацкую фабрику. Она была куда меньше жиряковской,но имела современное аглицкое оборудование и грозила Василию и его семейству нешуточной борьбой, к которой фабрика в селе Черноусово была решительно не готова. В 1900 году она принесла семейству Жиряковых убытка на 23 тысячи рублей. Василий призадумался…

На Руси в ту пору уже имелись страховые компании. Клиентом одной из них и был пожилой к тому моменту Василий Жиряков. В течение 15 лет он страховал там свои мельницы и фабрики. Черноусовская мануфактура была застрахована на 367,7 тысячи рублей. Однажды в екатеринбургский филиал этой компании пришел старик Василий и начал просить увеличить страховую сумму на случай пожара еще на 80 тысяч. Ему, дескать, сны покоя не дают — видится старику, что все крысы его фабрику покинули, а это — верная примета пожара. Страховщики ухмыльнулись и просьбу выполнили. Василий тоже ухмыльнулся — теперь его ветхая фабрика в случае возгорания стоила почти 450 тысяч рублей или приблизительно 576 000 000 современных денег. Дело за спичками…

Старая заводская труба, кажется, помнит Жиряковых

Сжигать фамильное средство взялся Сергей Жиряков, сын Василия. Он подкупил пару рабочих фабрики и принялся за организацию диверсии. Общими усилиями в помещении фабрики «случайно» оказались бочки с нефтью и керосином. А потом кто-то «случайно» обронил горящую тряпку. Но местные труженики, явно не чувствовавшие желания сгорать на работе, махом потушили пожар. Для второй попытки коррумпированный начальством рабочий Ефим протер деревянные потолки и балки все тем же керосином — дескать, начальство так велело с сыростью бороться. А ночью здание запалили и сделали вид, что оно все как-то само….

Надо ли говорить, что после этой трагедии к страховщикам нагрянул очень печальный Василий Жиряков и потребовал свою выплату. Полученные деньги он быстро вложил в дело, и все было бы шито-крыто… Но тут пролетарий-пироман Ефим всех спалил. Он имел пристрастие к огненной воде, а под ее влиянием — свойство чесать языком, громко повествуя собутыльникам о своих подвигах. Например, о том, как они с Сережкой Жиряковым сожгли фабрику и нагрели глупых страховщиков.

Эти пьяные повести дошли до полицейских. Они взяли Ефима в оборот, и тот на первом же допросе сдал своих нанимателей. Потом был суд с кучей взяток и массой странностей. По его итогу главный организатор пламенного мероприятия Василий Жиряков вышел сухим из воды — всю вину взял на себя его сын Сергей. Он и два подельника отправились в тюрьмы и арестантские роты. Что интересно, возмещать ущерб страховщикам должно было не семейство Жиряковых, а один из исполнителей, у которого таких денег, естественно, не было.

Территория завода выглядит так, будто люди ушли отсюда очень давно

Таким образом, Василий лишился одного из сыновей, но сохранил фабрику. Он-таки обновил ее и с чувством выполненного долга помер в 1911 году,оставив предприятие свободным от уголовного наказания сыновьям. Те благополучно дожили вместе с мануфактурой до Первой мировой войны и неплохо поживились на армейских заказах, производя брезент. Но потом пришел 1917 год. Учитывая, что все Жиряковы были прижимисты в вопросах оплаты труда и создания рабочим хоть каких-то условий, не удивительно, что еще до объявления национализации буржуйских предприятий местный пролетариат захватил на фабрике власть. Еще 19 октября по новому стилю,то есть за пару недель до выстрела «Авроры», штурма Зимнего дворца и перехода власти к большевикам. Опередили время, так сказать.

Жиряковы пробовали возмущаться, даже в местные газеты написали что-то о незаконном захвате. Но настал уже 1918 год, начались массовые расстрелы не успевших сбежать буржуев, и потомственные дельцы поспешили потеряться в неизвестности. На том и кончается история их рода, но не черноусовской фабрики.

Брошенные заводы Урала. Мешочно-пшеничный делец и его предприятия

О дальнейшей истории мануфактуры в Черноусово известно довольно мало. В советское время она пережила несколько модернизаций и стала канатной фабрикой. Работала тихо и мирно, как и многие советские мероприятия. Засветилась в архивах НКВД с историей в духе триллера.

Двое разнополых рабочих черноусовской фабрики решили в 1944 году разнообразить свое меню. Самые тяжкие годы войны позади, у семьи только один ребенок, коровка, огород… Паек рабочих — по тогдашним временам да по деревенским меркам просто объедаловка сплошная. Но вот мать семейства начинает приторговывать холодцом. А откуда мяско? Чекисты взяли обоих пролетариев и после допросов выяснили, что нямку доставал глава семейства, копая по ночам могилы на кладбище и срезая плоть с трупов. Дома из этой добычи супруга готовила кушанья, которые парочка ела сама, давала своему шестилетнему ребенку, а недоеденное относила на базар. Как чекисты покарали парочку трупоедов — неизвестно, во избежание смуты в Черноусово жителям объявили, что арестованные воровали кур.

Некоторые склады фабрики все еще полны

В отличие от многих промышленных предприятий, черноусовская фабрика сумела довольно быстро сменить профориентацию после развала СССР. Мешки и канаты — не актуально? Зато из каждого телевизора реклама прокладок,подгузников и туалетной бумаги. Этим фабрика и занялась. В 2006 году было зарегистрировано ООО «Фабрика чистоты», налажено производство, белеют новые стеклопакеты, все вроде идет неплохо. Но примерно в 2011–2012 годы,по словам местных жителей, производство сошло на нет. Каковы причины — точно неизвестно, но поговаривают, что не смогли черноусовские подгузники конкурировать с привозными памперсами. Так что производство понемногу встало. В селе надеялись, что фабрика восстановится — вроде бы не все оборудование еще оттуда вывезли, территорию сторож с собакой караулит.
Но недавно перестал существовать мост, соединявший Черноусово с тем берегом, на котором стоит фабрика. До мануфактуры еще можно доехать окружным путем, но делать это лучше на чем-то полноприводном и высоком. И трудно уже представить, что эти многострадальные цеха опять оживут.

Источник «ЕТВ»

Сейчас на главной