«Элиты» из Чикатил — 3

Для того, чтобы сложилась известная нам культура современного типа, наука современного типа, всё то, что традиционно называется цивилизованными отношениями – в умственные операции должны попасть Абсолютные Величины. То самое «разумное, доброе, вечное». Которое, перестав быть вечным – перестанет быть и разумным, и добрым. Человеческое мышление, для того, чтобы просто быть человеческим! – требует, чтобы наряду с относительными единицами измерения Разум использовал и Абсолютные единицы измерения. Это означает требование Абсолюта. Потому что человеческое мышление станет животным, примитивным, зоологическим, если отключить соотнесение жизни с чем-либо, бесконечно длящимся и бесконечно простирающимся.

Это очень сложный, но очень важный момент, который обязательно нужно хотя бы попытаться понять. В становлении человеческой мысли страх загробного неотвратимого наказания – важный, но не самый главный компонент. Высказанная Достоевским мысль о том, что в отсутствии Бога всё дозволено – только первая ступень к пониманию метафизического ужаса приватизации.

В мышлении, потерявшим своё соотношение с вечностью — не только отсутствует страх загробного возмездия.

Но, что важнее – отсутствует и доказательства важности, значимости, попросту смысла того, за нарушение чего полагалось загробное возмездие.

Достоевский пугал и соблазнял тем, что преступление останется безнаказанным, но ведь и более того: преступление попросту перестанет быть преступлением! А кто его диагностировать будет как запретное?

Утрата смысла жизни делает бессмысленным любое действие. Но фокус в том, что инстинкты никогда и не требовали разумного смысла, они же действуют автоматически! Получается, что любое действие бессмысленно (суета сует) – но действие инстинкта никак этим не смущается. Ну, нет в половой случке разумного смысла – не беда, зато приятно же!

И получается: отмена смысла жизни уничтожает только высшие мотивации человеческой личности, только то, что было в ней над-зоологического. Конечно, и в животном поведении скептик тоже смысла не найдёт, но там и искать никто не просит. Скептик объявит безумной и бессмысленной суетой ВСЕ действия, после чего восторжествуют зоологические действия, не требующие смысла.

Поскольку природа не терпит пустоты, зоологические инстинкты быстро заполняют опустошённые безверием и безыдейностью отделы человеческого мышления. Все остаточные разумные формы они поставят на службу зоологическим инстинктам, действие которых, кстати сказать, неограниченно в силу их бездумного автоматизма.

Сколько полей сожрёт саранча, если дать ей беспрепятственно размножаться? Ответ известен: все, какие есть. Любое количество полей. У саранчи инстинкт – жрать.

Сколько денег украдёт зверочеловек согласно его базовому хватательно-поглотительному инстинкту, столь явственному у младенцев, пытающихся любой предмет засунуть в рот? Ответ очевиден: как огонь горит, пока есть горючие материалы, так и зверочеловек типа Порошенко ворует, пока есть ещё неукраденное.

Остаточные формы рацио, полученные в наследство от предыдущих поколений, такие, как локальная логика, связная речь, технологии – зверочеловек использует для временного утоления неугасимого звериного зуда инстинктов. В этом нет ничего удивительного. Любое животное (а не только Порошенко) заполучив, по какой-то случайности, плоды производительной экономики, не пройдёт мимо, охотно их схарчит.

Станет ли суслик или хомяк, попав в закрома фермера, думать, откуда взялась такая огромная гора гороха или пшеницы? Конечно же, нет. Он будет с наслаждением жрать. Как и дикая кошка, которая некогда именно так и пришла к человеку: где амбары, там много грызунов, а где много грызунов, там рай для дикой кошки… Вуаля – кошка прижилась возле человека, сохранив изрядную автономию…

+++

Многие философы, политологи и писатели[1] гадали: а что будет, если широкие технические возможности человеческого разума поставить на службу зоологическим инстинктам? Ответ на самом деле прост: появится маньяк. Он не только, в отличие от зверя, умеет читать и говорить, но порой может быть и весьма эрудированным. Однако чем он умнее, тем страшнее, потому что его знания – слуги его звериных мотиваций.

