Дурной знак

Хочу, чтоб вы задались вопросом: что является наихудшим для любого государства? Нет, не происки врагов. Не внешняя агрессия проклятых супостатов откуда-нибудь из-за моря-океана. И не козни внутренних изменников и негодяев, работающих, разумеется, на этих самых супостатов. Ни в коем случае — от всего этого у любого государства есть защитные механизмы. Ну, если это нормальное государство, конечно. Впрочем, рассуждения о нормальности, на самом деле, от лукавого — если государство таковым не является, то оно, как правило, долго не живёт. Так что же для оного нормального государства является самым плохим?

Отпадение от него народа.

Нет, я не о бунтах или революциях (то и другое — уже последствия). Я говорю именно о том, о чём говорю и никакого второго смысла у моих слов нет. Угроза такого отпадения не в каких-то негативных проявлениях со стороны отпавшей части общества, а в том, что в критический момент она просто расступится и даст государству упасть. Отпавшие не будут с государством бороться — они просто не увидят внутренней моральной причины его поддержать. И в этом смысле для нашего нынешнего государства на днях был получен весьма дурной знак.

Который пришёл не от каких-то блогеров и прочих креативных грантоедов, а от социологов.

Агентство «Интерфакс» опубликовало результаты опроса, проведённого социологическим центром Левада, согласно которому 54% граждан РФ уверены, что никаким образом не могут повлиять на происходящее в своём государстве. А для большей ясности картины уточню, что ровно двадцать лет назад этот показатель равнялся 27%. Знаете, что это означает? Что более половины граждан считают себя не несущими никакой ответственности за это государство. Именно так. А вы как думали? Нет возможности повлиять — нет и ответственности. Потому, что откуда ей взяться? И на это завязан целый змеиный клубок дополнительных факторов: разочарование, равнодушие, безразличие, внутреннее отторжение. Ассортимент огромен. И даже те, кто не входит в данные 54%, смотрят на ситуацию, как минимум, с пониманием. Ведь, согласитесь — такая постановка вопроса вас самих, по крайней мере, не удивила.

Так вот, друзья, именно это, в изложении «птичьего языка» социологии, и означает отпадение народа от государства. Причём, в достоверном цифровом выражении. А то, что данный показатель за двадцать лет фактически удвоился, лишь демонстрирует, насколько бурно и внутренне драматично протекает сей процесс.

Причины складывания подобной тенденции, на самом деле, банальны до нельзя: это фактическое полное отсутствие у гражданского общества рычагов влияния на государственный процесс. Отсутствие системы обратной связи, скрепляющей государство и народ на почве разделения ответственности.

Есть одна затёртая до дыр фраза про демократию, которую приписывают Черчиллю: суть её в том, что демократия есмь отвратительный строй, но другие ещё хуже. Сказать по чести, мне никогда эта фраза не нравилась. Как минимум, потому, что она абсолютно манипулятивна, да и аргумент, что другие хуже — это очень так себе довод. Чем хуже? Почему хуже? Какова система критериев? Лгать не стану — мне не нравится демократия, особенно в её западном изводе. Как по мне, так это именно про неё была гениальная фраза из романа Оруэлла: «Свобода — это рабство». Однако есть одно «НО». Несмотря на всю лицемерность и вопиющую фальшивость этого строя, внутри него заложены некие механизмы, обеспечивающие ту самую обратную связь, необходимую в сожительстве гражданского общества и государства. Это — свободные, альтернативные выборы и реально функционирующая партийная политическая система, этими выборами регулируемая.

Ещё раз для особо одарённых: я не питаю иллюзий относительно того, насколько эта система на самом деле лицемерна. Но, худо-бедно, она работает. Прежде всего, выполняя свою истинную функцию в обществе т. н. «западной демократии», которая заключается отнюдь не в реализации «власти народа», а в снижении негативного потенциала в обществе. В стравливании пара из общественного котла. Вот только у нас этой функции нет. Потому, что наша нынешняя «демократия» уже окончательно стала слишком «суверенной» и слишком «управляемой». Оно и понятно. С одной стороны, она выстроена персонажами в погонах, которые, во-первых, забыли о том, что их задача охранять общество, а не задавать ему правила игры, а, во-вторых, обладают определённым менталитетом, в результате чего и страной они стремятся управлять так же, как собственной агентурой. С другой стороны, строили её вполне гражданские персонажи с замашками «демиургов», верящие только в «симулякры». Ну, вот у нас, в итоге, и остались одна агентура и одни симулякры. И ничего, кроме этого. Только фальшь. Со всеми вытекающими последствиями, такими, как выборы без выбора, политическая система без даже символической альтернативы, ect. И всё это не породило ничего, кроме безразличия и разочарования.

А итог печален, и заключается он не только в массовом отпадении граждан от государства. Он ещё и в нарастающем накоплении того самого отрицательного потенциала, не имеющего каналов выхода. Ну, а подобным каналом никогда не смогут служить «партии-симулякры», «выборы-симулякры» и «политика-симулякр».

…В этом месте, с чисто жанровой точки зрения, должна была бы стоять некая ободряющая фраза, мол, «надеюсь, что наша власть одумается» или что-то в этом роде. Но нет. Ничего подобного здесь сказано не будет. Потому, что, на самом деле, ни во что подобное лично я не верю. Правда в том, что нынешняя властно-государственная система не способна к подобной смене концепции. Она скалибрована так, что уже не может производить ничего, кроме симулякров. Более того, её иммунная система воспринимает всё, что хотя бы отдалённо не напоминает симулякр, как инородное тело, и реагирует на это крайне агрессивно. Примером тому могут служить всё те же выборы в Севастополе, на которых произошло отторжение системой даже вполне лояльных сил — от выборов там были отстранены даже не какие-то «злые либералы», как в Москве и Питере, а вполне себе участники Русской Весны. И это показывает лишь то, что данная система — не реформируема.

И вот это уже действительно дурной знак.

(с) Павел Раста.