ЕСЛИ ЧИТАТЬ НОВОСТИ…

Ежегодно десятки тысяч граждан России улетают в черную дыру.

Я не смотрю теленовости, и стараюсь избегать их в интернете. Особенно рубрику «Происшествия». Но иногда случайно так зацепишься за что-нибудь и прелести нашей российской жизни предстают во всей ужасающей красе…

30.11.2019 г., «Росбалт»: «В Ленобласти собаки съели мертвую пенсионерку. … внучка 81-летней женщины нашла останки бабушки на участке садоводства «Дружба». У трупа не было верхней части скелета и ступней».

Заодно попалось и такое сообщение:

29.11.2019 г., «Росбалт»: «Жители Саратова заметили собаку, которая несла в зубах человеческую голову. Полиция после осмотра местности обнаружила также ступню в кроссовке».

Ради любопытства поискал, как часто случаются подобные истории:

04.07.2019 г. «В Ухте собака принесла хозяевам человеческую голову». (bnkomi.ru)

9.10. 2015 г. «Жуткую картину наблюдали жители дома на улице Чапаева в Дзержинске Нижегородской области: собака во дворе играла с оторванной человеческой головой».  (susanin.news)

23.11.2015 г. «По информации портала «ProГород — Ярославль», в полицию обратился охранник одного из предприятий. Он рассказал, что собака принесла ему с помойки человеческую голову». («Свободная пресса»)

А что у нас такое происходит? Почитал о пропавших людях.

ИА «Русское Агентство Новостей» опубликовало статью Алексея Кравцова: «Один мой знакомый работает в Уголовном розыске. Работа его заключается в поиске пропавших без вести, или как он их называет, «потеряшек». И вот что он поведал про суровые «ментовские» будни. В России в год пишется около 200 тысяч заявлений о пропавших без вести. Это сейчас, в мирное время. А находятся каждый год около 100 тысяч человек. То есть именно находятся (живыми и мертвыми) — то есть опознаются теми, кто писал заявление о пропаже, или сами «потеряшки» заявляют, что они — это они. Вопрос: куда деваются остальные 100 тысяч?

Знакомый сразу предупредил, что говорить будет только о тех пропавших без вести, на которых есть заявление в милицию от родственников, коллег и т. д.

Я читал статистику, опубликованную в интернете — там другие цифры. Но человек этот говорит: «Вся опубликованная статистика ложная, недостоверная и ничего не отражающая, которая нужна только чинарям в штабах».

Основные группы пропадающих без вести, которых не находят:

1) пропали внезапно без видимых причин;

2) ушли на охоту, рыбалку, в турпоход и т. п.;

3) поссорились со второй половиной и «ушли в ночь»;

4) ушли из дома — те, кто выпивающие, нездоровы психически, склонны к потере памяти, наркоманы и т. д. Как правило, под конец жизни (если их не находят) они попадают в итоге в крематорий как неустановленные трупы;

5) убежавшие детдомовцы;

6) пропали, но есть основания считать, что замешаны в чем-то нехорошем (имеются большие долги, члены преступной группировки и т. д.);

7) пропали в зоне боевых действий или природных катастроф;

8) бомжи.

Примерно половина пропавших относится к первому пункту — «пропали внезапно без видимых причин». То есть 50 тысяч людей в год пропадают внезапно, без видимых причин. …Таких историй — тысячи и десятки тысяч по всей стране. Куда же деваются люди, которых не могут найти?

Вот список предположений, которые в некоторых случаях нахождения людей (живых или мертвых) подтверждались:

1) убийства (труп зарыт, сожжен, утоплен, расчленен и т. д.);

2) похищение в рабство;

3) воруют на органы;

4) удержание или насильственный вывоз для занятий проституцией;

5) сбивает машина, внезапно теряется сознание и тому подобные случаи — то есть нелепые случайности.

Мне это рассказал оперативник со стажем почти 17 лет. Пришел в милицию в середине 90-х. Статистика что тогда, что сейчас одинакова. Он не знает, какая была раньше статистика по стране, но по его отделу (обслуживают территорию с населением 500 тысяч человек) всегда одинаковая была. Примерно одно и то же в течение 20 лет. В силу специфики своей работы иногда в командировки ездит по стране — на местах оперативники тоже говорят, что всегда примерно одинаковое количество было.

Говорит, что уже готов в инопланетян верить почти на полном серьезе. Потому что пропадают люди, которые не должны пропасть — нет никаких предпосылок для этого. И обстоятельства такие, что человеку некуда пропасть. И таких в стране каждый год около 50 тысяч человек. И мужчин, и женщин. И детей, и стариков. Разных национальностей. Разных социальных статусов и уровней дохода».