Что будет, если Чикатило из простого гастролирующего гражданина без должностей и степеней, из простого носителя паспорта – станет высокопоставленным должностным лицом, руководителем высокого уровня? Ответ мы находим в Бандере и Порошенко, как, конечно же, и в наших собственных приватизаторах.

Ужас этого явления ада на Землю видят все. Но немногие понимают причины такого явления, коренящиеся в психической деятельности людей. Отдельный маньяк – тот, кого ловят. Но в социопсихически-нездоровом обществе маньяк сам превращается в ловца, в охотника. Чикатило превращается в олигарха, министра, депутата, наконец – в президента.

Но главный вопрос – что дальше?

Заменить одного маньяка (группу бесо-одержимых психопатов) на другого такого же (такую же группу)? Ведь ясно же уже и тупым, что невозможно уйти от Порошенко методом смены его на Зеленского или клоуна Карандаша!

И главная проблема – не в самом маньяке с его тёмным внутренним миром кровопийцы, а в тех силах, которые поднимают и возносят маньяков до высших ступеней, в миллионах, которые пытаются заигрывать с тёмными силами, рассчитывая использовать их в своей личной игре, в своём личном обогащении или карьере.

Эти миллионы корыстных и эгоистичных приспособленцев, пытаясь разыграть свою партию, реализовать своё шанс что-то «хапнуть под шумок», погреть руки на мировом пожаре – превращают маньяка из уголовного преступника в «лидера нации», или около того.

Если бы не миллионы склонных заигрывать с тьмой с корыстными замыслами – маньяку бы власти и не понюхать! На него здоровое общество среагирует сразу же, на поселковом уровне, после первого же его «каминг-аута», и уйдёт он не в депутаты, а в тюрьму или психушку…

+++

Но мы столкнулись с обществом, огромная часть которого думает не о том, как пресечь зло, а о том, как злом воспользоваться. Простые, понятные, эффективные меры пресечения зла – буксуют и блокируются в таком обществе. Маньяка не ловят – его используют: один чтобы стать полковником, другой, чтобы захватить макаронную фабрику, третий – чтобы получить право побить соседа и т.п.

И в итоге мы получаем 90-е годы или Порошенко, то есть могильщиков всех и всяческих форм цивилизованной жизни, лабораторную чистоту зоологизма мотиваций.

Важно ужасу не только ужасаться, но и понимать, откуда он вытекает, где его истоки.

Жизнь без смысла – имеет совершенно иные координаты психической деятельности, чем жизнь с предполагаемым смыслом.

Например, как обосновать ценность того, что попирается и уничтожается для обустройства личного (локального) гнезда?

Это же только вопрос о страхе неотвратимого возмездия за зло.

А вопрос – с чего мы взяли, что зло является злом?

+++

Одно дело рассуждать о том, ушёл преступник от возмездия или не ушёл. В этой системе координат «преступность преступления» выступает аксиомой. Психика не просит её доказывать и обосновать. Она (религиозная) воспринимает «преступность преступления» как заведомую данность.

И всё сводится к досаде, что преступнику удалось избежать возмездия.

А с чего мы взяли, что он преступник?

С чего мы взяли, что он достоин возмездия?

Или, наоборот, награды?

А может быть – ничего?

+++

Само существование правоохранительной системы – с необходимостью предполагает смысл жизни. Если же признать, что у действий нет никакого смысла (мы случайно вышли из небытия, и все одинаково туда канем) – тогда как и зачем, и почему мы будем делить действия на хорошие и плохие? Как мы вне смысла жизни отличим добро от зла?

Ведь что такое – возмездие?

Мы предполагаем, что человек родился не просто так, а для определённых целей смысла жизни. А он, вместо того, чтобы делать изначально для него положенное – стал делать что-то не то, и даже обратное тому смыслу, с каким был создан. Вот за это ему возмездие – а иначе за что?

Как можно осудить или наоборот восхвалять случайно возникшее химическое соединение, которое разлагается тем или иным способом?

Отклонения в поведении человека (преступные, безумные и т.п.) – предполагают некий курс, от которого можно отклониться. А кто проложил человеку курс ещё до рождения человека? И тем более всем людям, выводя некие общие законы для поведения каждого из них?

Если нет закона – то нет и нарушения закона. Если жизнь случайна и бессмысленна, то любое поведение не лучше и не хуже любой другой формы поведения.

