Бюджетная эквилибристика. Актуальный комментарий

Расчёт на потребление, а не на поддержку производства, не обеспечит рост экономики…

– Валентин Юрьевич, Государственная Дума Российской Федерации в третьем чтении приняла закон о бюджете на 2018-й и на плановый период одов. При его разработке, как подчеркнул Силуанов, Минфин ставил перед собой задачу перейти от стабилизации экономики к перспективе её роста. В 2018 году российская казна планирует получить доходы в размере чуть больше 15 триллионов рублей. Расходы – 16,5 трлн рублей. Дефицит составит 1 трлн 300 млрд рублей. Однако уже через год Минфин собирается сократить дефицит бюджета почти вдвое. Спикер Госдумы Вячеслав Володин в восторге от нового бюджета, назвал его «бюджетом роста»: «У нас впервые по основным параметрам бюджет планируется с ростом более 2% ВВП». Но, если это «бюджет роста», значит, жизнь простого россиянина становится лучше, не заметить этого он не может. А он, то есть мы, заметили только стремительный рост тарифов. Скажите, так кому верить: Минфину, Володину или собственным ощущениям? И если страну всё-таки ждёт экономический рост, то за счёт чего? Что такого случилось за последнее время, что мы теперь должны ждать отдачи?

– Нельзя не отметить, как постепенно меняется русский язык. Те слова, которые раньше имели один смысл, сейчас приобретают совершенно другой. Как-то я, работая ещё в Центральном банке, получил задание от вышестоящего начальства «провести оптимизацию» численности сотрудников территориальных учреждений, а также – численности самих учреждений. Я, наивный человек, понимая под оптимизацией процесс выбора наилучшего варианта из ряда возможных, но не обязательно уменьшение, через пару месяцев пришёл к начальнику и доложил, как идёт работа. Но, к моему удивлению, выяснилось, что на языке чиновников «оптимизация» – это сокращение, урезание. Можно составить целый словарь из таких слов, которые сегодня потеряли свой первоначальный смысл. К таким относится и слово «рост». Чиновники, не смущаясь, говорят: «нулевой рост», «отрицательный рост». Кто не успел «перестроиться», удивляется: как это так? То же происходит и с выражением «рост экономики в 2% ВВП». Ещё раньше об этом поведал Дмитрий Медведев, когда взял показатель за один какой-то «успешный» месяц и экстраполировал его на весь год. Есть много свидетельств того, что у нас в экономике действительно «рост», но, выражаясь на их «птичьем» языке, – рост отрицательный. Наш бюджет ориентирован исключительно на потребление – того, сего и третьего, но никак не на поддержку производства. Поэтому непонятно, что имел в виду спикер Государственной Думы, говоря о том, что бюджет обеспечит экономический рост в стране. Тут сплошная словесная эквилибристика, очень лукавая казуистика. Если мы посмотрим на такие натуральные показатели, как добыча руды, угля, выплавка стали, производство целлюлозно-бумажных изделий и так далее, то увидим, что физические объёмы не растут, а падают. Если возьмём ещё такой показатель, как потребление электроэнергии теми или иными отраслями экономики, то поймём, что на самом деле никакого экономического роста нет.

– Достаточно выйти на улицы своих городов, посёлков, деревень – кто где живёт, и посмотреть, какие предприятия ещё «живы», и кто и в каких сферах занят. Печальное зрелище! В основном – обслуга и офисы. Разве это может обеспечить рост экономики?

– Или так называемый малый бизнес – «купи-продай». Большинство предпринимателей занимаются этим из-за полной безнадёги, чтобы просто выжить. Дайте им нормальную работу, возможность трудиться где хочется и по той профессии, по какой получено образование, и малый бизнес существенно поредеет. России, которая остаётся пока ещё державой, необходима крупная и крупнейшая промышленность. Именно на таких предприятиях человек может себя реализовать, создавая, скажем, новые технологии, новые виды оружия и так далее – мы все помним, что создавали в советское время. Сегодняшняя модель экономики неприемлема, это антиэкономика. И как при таких условиях возможно сокращение дефицита бюджета, да ещё вдвое – не понимаю. Мы пока не очень чувствуем этого дефицита, потому что ещё работают «подушки безопасности» в виде Резервного фонда и Фонда национального достояния. Но это ненадолго – на полтора-два года.

– В бюджет заложен переход на новое бюджетное правило с 2018 года. Оно подразумевает, что дополнительные нефтегазовые доходы, полученные от цены нефти выше установленной планки, будут направляться не на расходы, а в резервы. Учитывая, что наши резервные фонды практически пусты, нужно ли нам заполнять «кубышку» на «чёрный день» или всё же стоит пустить деньги на дело, на восстановление экономики?

– Все эти «резервные» фонды, или суверенные фонды, – придумка не кудриных и не медведевых, а придумка хозяев денег. Сорок с лишним лет назад фактически был снят «золотой тормоз» с печатного станка ФРС, и «мудрецы» стали ломать голову, как создать спрос на «зелёную бумагу», потому, что с каждого доллара бумажной продукции печатного станка они получают комиссионный доход в размере 97-98 центов. В 1970-е годы фактически был произведён демонтаж антимонопольного законодательства. Обратите внимание: сегодня ни в одной стране антимонопольное законодательство толком не работает, потому что оно сдерживает спрос на «зелёную бумагу». И у нас Федеральная антимонопольная служба (ФАС) только делает вид, что работает – достаточно посмотреть, как подскочила в стране цена на бензин, хотя на мировом рынке она в данный момент не повышается. Стали расти финансовые рынки, которые на порядок превышают масштабы реального сектора экономики, туда как раз и запускаются эти самые триллионы долларов печатной продукции ФРС. Иногда задают вопрос: почему Федеральная резервная система и днём и ночью печатает гигантские объёмы долларов, а инфляции в Америке нет? А её и не будет никогда, наоборот, там уже опасность дефляции. Потому что инфляцию измеряют ценами потребительской корзины, но деньги-то идут не в реальный сектор экономики, не на потребительские, а на финансовые рынки. В десять раз больше напечатаете денег – всё равно всё уйдёт на финансовые рынки.