В какую-то черную дыру в России ежегодно улетают около 50 тысяч человек. Такие вот дела…

Почитал еще по этой теме. ИА «Город Nовостей» пишет: «На «черном рынке» человеческих органов сердце стоит 160 тысяч долларов. Печень стоит от 60 до 150 тысяч. Поджелудочная железа оценивается в 45 000 долларов. Почка — в 10 тысяч. Крайняя плоть мальчика — в 20000 «зеленых». За 5 лет в стране исчезли 150 тысяч детей. Интерпол объявил, что не может найти большую часть детей, которых усыновили иностранцы.

Ни одно государство в мире не может обеспечить себе достаточное количество трансплантата. «Черные» торговцы органами и некоторые легальные врачи пытаются найти компромиссный вариант: используют органы наркоманов, пытаются добиться разрешения изымать «ливер» у недавно умерших «по умолчанию» — без прижизненного согласия. Некоторые используют органы животных. Например, достать здоровое человеческое сердце, годное к пересадке, очень сложно. Поэтому торговцы часто продают сердца бабуинов, выдавая их за человеческие. Такое положение активно используется транснациональной организованной преступностью для создания высокодоходного «черного рынка» донорских органов. Основными «поставщиками» органов являются бездомные и бедные, а также дети. За 5 лет в России бесследно исчезли более 150 тысяч детей. … Больше всего людей исчезает в Центральном, Приволжском и Сибирском федеральных округах, в Москве и Питере. Ежегодно в России объявляют в розыск почти 30 тыс. детей и подростков. За семь лет число разыскиваемых детей возросло в полтора раза».

Стало совсем интересно и попытался понять – насколько серьезна проблема или это только спекуляции на «страшную тему».

Нашел сообщение еще от 23 июля 2003 г. с сайта «Newsru.com»: «Управление по борьбе с организованной преступностью (ОБОП) ГУВД Москвы намерено бороться с преступлениями, связанными с похищением людей с целью изъятия у них органов и продажи их за границей. Как сообщил заместитель начальника управления по борьбе с организованной преступностью ГУВД Москвы полковник милиции Сергей Солопов, на днях эта проблема обсуждалась на коллеги в Мосгорпрокуратуре. По его словам, работа в этом направлении только началась и о каких-то результатах пока говорить рано. Солопов отметил, что в Москве за первое полугодие 2003 года было зарегистрировано 50 похищений людей и 19 фактов незаконного лишения свободы».

Возможно, начавшаяся тогда работа увенчалась успехом, трудно судить.

Вот еще один материал, более свежий — 30.11.2017 г. «АиФ»: «По данным Всемирной организации здравоохранения, ежегодно в мире проводится 10 тысяч незаконных пересадок человеческих органов. Обзор публикаций показал, что впервые такой случай был официально зарегистрирован в 1987 году: тогда в Европе сумели спасти от смерти партию из 30 гватемальских детей. Затем были пресечены попытки незаконной торговли органами маленьких граждан Гондураса, Бразилии, Мексики, Парагвая. А первым арестованным был гражданин Египта: его задержали в 1996 году за скупку почек по 12 тыс. долларов за штуку. Как утверждают специалисты ООН, скупка органов до сих пор процветает в Индии. Там в ряде регионов до 10% населения имеют по одной почке, а каждый проданный орган оценивается в 2-3 тыс. долларов. Активно промышляли такой продажей и граждане Молдавии. Независимые эксперты утверждают, что в Китае на пересадку идут органы казненных за различные преступления граждан. Комиссия, расследовавшая ситуацию в Косово, утвердилась во мнении, что во время событий 1999 года пленные сербы становились донорами. А в Иране торговля органами разрешена законодательно: здесь вполне официально можно купить почку или даже сердце за 5-6 тыс. долларов.

«В декабре 2016 года при Совете Европы (г. Страсбург) создан официальный комитет по борьбе с нелегальной трансплантацией, — рассказывает главный трансплантолог Санкт-Петербурга, заведующий НИЛ торакальной хирургии ФГБУ «НМИЦ им. В. А. Алмазова» Минздрава России, торакальный хирург, врач высшей категории, кандидат медицинских наук Герман Николаев. — Я вхожу в нее в качестве официального эксперта от России. В задачу комитета входит формирование действий, направленных на предотвращение криминальной трансплантации в мире».

То есть, судя по всему, проблема острая.