В мире, где не предполагается Абсолют – абсолютной остаётся только толерантность. Она уже обелила содомию, сделав преступление «вариантом нормы». Завтра так же обелит педофилию, некрофилию, каннибализм, убийство, и т.п.

И не потому, что всё это продвигают злодеи методом окон Овертона – хотя и злодеи есть, и продвигают.

Но окна Овертона – это паруса, а не ветер.

Они ловят ветер, но не могут сами создать ветра.

В окнах Овертона есть улавливающий элемент, но нет двигательного.

А сам-то ветер абсолютной толерантности общественного организма к любому заражению – психическая антиэнергия (энтропия), вырабатываемая отсутствием смысла жизни человеческой.

В мире естественного отбора и борьбы за существование не может существовать понятий «жестокость», «преступление», «безумие» и т.п. Посмотрите, как варится овсяная или манная каша! Пузыри на поверхности каши вздуваются, лопаются, поглощают друг друга, выталкивают друг друга, появляются и исчезают ассиметрично.

Понятно, что какая-то физико-химическая основа у бурления пузырей есть, но какая может быть у них социальная, юридическая, нравственная, психиатрическая основы вспучивания и лопания?

Дело даже не в том, что никто не заметил, не отреагировал жестокое поглощение одного пузыря другим, а в том, что само понятие «жестокость» неприменимо к этому случаю! Пузырь не просто избежал возмездия по чьему-то недосмотру, вопрос-то глубже: с какой стати его карать, на каком основании, с каким рациональным мотивом?!

+++

Никакая наука ничего не может сказать – пока не сделан выбор между Богом и дьяволом. Вначале этот выбор – и лишь потом любая из наук.

Предположим, некий химик сделал великие открытия, облагодетельствовавшие человечество, но сам жил и умер в нищете. А другой ничего не сделал, только чужие открытия воровал, места себе в президиумах и академиях выгрызал, все силы потратил на аппаратную борьбу. В итоге всю жизнь пребывал в роскоши и богатстве.

Теперь вопрос к Разуму: кто из них умный, а кто дурак? Тот, кто великие открытия в нищете сделал – дурак? Но как он тогда сделал великие открытия? Или дурак тот, кто для науки не сделал ничего, а для себя всё – дурак? А как же он, коли дурак, себе на всю жизнь роскошь и успех обеспечил?

Пока мы не сделали базовый выбор, выбор между Богом и дьяволом (научным языком – между бессмертием духа и собственной биологической локальностью) – никакая наука нам ничего не ответит. Химия в том числе. Кто великий химик? Тот, на ком химия ехала или тот, кто на химии ехал? Открытия у первого, но степени и звания, почёт и земной успех у второго.

Мы служим миру – или утилизируем полученный мир, сворачивая его во имя своих сиюминутных интересов в ничто?

И тут хоть химия, хоть биология, хоть экономика (хрематистика) потребуют от нас сперва символа веры. Есть у жизни смысл, или она бессмысленная игра стихий?

И всё, что скажет нам любая из наук – вытекает из нашего ответа на этот вопрос. Потому что обхитрить и обвесить, обмануть и разорить, ограбить и убить, использовать и обобрать – это тоже требует ума. Дурак ловкой аферы не провернёт, понимаете?

+++

А отсюда мы видим со всей очевидностью:

Есть не одна логика, а две логики

Есть не одна наука, а две науки

Это вытекает из того, что есть:

Два представления об уме

Вы никуда от них не уйдёте даже в математике. Ибо математика локального пространства в принципе иная, чем математика, включающая бесконечность в числовой ряд. В первой (локальной) синица в руке гораздо весомее, чем журавль в небе. Это чисто математический вопрос: у синицы есть вес, сколько-то грамм, журавль же за пределами досягаемости – весит ноль граммов. Он ноль – потому что он вне обслуживаемого пространства, и его статус равен галлюцинации.

Но если мы рассматриваем пространство, как бесконечность, тогда, само собой, большой вес (или размер) вдали – больше малого вблизи.

Когда мы говорим о локализме психики – мы говорим о разуме, который устроен принципиально иначе, чем разум традиционной культуры. У локализма совершенно иная система координат, совершенно иные алгоритмы мыслительной деятельности.