Международные резервы – это тоже изобретение хозяев денег. Вместо введения валютных ограничений или запретов на трансграничное движение капитала, как инструмента управления валютным курсом, стали создавать гигантские «подушки» –международные резервы. И дальше по всему миру, как грибы после дождя, стали появляться суверенные фонды. Понятно, что это тоже некие резервуары, в которых накапливается продукция печатного станка ФРС. Такая модель для России – тупиковая, потому что мы, накапливая деньги в суверенных фондах – Резервном фонде и Фонде национального достояния, держим эти фонды не в рублях, а в валюте. И не в наличной форме, а для покупки казначейских облигаций, что означает почти беспроцентное кредитование западной экономики.

Чтобы российская экономика развивалась, нам необходимо, чтобы и Минфин, и Центробанк перестали обслуживать заокеанских «партнёров», чтобы Центральный банк стал действительно органом государственной власти Российской Федерации, составной частью исполнительной ветви власти. И вместо покупки валюты на рынке начал бы выдавать кредиты на финансирование инвестиционных проектов реального сектора экономики нашей страны. Необходимо «раскочегаривать» производство товаров, а денежной массой мы сможем очень оперативно управлять – сжимать её, расширять. Этого нет. Поэтому я не понимаю слов Володина о «бюджете развития», не вижу, какие статьи бюджета будут способствовать экономическому росту.

– И ещё немаловажный момент: никакой развитой экономики быть не может, если в стране слабое образование, если нет грамотных специалистов. В 1940-м предвоенном году мы тратили на образование 13% бюджета, в переломном 1942-м, в год Сталинградской битвы – 6%, в 1945-м, когда только закончили войну, одержали Победу, на образование шло 17% бюджета страны. В нынешнем бюджете заложено всего 3,86%. Можно ли считать государство конкурентоспособным, учитывая эту цифру?

– Всё это – тришкин кафтан. При нынешней модели всё равно деньги не доходят до цели. Наша жизнь очень парадоксальна. Как-то один интересный политолог в разговоре со мной сказал: «Нас спасает ещё то, о чём вроде бы неприлично даже говорить, например, коррупция. Все знают, что заокеанские «друзья» по линии благотворительных фондов влили в Россию десятки миллиардов, в том числе и на «образовательные» проекты. Но всё было разворовано. Пятая колонна просто всё растащила!» Представляете, если бы все западные деньги дошли до цели, а их цели мы знаем, – страны уже не было бы. К чему я клоню? Знаете, на такое «образование», которое мы сегодня имеем, лучше вообще пусть будет нулевое финансирование. Даже те мизерные проценты всё равно идут не на качественное образование, а на, я бы так сказал, развращение молодёжи. Вот такая парадоксальная у нас жизнь. Это при Сталине всё было прямолинейно и причинно-следственно, а сейчас – всё посложнее.

– Хоть что-то положительное в принятом бюджете можете отметить?

– Единственное могу сказать: в Министерство финансов постоянно твердили о том, что у нас слишком большие военные расходы, и, мне кажется, что здесьвсё-таки ему не удалось добиться значительного сокращения военного бюджета. Ведь понятно, что, если мы не будем кормить собственную армию, нам придётся кормить чужую.

– Могут ли даже такой наш несовершенный бюджет «поломать» западные санкции, в том числе заморозить российские зарубежные активы, что грозятся сделать США?

– Парадоксальность заключается в том, что, наоборот, заморозка зарубежных активов может кого-то отрезвить. Это может быть тем самым толчком, который приведёт к тому, что Центральный банк поменяет свой статус и развернётся на 180 градусов к нашей стране. Нам, собственно говоря, валюта сто лет не нужна? Мы можем выпускать собственные рубли, выдавать собственные кредиты и вообще обходиться без всякого экспорта-импорта. Вот вы вспомнили сталинскую экономику, а накануне Великой Отечественной войны у нас покрытие внутренних потребностей за счёт импорта составляло всего 0,7%. Это мизерный показатель. По экспорту где-то 1% всего производства шёл на экспорт. Тогда мы вышли на фактически полную самодостаточность. Эта тема экономическим блоком сейчас вообще не обсуждается, все разговоры идут вокруг того, как нам адаптироваться к новым ценам на «чёрное золото», как отразить экономические санкции.Есть мифологемы, что мы без внешнего рынка существовать не может. Может быть, Бельгия не может, Голландия не может, а мы – очень даже можем. Тем более, что эти страны несколько столетий жили за счёт колоний, развратились на этом и уже не могут себе представлять иного modusvivendi – способа существования. А у нас – другая история, другая природа, другие территории, другие люди. Мы – Россия, великий континент! И вполне можем выстроить самодостаточную экономику.

Беседовала Галина Вишневская