Общероссийская газета независимых журналистских расследований «Наша версия» опубликовала 28.03.2016 г. опубликовала статью Ирины Мишиной «Рвут на части. В России разрешили тайно изымать у умерших органы». В ней сообщается: «11 января 2014 года Алину Саблину на пешеходном переходе сбила машина. Студентку доставили в больницу с тяжёлой черепно-мозговой травмой. Её родители тут же прилетели в столицу из Екатеринбурга, где жила семья. Почти неделю они дежурили у дверей реанимации, однако за пару часов до смерти Алины врачи запретили матери и отцу входить в палату. О том, что их дочь умерла, родители узнали только от похоронного агента, который предложил транспортировать тело их дочери в Екатеринбург за 170 тыс. рублей. Стоит обратить внимание ещё на одно обстоятельство: в медицинском заключении, полученном матерью Алины, не была указана причина смерти дочери. Лишь через месяц родителям погибшей пришли документы судмедэкспертизы. Из них следовало, что у девушки изъяли восемь органов. Причём сердце и почки были указаны в акте изъятия, а ещё четыре органа, по заключению эксперта, у неё отсутствовали. Куда они пропали, так и осталось загадкой. Саблины обратились в суд, пройдя все ступени ведомства Фемиды. Пока в Конституционном суде России не ответили, что изъятие органов для трансплантации после смерти человека без согласия его родственников допускают Конституция и международное право.

Мало кто знает, что презумпция неиспрошенного согласия на передачу собственных органов уже давно действует в России. Это означает, что каждый из нас, даже не подозревая того, заранее даёт врачам разрешение, что в случае смерти его органы станут собственностью нового хозяина. К тому же в 2015 году были приняты законы о создании базы данных доноров, о снятии с доноров возрастных ограничений, о расширении списка изымаемых органов и об увеличении количества больниц, в которых эти органы смогут забирать. Больше того, с 1 января согласно приказу № 908-н посмертными донорами разрешили считать даже годовалых детей! Законопроект Минздрава о донорстве предусматривает также новую профессию – трансплантационного координатора. На базе Московского координационного центра органного донорства уже созданы специальные бригады (один-два хирурга, две операционные медсестры, судебно-медицинский эксперт, невролог), которые незамедлительно выезжают по поступлении вызова в медучреждения, где в реанимации обнаружен потенциальный донор. Вот, к примеру, выдержка из методички «Особенности работы операционной медицинской сестры отделения органного донорства»: «…работа в условиях различных стационаров и в удалённых больницах; полная мобильность и независимость в оснащении и оборудовании; умение быстро и с соблюдением правил асептики и стерильности развернуть операционную практически в любых условиях». Особенно интригует про «любые условия»…

В законе о трансплантации есть один спорный момент. Изъятие органов у человека может происходить при констатации смерти мозга. То есть у больного бьётся сердце, поддерживается дыхание, но аппарат ЭЭГ больше не подаёт сигнал о деятельности мозга. После этого человек с ещё бьющимся сердцем считается трупом, его больше не спасают. Зато сразу же начинается процесс под названием «кондиционирование донора», когда «спасать» начинают внутренние органы «живого трупа», доводя их до нужной степени готовности к пересадке. После этого можно отсекать бьющееся сердце, ещё тёплую печень, почки, кишечник, поджелудочную железу, роговицу… Невольно вспоминается старый анекдот: «Сестра, а может, меня всё-таки в реанимацию?» – «Доктор сказал: в морг – значит, в морг!».

Кстати, при «посмертном» донорстве 97% организма по-прежнему живо, и такого, живого ещё, человека рассекают сверху донизу или крестообразно, доставая из него ещё работающие органы. Человек при этом ещё чувствует боль, у него продолжают функционировать органы, сохраняются рефлексы. В Германии некоторые врачи в подобных случаях даже вводят в организм донора обезболивающие препараты. Логичный вопрос: если это труп, зачем ему наркоз?

Понятно, что жертвами станут в первую очередь самые незащищённые слои населения. Кто станет хлопотать, например, за одиноких пожилых людей, детей-сирот?

Настораживает и другое. С 2008 года данные российского регистра доноров входят в международный регистр International Registry of Organ Donation and Transplantation (IRODaT). То есть наши органы могут стать потенциальным товаром и на европейском рынке. Видимо, по логике Минздрава лечить и спасать человека затратно, а вот использовать его органы – рентабельно и экономически целесообразно».

В общем, чтение новостей в рубрике «Происшествия» завело меня в какие-то темные и пугающие дебри. Не читайте российских новостей до обеда, а лучше и вовсе не читайте.