+++

Не понимая этого базового закона (каждая наука, каждое познание и картина мира зависимы от исходного выбора между Богом и дьяволом) – мы не поймём и трагедии приватизации.

Социализм противопоставил себя зоологическим началам – и он был убит (в первую очередь) зоологическими началами. Структура социализма, опирающаяся на абстрактное мышление, стала для локалистов тем, о чём говорит Евангелие: «…иудеям соблазн, еллинам же безумие».

То что просто, понятно, очевидно и безусловно в одной науке и логике – при перескоке в другие (теневые) сразу же выглядит ТАМ сложным, непонятным, нелепым и безумным.

Этнографы и антропологи пишут «общим местом», что человек выделился из животной среды АБСТРАКТНЫМ МЫШЛЕНИЕМ.

Но что такое абстрактное мышление? Это способность к обобщениям.

Это когда вы не видите разницы между собой лично и человеком вообще. Это могучий рычаг социальной мотивации: всё, что я хочу себе лично – я хочу и окружающим людям по принципу подобия.

Но зоопсихология построена на прямо противоположном принципе (принципе уникальности). В дикой природе особь не смогла бы выжить, если бы не противопоставляла себя окружающей среде. А потому зоологические инстинкты впитали в себя логику бешеной борьбы организма с окружающими его средами (включая и социальную):

— Всё, что досталось мне – потеряли они.

— Всё, что получили они – потеряно для меня.

При таком настрое психики невозможны:

Обобщающая наука

Алгебраизация формулировки.

+++

Что такое алгебра – все знают. На место алгебраического знака без ущерба для формулировки может быть подставлена любая величина из линейки смыслового ряда.

Если я говорю, что я должен иметь квартиру – я имею в виду только себя.

Если я говорю, что «Х» должен иметь квартиру, то «Х» — хорошо известный в алгебре знак.

Я? Да. Вы – тоже Да. Он – тоже да. Речь идёт о том, что каждый человек должен иметь благоустроенное жильё.

Только это и называется «обобщающей наукой», и является основой классической науки на протяжении всей человеческой цивилизации.

Смысл науки только в отыскании подобий, в обобщении материала – и вне абстрактного мышления (то есть мышления не только о себе) – классическая наука невозможна. И сегодня невозможна, и в древней Греции была невозможной. То есть – невозможна вне абстрактного мышления всегда и везде.

Означает ли это, что все хищники и монстры, все асоциальные личности, враги общества, рвачи и уголовные преступники – глупы, как пробки? Если наука есть обобщение – значит, у того, кто не обобщает себя с другими, мышление крайне примитивно? Он не умеет ни думать, не говорить, и всегда производит впечатление дебила?

Нет.

Мы лучше других, после «перестройки» и майданов знаем, что хищники, монстры, преступники могут быть и очень умны, и очень красноречивы. И хотя абстрактное мышление, выводящее общие формулировки, им чуждо – нельзя сказать, что у них вообще нет мышления.

Порою интенсивность процессов мышления у них очень велика, их уловки и преступные замыслы отличаются виртуозной интеллектуальной проработанностью, а их действия – дьявольской искушённостью.

Но особенность их ума – в том, что он ликвидирует ум вообще, ум человечества. Это ум разрушительный, цель которого – уничтожить все подобия себе и умереть потом в одиночестве монополиста.

+++

Если бы наука была единой, то действовало бы правило:

Два одинаково образованных человека придут к одинаковым выводам

Ну, в самом деле!

Если предположить, что наш уровень знаний одинаков, мы знаем один и тот же объём – то у нас и позиции будут одинаковыми.

Если мы на одинаковом уровне знаем математику, то в разных местах мы совершенно независимо друг от друга посчитаем пример. Удивляет ли это кого-нибудь? Нисколько! Два человека, один в Москве, другой в Австралии, решали пример «2+2» и у обоих получилось «4». Что это – сенсация? Нет. Совпадение? Нет.

Одинаковый уровень знания математики приводит разных людей к одинаковым решениям математических задач.

Но в жизни не так, совсем не так.

Хорошие, добрые по натуре люди – чаще, чем хотелось бы бывают малограмотными, тёмными. И наоборот, люди злые и жестокие, преступные – порой имеют блестящее образование, колоссальную эрудицию, очень мощный уровень аналитики. И всю мощь интеллекта используют во зло, для разрушения культуры и общества…

Почему так бывает?

Аристотель дал на это ответ, противопоставив «экономику» и «хрематистику». Искусство хапать большие деньги – тонкое и сложное искусство, но оно не есть домостроительство (экономика).

Но дело, конечно, шире противоречий между личным и общественным хозяйством.

Кроме классической науки, построенной на обобщении мысли, на алгебраизации формулировок, несущей личный вклад в общую копилку знаний, существует и наука-тень.

Она не менее сложна, чем позитивная наука, требует не меньше мыслительных усилий – но она направлена в противоположную классической (обобщающей) науке сторону.

+++

Ведь ум существует не только для обобщения опыта для всеобщего пользования.

Ум – как явление – может быть использован и для другой цели.

Я назвал это:

«Экспертное обслуживание биологической особи».

Начиная со средних веков обозначены три источника знания:

Авторитет, логика, опыт.

Все три могут работать:

— как на вид в целом.

— так и на особь в отдельности.

То есть могут быть использованы в интересах вида в целом, и особи, отдельно взятой. Мы не рассматриваем сейчас уровень качества и уровень интенсивности их работы. Как о благе вида, так и о благе особи можно думать умно и глупо, глубоко и поверхностно, напряжённо или лениво.

Но совершенно понятно, что задачи:

-Построить дом для каждого человека

-Построить дом для себя

Это совершенно две разные задачи, в процессе решения которых ум и глупость меняются местами. Человек, который мечтает всех обмануть и обокрасть – может быть гениален в смысле интеллекта, но это только увеличивает его опасность для общества.

Чем такой человек эффективнее, как мыслитель, чем он эрудированнее, находчивее, чем глубже он анализирует информацию — тем хуже для человечества.

Умственное развитие такого человека – это угроза и деградация человеческой мысли, взятой в целом. Ведь противопоставив себя виду, особь не только стремится сама стать похитрее, но и других, окружающих сделать поглупее, чтобы ими легче было манипулировать.

А значит, уничтожение науки и образования, общественного рацио, здравого смысла в семье и школе – первостепенная задача для локалиста.

И если он гениален, как мыслитель – то и эту задачу он решает гениально.

+++

Нетрудно заметить связь экспертного обслуживания биологической особи – и материальных приоритетов.

Точно так же очевидна связь обобщающей науки со сферой духовного и идеального.

Потому что плоть не живёт без плоти. А мысль, идея, формула – живут без плоти, передаются от предыдущих (в биологическом смысле уже не существующих) поколений к последующим (в биологическом смысле ещё не существующим). Например, книга – возможность разговора с мёртвыми, предметного, зачастую и технического разговора.

Когда идею разделяют – она увеличивается. Если в партии было 10 человек, а стало 100, то влияние, мощь, количество носителей её идейности выросло в 10 раз. Выросло и усилилось – путём деления.

Чем больше у книги тираж – тем больше у неё читателей. А текст или содержание книги от тиража не уменьшаются. Мыслей же по поводу прочитанного становится больше.

А теперь попробуйте земельный участок или буханку хлеба, которые делили 10 человек – разделить на 100 человек. Что получится? Материальные ценности при делении сокращаются.

Чем больше к поэту пришло слушателей – тем лучше поэту.

Чем больше подселили в квартиру людей, тем теснее и хуже тому, кто первый в этой квартире подселился.

Понимаете, в чём суть?

Духовность есть первичный фактор всех центростремительных сил, который сводит людей вместе.

Материальность есть первичный фактор всех центробежных сил, которые разделяют и заставляют враждовать людей.

+++

Зверство вокруг нас – свидетельствует, что целенаправленно или по ошибке мы вырастили зверей. Ибо вначале возникают делатели, а только потом – их дела. Густо настоенная на звериных секрециях приватизация – упала не с неба. Значительно ранее самого события выросла целая генерация зверолюдей, в итоге и похоронивших принципы абстрактного разума и умственного обобщения принципов, в просторечии именуемые «социализмом».